Рексанна Бекнел - Роза Черного Меча
— Я не пигалица! — взорвалась Розалинда. Ее протест явно не произвел должного впечатления, и Розалинде пришлось отвечать на заданный вопрос:
— Я… я жила в Миллуорт-Касле, и мой брат… мой брат умер. Я отправилась к отцу, чтобы сообщить ему об этом… — При воспоминании о брате от ее заносчивой позы ничего не осталось, и рука с кинжалом безвольно опустилась. — По дороге на нас напали. Убили всех, кроме Клива и меня, и…
— Что за Клив?
Розалинду снова одолели сомнения. Какую долю правды стоит открыть этому человеку? Нужно ли ему знать, что она знатная дама, а Клив — просто ее юный слуга? Говорить ли ему, что Клив ранен? Она должна внушить этому скоту, что его ждет щедрое вознаграждение за любую помощь, которую он ей окажет, но, с другой стороны, Розалинде не хотелось выглядеть в его глазах совершенно беспомощной, чтобы ему не вздумалось обмануть ее.
Молниеносный рывок Черного Меча избавил ее от необходимости отвечать. В мгновение ока железные пальцы сомкнулись у нее на запястье. Розалинда попыталась перехватить кинжал другой рукой, но Черный Меч резко подтянул ее к себе, развернув таким образом, что обе руки Розалинды оказались прижатыми к ее бокам, а спина — к его груди.
— Брось нож, — хрипло и тихо скомандовал Черный Меч. Он все сильнее сжимал ее запястье, пока у Розалинды не онемели пальцы. — Брось нож, — повторил он свой приказ.
Когда кинжал выпал наконец из рук Розалинды, она невольно вскрикнула от досады. Но зато тут же улетучились все ее страхи относительно собственной безопасности, ибо грозный противник немедленно выпустил ее из объятий и бросился к ножу с таким видом, как будто в ту же минуту вовсе забыл о ее существовании. Большим пальцем руки он проверил остроту стального клинка и попробовал, удобна ли для захвата костяная рукоять.
— Мал, но пригодится в рукопашной. — Черный Меч бросил на Розалинду быстрый взгляд:
— Я провожу тебя до следующей деревни. Это все, что я могу для тебя сделать. Может быть, там ты найдешь необходимую помощь. — Он засунул кинжал за широкую кожаную перевязь.
Его ясно выраженное намерение отделаться от нее настолько вывело Розалинду из себя, что она не стала долго подбирать слова.
— Ты не посмеешь отделаться от меня там, где тебе заблагорассудится. Я спасла твою ничтожную жизнь, так что ты обязан помочь мне и Кливу! Ты что, совсем бесчувственный? У тебя не осталось ни капли чести?
Его лицо стало чернее тучи. Розалинда понимала, что сильно рискует, набрасываясь с упреками на такого, как он. Она понимала и то, что ее слова глупы и неуместны, но слишком много бедствий обрушилось на нее за эти два дня, слишком много ужасных событий прошло перед ее глазами, и слишком натерпелась она горя, чтобы и дальше соблюдать осторожность.
— У тебя нет чести! Нет… нет души! У тебя в груди камень вместо сердца! — В бешенстве Розалинда выхватила морковку из перепачканной туники и запустила ею в несговорчивого верзилу. Тот без труда уклонился, но выражение его лица не стало мягче.
— Обдумывай свои слова, моя колючая розочка. Если у меня нет ни чести, ни души, ни сердца, то ты и впрямь вступаешь на опасную тропу. Считай за благо, что я согласился взять тебя с собой до следующей деревни. И не рассчитывай добиться от меня чего-либо еще. Ну, в путь. — С этими словами он подобрал сморщенную морковку, легко переступил через древнюю каменную ограду и зашагал по пустынной равнине.
Розалинда посмотрела ему вслед: ее переполняли и гнев, и безнадежность одновременно. Отчего он так жесток и бессердечен? Как он может быть таким бесчувственным? Кинжал он отнял и, судя по всему, без малейших угрызений совести бросит ее при первой же подвернувшейся возможности. Может быть, для нее самой это было бы и к лучшему, но ведь надо еще и о Кливе позаботиться!
Черный Меч прошел уже треть пути до видневшейся впереди опушки леса. Очертания его высокой фигуры начали расплываться в смутном свете надвигающихся сумерек, когда Розалинда наконец решилась. Пусть он страшный человек, но больше ей не на кого, надеяться. А ведь он идет не в ту сторону!..
Летя со всех ног через пустошь, Розалинда боялась только одного — что она его никогда не догонит. Черный Меч был почти у леса, когда его остановил ее отчаянный крик. Оглянувшись, он, однако, невозмутимо продолжил свой путь, и Розалииде снова пришлось задать работу разбитым ногам и сорванному горлу.
— Стой! — возопила Розалинда, поравнявшись наконец с ним и ухватив его за край туники. — Сказано — стой!
Он остановился так внезапно, что Розалинда со всего разбега налетела на него. Растерявшись от неожиданности, она подняла на него взгляд и увидела, что он смотрит на нее с явным неодобрением.
— Женщина, которая осмеливается что-то приказывать мужчине — будь то муж или кто-нибудь другой, — сильно рискует, ее могут проучить за дерзость.
— Я заплачу тебе! — выпалила Розалинда, глядя в хмурое лицо, обращенное к ней.
В тусклом свете убывающего дня он больше походил на какого-то крупного зверя, чем на человека. Косматое чудище, наделенное сверхъестественной силой. Розалинде стало жутко. Но беспокойство за Клива и боязнь остаться ночью в одиночестве в незнакомом месте пересилили ее ужас перед грозным спутником.
— Я заплачу тебе. Ты получишь щедрое вознаграждение, — торопливо уверяла Розалинда, чуть не плача от отчаяния.
— Заплатишь? Чем? — Он холодно улыбнулся, окидывая ее непочтительным взглядом. — Надеюсь, ты не рассчитываешь купить меня, предложив в расплату свои женские прелести? Если бы это меня интересовало, я мог бы просто взять желаемое. Как-никак, а мы с тобой обручены.
Розалинда едва не лишилась дара речи. Подумать только, какие мерзкие намерения он посмел ей приписать! И как оскорбительно он отмахнулся от им же придуманного способа расплаты! Она не может допустить, чтобы он их бросил.
— Заплатит мой отец, — настаивала она. — Если ты доставишь меня и Клива в целости и сохранности в Стенвуд-Касл, то награда будет щедрой.
На этот раз он задумался, и у Розалинды мелькнул слабый лучик надежды. Но затем упрямец рассмеялся, отбросив со лба длинные спутанные волосы:
— Что же он мне сможет предложить? Хромую корову? Половину шерсти от осенней стрижки овец? Или, того и гляди, долю своего нищенского надела каменистой земли, что он возделывает для какого-нибудь знатного лорда? Нет. — Он с горечью покачал головой. — Мне требуется намного больше.
— Мой отец не батрак и не фермер, чтобы расплачиваться луком да овцами! — отчеканила Розалинда. — Я дочь лорда Стенвуда. Он заплатит…
— Золотом? Драгоценными каменьями? — язвительно поинтересовался Черный Меч. — Да, теперь-то я вижу: ты вылитая леди. Как это я, дурак, сразу не заметил! Я-то думал, что женился на простой крестьянской распустехе, которой потому лишь и понадобился муженек так срочно, что у нее предвидится ребеночек. — Он выгнул дугой одну бровь и направил взгляд на бесформенную груду овощей у нее в тунике. — Где уж тут сомневаться, твой отец одарит меня замками, землями, осыплет сокровищами, какие мне не грезились даже в самых безумных снах. — Он опять усмехнулся и повернулся, чтобы идти дальше. — Эх, даже соврать толком не умеешь!
