Сара Орвиг - Сладкое желание
Как только Рамон прикоснулся к ее рту, темное желание ударило ему в голову и он, тяжело дыша, отступил. – Приходи.
– Приду, – шепнула Фабиана.
От страсти у него мутился рассудок. Чем скорее он уберется отсюда, тем лучше: нельзя, чтобы его глупость подвергла опасности их обоих.
– В полночь около тополя на берегу реки.
Едва Рамон успел вскочить в седло, из-за амбара выехал Максимо. “Есть ли что-нибудь на свете, что поможет удержать Фабиану от бегства с братом?” – мрачно подумал Рамон.
Ей было двенадцать лет, когда она приехала сюда вместе с матерью, отчимом, младшими братьями и сестрами от второго брака матери. Фабиана никогда не рассказывала про семью, а он не хотел ничего выведывать. Как всем известно, ее красавец отчим Донолл Энстон родом из самой Англии; славился он тем, что ловко передергивал в карты, стрелял без промаха, мог перепить любого и не пропускал ни одной юбки. В ночь его смерти в городе произошла драка, он убил человека, хотя сам был ранен в плечо. Все потом клялись, что в него стреляли один раз, а когда в придорожной канаве нашли тело Энстона, оказалось, что прострелено не только плечо, но и сердце.
Видимо, кто-то устроил засаду: разъяренный муж, жертва карточного шулерства или другой обиженный. После случившегося ранчо купил Джон Брендон и через месяц женился на Фабиане, которой к тому времени едва исполнилось четырнадцать, но в ней мало что осталось от ребенка. Она стреляла глазами направо и налево, насмешливо улыбалась, как бы давая понять, что знает некую тайну. Дремавшая красота полностью раскрылась, когда ей стукнуло пятнадцать. Она была первой женщиной, которую Рамон полюбил. Сначала он проявил себя довольно неуклюже, однако Фабиана откликнулась на его попытку со всей страстью. И тогда, и сейчас от нее исходила неодолимая чувственность.
Тем не менее она вышла за Джона Брендона и через семь месяцев родила сына. Рамон снова выругался. Отец Джастика – он, Рамон Торрес, а не Брендон или Максимо. Обернувшись, он увидел, как Фабиана идет к дому, подумал о ее стройных ногах с красивыми икрами, о гладкой бархатистой коже и в тысячный раз пожалел, что рядом нет другой женщины, которая бы отвлекла его мысли от Фабианы, насытила алчущее тело. Он горько засмеялся, ибо знал, что все равно ничего не сумеет изменить.
Рамон приподнялся в стременах, чтобы поудобнее устроиться, и тут заметил под копытами лошади два пера – одно белое, другое голубое. Спрыгнув на землю, он поднял находку, испачканную то ли грязью и кровью, то ли охрой, которой пользуются индейцы, Торрес оглянулся вокруг, потом осторожно двинулся вперед, ведя коня под уздцы, и наконец нашел то, что искал: следы нескольких пар мокасин.
Рамон обвел мрачным взглядом окрестности. Ему и раньше попадались следы команчей, в последний раз совсем близко от ранчо. Немного подумав, он решил предупредить Брендона, но тут вспомнил, что в полночь у него свидание с Фабианой. Впрочем, это совсем рядом, бояться нечего, он не пропустит момент, когда она выйдет. Тем не менее Рамон нахмурился: все-таки граница – не место для женщины.
* * *Максимо с облегчением увидел, что его брат уехал, а Фабиана вошла в дом. Торопливо соскочив на землю, он расседлал и наспех почистил лошадь, затем, снедаемый нетерпением, постучал в тяжелую дубовую дверь, рассеянно взглянул на переделанное крыльцо и подумал о своем доме, который начал строить. Три комнаты уже готовы, скоро к ним добавятся остальные.
Дверь открылась, прервав ход его мыслей, вышла Фабиана.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Максимо.
Один раз она ему уже отказала, испугавшись ярости мужа, но это было давно. Сейчас Фабиана улыбнулась и провела его в комнату, заставленную деревянной мебелью ручной работы, с клетчатыми льняными занавесками на окнах и довольно потертым ковром на полу.
Максимо закрыл дверь, невольно коснувшись руки женщины, потом, не отрывая от нее глаз, решительно задвинул засов.
– Какой ты бесцеремонный, Максимо. – Она вопросительно приподняла брови.
– Не хочу, чтобы нам помешали.
От одного ее вида у него закипела кровь. Фабиана – самая чувственная женщина из всех, кого он знал. Каждый брошенный ею взгляд, каждый шаг или легкое движение головы выражали обещание. Максимо глядел на нее, не решаясь заговорить.
Что молчишь, язык проглотил? – улыбнулась она. – Зачем ты хочешь со мной увидеться?
– Я хочу тебя поцеловать, – тихо сказал Максимо и шагнул вперед.
На миг Фабиана уступила, ответила на поцелуи, обвив рукой его шею. От желания вес поплыло у него перед глазами, но, сжав зубы, он сумел отстраниться.
– Фабиана, я купил землю к северу от ранчо Брендона. – Как долго он ждал этого момента, отказывал себе во всем, и только ради нее. – Я хочу, чтобы ты переехала ко мне вместе с нашим сыном. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Я уже замужем! – воскликнула Фабиана. – Я не могу оставить мужа, он все равно заберет меня обратно, а тебя наверняка убьет.
– Ничего такого он не сделает, – возразил Максимо. Отказ не тронул его, поскольку он твердо решил, что его женой будет только она. А он всегда добивался своего. – Брендон смирится: ему известно, что ты его не любишь и Джастин не его сын.
– Он его сын!
– Посмотри на Джастина – сама убедишься, – засмеялся Максимо и снова шагнул к ней. – Выходи за меня, Фабиана.
Та внимательно посмотрела на него.
– Тогда отвези меня в Сан-Антонио. Я не хочу оставаться здесь и дрожать от страха.
– На своем участке земли тебе нечего опасаться.
– Наоборот, – сердито ответила Фабиана. – Индейцы, всякие грабители, постоянная опасность. Не захочешь, да будешь настороже. Максимо, увези меня в Сан-Антонио или и Мехико. Если у тебя хватило золота, чтобы купить здесь участок, тебе хватит его и там, чтобы начать другую жизнь.
– Нет. Там я никто, мне придется до конца своих дней работать еще на какого-нибудь Джона Брендона, – нетерпеливо перебил он. – Здесь у меня собственный участок, надежная земля, на которой мы можем строиться и богатеть. В Техасе скота – что яблок на яблоне.
– Участок! Вы, мужчины, все помешаны на земле. Этого хотел Джон, а посмотри, что он имеет за свои деньги. Работа от зари до зари, сон в седле, езда вооруженным до зубов, жара, змеи, жажда, одиночество…
– Я дам тебе больше, чем он. Гораздо больше.
– Негодяй! – Черные глаза Фабианы яростно блеснули. – Я хочу только уехать в большой город.
– Раз в году мы будем туда ездить.
– И сколько же земли ты купил? – помолчав, спросила она.
– Девяносто участков, и все мои! Пятьдесят семь тысяч акров. На десять участков больше, чем у Джона Брендона. Я начал строить настоящий дом, не сравнить с этой хибарой. Фабиана, я дам тебе что пожелаешь. Я стану таким богатым, каким Брендом не станет даже в мечтах.
