Кэтрин Харт - Зачарованные
— Ага! Если это не современный сленг, то я не знаю! Ишь чего захотел! Сначала хватай и держи, а не успеешь оглянуться, как он выскользнет и задаст от тебя стрекача.
— Перестань молоть чепуху, женщина, и делай, что тебе говорят. Протяни руку и хватай олагаше, каноэ!
— Ради всяческой чепухи, Торн! Я ушла под воду на полтора фута! Ростом я не вышла и сейчас уже не успею подрасти настолько, чтобы не захлебнуться и хоть как-нибудь продолжать дышать.
Серебряный Шип швырнул одежду на берег и быстро вошел в реку.
— Каноэ, — раздраженно повторил он, бросаясь вперед и перехватывая уплывающую посудину. — Каноэ чуть не унесло…
— Прекрасно! Теперь хорошо бы поинтересоваться и моим благоденствием! — фыркнула она. — И я тоже нуждаюсь, чтобы за мной присмотрели. Я ведь, кажется, слегка промочила ноги.
Держась за каноэ, он направил его к берегу, перехватив ее сердитый взгляд, когда проплывал мимо.
— Тебе просто необходимо хорошенько помокнуть после того, как ты наползалась на карачках о пыльной пещере. Кстати, ты не промочила бы ног, если бы не прыгнула в каноэ, как шарахнувшаяся неизвестно от чего корова.
Придя в ярость, Никки сделала рывок, вцепилась в пятку его мокасины и дернула. Секундой позже Серебряный Шип плюхнулся рядом с ней в воду, упав на спину и взметнув во все стороны мириады брызг.
Не успел он и слова сказать, как Никки напала на него с руганью:
— Ну-ка, приятель, назови меня еще раз коровой, и тогда посмотрим, насколько быстро это весло достигнет твоей пустой башки!
— Я не называл тебя коровой, — возразил он. — Я просто сравнил твою неуклюжесть с ее неповоротливостью.
— Что в лоб, что по лбу! Одна семантика, и больше ничего! — отрезала она. — К тому же, если бы ты получше объяснил мне, как удержаться в этой чертовой плавучей вертючке, мы бы оба сейчас были сухими.
Он встал и протянул ей руку.
— Нейаки, мне и в голову не пришло, что ты этого не знаешь.
Она приняла его помощь и быстро выбралась на берег.
— К твоему сведению, в детстве я не была девчонкой-бойскаутом и горда тем, что не принадлежала к числу всех этих слабосильных дурочек, которых на лето посылают учиться жизни.
— Ты хочешь сказать, что вы отправляете юных девушек к учителю, то есть в вигвам Мудрой Головы?
Никки уставилась на него, их замешательство было обоюдным.
— Может, я, что неправильно произнес? Я просто хотел сказать, что мы своих девушек отправляем учиться в вигвам Большого… Ну, как тебе сказать… Отдаем опытному мужчине. Если перевести на ваш язык, то будет примерно Большая Мудрая Головка.
— Боже, надеюсь, что нет! — разразилась Никки смехом, когда до нее дошел смешной смысл его недоумения. — Тем более что это относится к тем маленьким миленьким крошкам, которые на школьных ярмарках ежегодно продают свои печеньица домашней выпечки[18] множеству американцев! — Она не смогла удержаться от взрыва хохота, насилу сумев проговорить: — Прости, дорогой, но я не в состоянии объяснить тебе всех ловушек нашего языка, по крайней мере, за один раз.
Его лицо продолжало выражать полное недоумение.
— Что здесь смешного, Нейаки? Объясни, пожалуйста.
— Ох, нет, парень, уволь! — игриво сказала она. — Тебе не удастся заманить меня в следующий тур этих задушевных бесед. У нас нет времени для дальнейших «скажи» и «покажи». Позже, если ты будешь примерным мальчиком, я, возможно, объясню тебе кое-что, предоставив для ясности в качестве наглядного пособия свое собственное печеньице.
Никки опять расхохоталась над своим бойким каламбуром, и должно было пройти какое-то время, прежде чем Серебряный Шип ухитрился внедрить ее, их пожитки и самого себя в каноэ и, наконец, отплыть.
Утро было как на заказ, над ними нависал голубой безоблачный балдахин небес. Легкий целительный бриз играл с солнечными бликами на воде. Пели птицы, квакали лягушки, стрекотали, перелетая с дерева на дерево, белки, вокруг с веселой непринужденностью порхали бабочки. Все было так живописно, ярко, словом — природа в нетронутой своей первозданности.
Как только одежда Никки подсохла, она начала замечать и оценивать красоту окружающего мира, что привело ее в благодушное настроение. А когда Серебряный Шип показал ей на олененка и его мамашу, пьющих воду на берегу небольшого заливчика, Никки пришла в совершенный восторг.
— Несмотря на наш идиотский старт, я рада, Торн, провести с вами этот день, — сказала она, с удовольствием наблюдая, как ловко он управляет веслом. — Вдали от классов, проверки домашних заданий и необходимости решать бездну других задач, из которых состоит моя каждодневная жизнь, это настоящий праздник — вот так отдаться природе и испытывать неподдельную радость от животворных чудес мира.
Она опустила руку в струящуюся за бортом каноэ воду.
— Насколько же такая прогулка лучше всех этих многолюдных, шумных экскурсий — пусть даже мой проводник и гребет всего лишь одним веслом, — смеясь, заметила она.
— Я понял, Нейаки, что ты имеешь в виду, — сухо отозвался он. — Это старая шутка, которой белые люди научились у нас.
— Объясни мне хотя бы, почему мы не плывем кругами?
Он усмехнулся:
— Потому, маленькая гусыня, что я знаю, как управлять этим одним веслом. Им, кстати, удобно бывает, и отшлепать кого-нибудь пониже спины, Для его же блага.
— Истязание супруги противозаконно, — официальным тоном сообщила она своему спутнику.
— В вашем веке — вполне может быть, но не в моем, где жены нуждаются в том, чтобы мужья иногда поучили их лучшему исполнению своих обязанностей.
Она оставила сию сентенцию без ответа, залюбовавшись этим сильным, стройным и красивый мужчиной. Сегодня утром он облачился в более полный комплект одежды шони, включающий в себя серебряные обручи на запястьях и выше локтей, кожаную юбку, украшенную орнаментом из птичьих перьев и вышивкой; с шеи свисала посвященная Духам кожаная сумочка на шнурке, там же — магический амулет и гофрированный волосяной диск. Серебряная серьга, вдетая в мочку левого уха, ничуть не умаляя его вызывающей мужественности, скорее каким-то образом усиливала ее.
— Сколько нам еще добираться до места? — А спросила она некоторое время спустя.
— Мы будем плыть по реке большую часть дня.
— Целый день? А мы остановимся где-нибудь, чтобы поесть, размять ноги, а также поискать туалет?
— Туалет?
— Ох, ну опять начинается! Он не знает, что такое туалет! — проворчала она, закатывая глаза. — Это уборная. Клозет. Помещение с раковиной и унитазом. То место, куда вы идете, когда вам хочется сделать пи-пи.
— У Гэлловеев за домом имеется для этой цели строение. В двери прорезано отверстие в виде полумесяца.
