Виктория Александер - Невеста принца
Необходимость постоянно быть настороже отнимала не меньше сил, чем изнурительная скачка. Перед тем как покинуть город, Рэндалл передал всю собранную информацию шефу и официально прекратил участие в расследовании. Но если Джоселин вдруг решила бы, что сможет вспомнить человека, которого они ищут, он готов был заняться этим сам. Рэндалл подозревал, что девушка просто напугана и в этом кроется настоящая причина ее отговорок, что, впрочем, в данный момент его мало волновало. Он вышел из игры, а единственной его заботой стала безопасность Джоселин.
Охранять проще всего здесь. Замок Уортингтон был Рэндаллу таким же родным домом, как аббатство.
Теперь он мог бы отдохнуть в кровати, на которой спал всегда во время своих визитов в Уортингтон. Однако сейчас кровать была занята. Они не обсуждали этот вопрос, но Рэндалл не сомневался, что Джоселин не намерена делить с ним ложе. Не то чтобы сейчас это имело какое-то значение. Даже соблазнительное зрелище, которое представляла спящая леди, не способно было прогнать владевшую им усталость. А спать на полу или в малопривлекательном кресле ему вовсе не улыбалось.
Рэндалл стянул сюртук и небрежно отбросил его в сторону. Трудно было сказать, сколько она так проспит — конечно, всю ночь и, вероятно, часть завтрашнего дня. Он слишком устал, чтобы ждать так долго. И он не мог допустить, чтобы Джоселин спала одетой, она стала бы ворочаться, и метаться, и беспокоить его. Девушка не сняла даже дорожный плащ, не говоря о платье. Ей, разумеется, это не понравится, но он надеялся, что она уснула достаточно крепко, чтобы что-то почувствовать.
Глубоко вздохнув, он снял с Джоселин туфли, одну за другой. Потом сел на кровать и кое-как стянул с нее плащ и мантилью. Она забормотала во сне, но не проснулась. А жаль. Проснись она, все было бы куда проще. Конечно, он мог позвать на помощь Флору, но обращение к третьему лицу прозвучало бы странно в устах новобрачного. Ему не хотелось, чтобы Флора и Ник усомнились в его отношениях с женой. Оба были ему как родные, виконт не хотел, чтобы они заподозрили, что брак его — одна лишь видимость. Нравится это Джоселин или нет, они законные муж и жена. Придется вести себя соответственно, как ради его гордости, так и ради ее безопасности. Женившись по необходимости, а не по желанию, он предпочитал сохранить этот факт в тайне.
Но когда Рэндалл думал о первой брачной ночи или, точнее, о второй ночи после венчания, он надеялся, что упомянутая леди будет в полном сознании.
Размышляя обо всем этом, он запутался в лентах и тесемках на ее платье. Проклятие! Ему, конечно, приходилось на своем веку раздевать дам, но те всегда охотно помогали ему, тогда как Джоселин лежала перед ним бесчувственной куклой. Наконец ему удалось стащить платье, и она осталась в рубашке и чулках. Довольно и этого.
Он встал и оглядел девушку. Черт возьми, до чего она была хороша! Особенно сейчас, когда ее губы не произносили колкости, а черты лица расслаблены во сне. Тело ее было гибким и стройным, бедра идеально закруглены, грудь полная и упругая. Длинные темные ресницы покоились на щеках, словно пара маленьких вееров, светлые спутанные волосы лежали на подушке золотым облаком.
Одним словом, выбор, сделанный за него судьбой, мог оказаться куда хуже.
По дороге сюда Джоселин, надо отдать ей должное, держалась молодцом, только раз или два пожаловались, и то довольно сдержанно, но в целом, похоже, решила быть благоразумной. Наверное, поняла, как и он, что, возможно, им придется провести бок о бок всю жизнь. Во время коротких остановок девушка вела себя с ним вежливо и спокойно. Рэндалла ее поведение приятно удивило, и в течение долгих часов совместного путешествия он часто размышлял — не ошибся ли в ней в конце концов?
Даже ему эта скачка давалась нелегко, а ей с непривычки было куда тяжелее. Он не мог не отдать должное ее решимости и мужеству. Рэндалл с удивлением отмстил, что их союз вовсе не так уж ему неприятен. Идея обольщения, предложенная Томасом, ему очень импонировала…
Но сейчас еще не настало время претворять ее в жизнь. Он хотел бы видеть Джоселин бодрствующей, более того, хотел, чтобы и ее тянуло к нему так же, как его к ней.
Неужели он пожелал ее? Рэндалл тихо засмеялся и покачал головой. Когда же это случилось? Должно быть, когда примирился с мыслью, что она останется его женой до конца дней. Или на него подействовало то, как доверчиво она прильнула к его груди, когда он нес ее на руках. А может, желание родилось в то мгновение, когда он, чтобы заглушить крик, закрыл ей рот поцелуем…
Рэндалл устало провел рукой по глазам. Все это в действительности не важно. Задача заключалась в том, чтобы внушить желание ей. На это могло уйти продолжительное время, но им предстояло быть вместе достаточно долго… Он взял одеяло, сложенное в ногах кровати, и набросил на спящую девушку. Джоселин вздохнула и свернулась калачиком.
Чрезвычайно приятная задача…
Прогнав эту мысль, он разделся, задул свечу, откинул одеяло и залез под него. Их разделяло несколько слоев льна и шерсти. По справедливости Джоселин едва ли смогла бы пожаловаться на то, что они спали вместе, хотя Рэндалл не сомневался, что именно это она и сделает.
Но сейчас ему было все равно. Он слишком устал, мысли путались, хотелось поскорее забыться. Он закрыл глаза и вытянулся в ожидании сна. Но вскоре поймал себя на том, что прислушивается к тихому дыханию лежавшей рядом девушки. Она повернулась во сне, и шелест простыней заставил Рэндалла тревожно замереть. Он сознавал, что достаточно лишь протянуть руки, чтобы привлечь ее в свои объятия и свою жизнь навсегда.
Интересно, снятся ли ей принцы и замки?
И увидит она его во сне?
Ну и диковинный она видела сон! Джоселин повернулась на другой бок и глубже зарылась в одеяла. Ей снилось, что она целую вечность скакала а лошади, замерзла, устала и что она… замужем!
Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо спящего Рэндалла, виконта Бомон. Она едва не вскрикнула от неожиданности, но тут же плотно сжала губы. Нет, крик разбудит его, а для нее лучше, если этот человек пропит еще некоторое время. По крайней мере, до тех пор, пока она не соберется с мыслями. Кроме того, когда Джоселин в последний раз закричала или попыталась это сделать, он утихомирил ее поцелуем. А она не хотела, чтобы это повторилось, во всяком случае, ей так казалось. Не здесь не сейчас. Возможно, как-нибудь потом…
О Боже, какая же неразбериха царила в ее голове! Ее окружала плачевная реальность. Сон оказался явью, хотя шел все признаки кошмара.
Джоселин тихо застонала. Теперь она леди Бомон. Виконтесса Бомон. А мужчина, который лежит рядом… она нервно сглотнула… ее законный супруг. А вдруг он снова целовал ее? И даже сделал что-то еще? От тела Бомона ее отгораживал барьер из простыней и одеял. Это был добрый знак. Джоселин осторожно приподняла одеяло и вздрогнула. Она не помнила, как раздевалась, но, очевидно, кто-то ей помог. Она решила не гадать, кто это мог быть. Хорошо хоть рубашка и чулки остались на ней.
