Стефани Лоуренс - Признание повесы
– С каких это пор Табита слушалась приказов, твоих либо чьих-то еще? – покачал головой Роберт, садясь и спуская ноги с кровати.
– Мне в голову не приходило, что она приедет, да еще притащит с собой маму с папой! – выдохнула Лидия.
Роберт, пожав плечами, стал одеваться. Что ж, Табита оказала ему огромную услугу! Он немедленно все уладит, и даже не придется ехать в Уилтшир!
Он натянул жилет, сунул ноги в туфли и потянулся за фраком, прежде чем Лидия сообразила, к чему ведут его действия, и мрачно осведомилась:
– Что ты задумал?
– Ничего. Просто одеваюсь и иду вниз поговорить с твоим отцом. Возможно, и матушкой тоже.
– Что?! – Лидия молниеносно спрыгнула с кровати. – Не глупи! Что ты им скажешь? – выпалила она, рывком натягивая мятую сорочку.
Роберт одернул фрак и недовольно нахмурился:
– А что, по-твоему, я должен им сказать? Они видели нас в постели. Мы лежали вместе, одежда валялась на полу. Не нужно быть мудрецом, чтобы понять, чем мы занимались.
– Послушай… – Лидия, на секунду замолчав, принялась сражаться с платьем. – Я поговорю с ними… все, что было между нами, не имеет ничего общего… – Но тут, просунув голову в вырез, она обнаружила, что осталась одна в комнате. – Роберт! Немедленно вернись! – закричала она и бросилась к двери так поспешно, что едва не упала. Приоткрыв дверь, она закричала еще громче: – Я запрещаю тебе говорить с ними!
Однако тут в комнате снова появилась Табита.
– Криками ты ничего не добьешься: он уже внизу, – сообщила она, оттесняя Лидию.
– О, слава Богу, это ты, Таб… помоги мне! – взмолилась Лидия, запутавшаяся в юбках. – Мне нужно поскорее одеться и спуститься вниз, прежде чем он наделает глупостей.
Табита критически оглядела сестру, подошла к кровати, уселась, покачалась на пружинах, легла на спину и подняла глаза к потолку.
– Ни разу не слышала, чтобы Роберт делал глупости! С чего это ты решила, будто он вдруг поведет себя иначе и натворит дел?
– Потому что он благородный человек и, как последний идиот, намерен потолковать с отцом и сделать мне предложение, – прошипела она.
– Я тоже так думаю, – кивнула Табита. – Но разве это дурацкий поступок?
– Да, потому что он не любит меня и делает это лишь потому, что так велит честь, тем более что мама и папа застали нас в постели.
– А ты знаешь, что сказала мама? – ухмыльнулась Табита.
– Нет, конечно. Что именно?
Лидия и не представляла, что можно так запутаться в платье: чем больше она дергала, тем безнадежнее увязала в юбках, словно это самое платье вдруг ожило и стало решительно сопротивляться.
– Она сказала: «Господи Боже, да еще и с лордом Джеррардом! Я всегда гадала, когда она на это решится».
– Ты все сочиняешь! – фыркнула Лидия.
– Клянусь всем, что свято! Кроме того, ты и сама знаешь, что подобные высказывания вполне в мамином духе.
Лидия и не пыталась это отрицать. Если не считать ее самой, остальные члены семьи донельзя эксцентричны и имеют репутацию чудаков и сумасбродов. Но им каким-то образом все сходило с рук, наверное, потому, что остальное общество находило их пугающе забавными.
– Таб! Ради Господа Бога, немедленно слезь с кровати и помоги мне! Мне нужно спуститься вниз и спасти его! Ты знаешь, каков он: если сделает предложение, сразу заупрямится как осел, и отказать ему будет невозможно.
Табита легла на бок, приподнялась на локте и нахмурилась:
– Но почему ты хочешь отказать ему? Ты всегда его любила, и все это знают, даже, как видишь, мама. По-моему, эти твои протесты совершенно бесполезны.
Поборов наконец платье и одернув юбки, Лидия полоснула Табиту яростным взглядом:
– Это совершенно не важно! Я могу его любить, но вот он ко мне равнодушен! В том-то все и дело!
– Вздор и чепуха! Он так же отчаянно влюблен в тебя, как ты – в него. Влюблен чуть ли не с первой встречи!
Лидия презрительно фыркнула.
– Нет, это правда! – настаивала Табита. – В тот год, когда я впервые стала выезжать – это был твой второй сезон, – я часто видела его на балах, причем он всеми силами старался, чтобы ты его не заметила. Но достаточно было взглянуть на его лицо, когда он смотрел на тебя, чтобы все понять. – Табита поморщилась. – Если хочешь знать, именно поэтому я и связалась с Аддисоном: думала, что в один прекрасный день Роберт капитулирует и сделает тебе предложение, а ты, конечно, примешь его, и вы наконец будете счастливы друг с другом… мне хотелось иметь своего мужчину.
Лидия перестала лихорадочно поправлять рукава и уставилась на Табиту.
– Ты поощряла Аддисона, зная, что мы с Робертом любим друг друга?!
Табита кивнула.
– Но Роберт струсил и не поехал к нашему отцу делать предложение. Кстати… ты нашла мое письмо?
Лидия дернула подбородком в сторону саквояжа:
– Оно там.
К этому времени ей удалось справиться с платьем, но оставалась еще шнуровка, которую Роберт, спешивший раздеть ее, полностью выдернул из петель.
– Таб, умоляю, затяни шнуровку!
– Ты совсем меня не слушаешь? – нахмурилась Табита. – И не веришь, что он влюблен в тебя. Почему же тогда он помчался говорить с папой?
– Потому что это Роберт, и иначе поступить не может! – Выведенная из себя, Лидия топнула ногой. – Он считает, что погубил меня, или что-то в этом роде. Голова у него забита всякой чепухой, поэтому…
Табита фыркнула:
– Лидия, мы говорим о повесе Джеррарде. Ты знаешь, почему его так зовут? Не потому, что он милый озорник! Он способен обольстить любую женщину! И при этом неуправляем! Роберт делает все, что хочет, и так было всегда! Никто и ничто не может ему помешать! Если он чего-то пожелает, значит, получит. А он определенно желает тебя.
– Вздор! Он просто решил поступить, как полагается, но я тоже имею право на собственное мнение. И не потерплю, чтобы меня силой вели под венец.
Табита покачала головой:
– На этот раз он тебя не упустит. Особенно теперь, зная, что ты его любишь.
Лидия заскрипела зубами и попыталась продеть шнуровку сквозь петли, не снимая платья.
– Он не любит меня. И уж конечно, понятия не имеет, что я его люблю.
Табита воззрилась на нее, оглянулась на смятые простыни и снова повернула голову к сестре.
– Лидия, он знает. Конечно, знает.
– Бред! Я старалась ни в чем ему не признаваться. Даже в самые интимные моменты.
– Для этого не обязательно что-то говорить. Господи Боже, тебе двадцать шесть, и последние несколько лет ты не жила в монастыре. У тебя было много поклонников, готовых жениться на тебе или, на худой конец, обольстить, в зависимости от того, что бы ты предпочла. И вот ты здесь… – Табита показала на кровать. – Роберт – твой первый мужчина, и думаешь, он не догадается, почему после стольких лет ты решила отдаться именно ему в свой первый раз?
