Филиппа Карр - Мы встретимся вновь
– А как насчет того, чтобы поработать на земле? – спросила миссис Джермин.
– На земле? Что это значит?
– Работать на ферме. Многие мужчины сейчас в армии, и потому их заменили женщины. Я слышала, что они неплохо справляются с делом. Как насчет вас?
– На ферме… – Симона бросила неуверенный взгляд на брата.
– Это здесь, в этих местах? – спросил он.
– Да. Мне известно, что наш управляющий мистер Ео как раз подыскивает работников вместо мужчин, которые уходят в армию.
– Работать здесь, – проговорил Жак, – в этом поместье, на землях Джерминов, было бы не так плохо, а, Симона?
– Да. Если я могу работать… на земле. Мне нужны средства, чтобы жить, ведь мы захватили с собой мало денег, как вы понимаете.
– Ну да, конечно. Я расскажу, что надо делать, за чаем, когда придет мистер Ео. Он немного скептически относится к девушкам, которые хотят работать на ферме, но ведь это естественно, не правда ли, Виолетта? Мы поговорим с ним и все решим.
– Вскоре вообще не надо будет ничего решать, – сказала я. – Говорят, что в армию начнут призывать и женщин. Надеюсь, они будут там исполнять соответствующие должности.
– Итак, мадемуазель, – обратилась миссис Джермин к Симоне, – вы должны встретиться с мистером Ео.
Удивительно, как все хорошо получилось. Мистер Ео нашел работу для Симоны, а Жак Дюбуа вскоре вступил в освободительную французскую армию.
Дорабелла призналась мне, как она рада, что Жака нет радом.
– Боишься, что он опять возбудит в тебе страсть? – спросила я.
Она не ответила, и ее молчание встревожило меня. Казалось, Дорабелла хочет в чем-то признаться. И затем я увидела ее глаза: не стоило ничего объяснять Виолетте, она ведь никогда не поймет.
Наконец сестра произнесла:
– Нет, нет. Ничего подобного.
На душе у меня стало тяжело. Я боялась, что Дорабеллу до сих пор влекло к этому человеку.
И я обрадовалась, когда он уехал.
Новости с фронтов приходили все более устрашающие. Ужасные потери понес Лондон, тому же ходили слухи, что по другую сторону пролива противник уже подготовил баржи для войск вторжения. Больше всего мы боялись, что враг ступит на нашу землю. Люди очень заметно подобрели друг к другу. Сознание того, что может случиться, сделало нас терпимыми и готовыми прийти на помощь друг другу. Героизм жителей Лондона потрясал нас.
Да, то опасное, тревожное время я никогда не забуду.
От Джоуэна мы по-прежнему не получали никаких вестей.
Как-то за чаем миссис Джермин сказала:
– Ваша семья обычно уезжала в Эссекс. Во время Первой мировой войны они превратили свой дом в госпиталь…
– Да. Моя бабушка. Мама тоже помогала ей. Она часто нам об этом рассказывала.
– Я долго думала и решила, что наш дом можно сделать если не госпиталем, то местом, где военные могли бы долечиваться после операций и перенесенных болезней. У нас достаточно места. Они отдыхали бы здесь после госпиталя. Что ты думаешь по этому поводу?
– А не будет ли это слишком хлопотно для вас?
– Ну, мне, конечно, нужны помощники. Я подумала о тебе…
– Конечно, я согласна! Я все время думала, как могу помочь общему делу. Говорят, что вскоре нас всех призовут в армию.
– Дорогая моя, мне было ты тяжело, если бы ты уехала. Мне так помогают разговоры с тобой. Ты понимаешь, что я чувствую…
Она имела в виду, что только мы двое любили Джоуэна и верили, что он вернется живым. В этой вере мы поддерживали друг друга.
– Прекрасная мысль, – сказала я. – В доме несколько спален – из них можно сделать отличные палаты для выздоравливающих.
– И я так думала. Мы попросим твою маму, чтобы она рассказала, как они работали в том, их госпитале. Мы вдвоем будем вести это хозяйство. Возможно, твоя сестра согласится нам помочь.
– Прекрасная мысль. Уверена, она не будет против.
Как благодарна я тем дням! Я постоянно бывала у миссис Джермин. Нас посетили чиновники, затем мы связались с больницей в Полдауне. Наша идея о доме для выздоравливающих была принята.
Мы подготовили комнаты и ждали первых посетителей. Несколько слуг должны были помогать нам. Думаю, превращение поместья Джерминов в дом для выздоравливающих было существенным нашим вкладом в дело обороны.
В те дни пришло трагическое известие.
Когда я уходила из Трегарленда, Гордон позвал меня на минутку в свой кабинет. Выглядел он печально.
– Плохие новости. Родители мальчиков, мистер и миссис Триммелл… в общем, их дом разбомбили вчера ночью.
– О нет…
– Оба погибли.
– Ужасно! Бедные мальчики, что с ними будет.
– Они пока останутся здесь… так долго, как им захочется. Трагично, что их родители умерли так. Отец получил увольнительную – он служил в военно-морском флоте… Оба были дома…
– Надо бы рассказать об этом мальчикам. Гордон беспомощно посмотрел на меня:
– Вот этого я и боюсь. Как рассказать, Виолетта? Я подумал, что вы с этим справитесь лучше меня.
Я думала о мальчиках. Как сообщить им об этом?
Взвесив все, я решила вначале поговорить с Чарли, а затем уже вместе с ним сообщить новость Берту. Чарли был умным и рассудительным мальчиком. Иногда мне казалось, что я беседую с юношей лет восемнадцати. Правда, порою он вел себя совсем по-детски. Сейчас ему потребуется все его мужество.
Я прошла в детскую, где меня радостными криками встретили Тристан и Хильдегарда, которая во всем ему подражала.
Я рассказала нянюшке Крэбтри, что случилось. Лицо ее потемнело.
– Бедные крошки! – воскликнула она. – Будь проклят этот Гитлер. Я устроила бы ему то же самое, что он делает нашим детям.
Мы договорились, что, когда мальчики вернутся из школы, она скажет Чарли, что я хочу его видеть. Я сообщу ему о случившемся, а затем с его помощью расскажу обо всем Берту…Или, возможно, будет лучше, если Чарли один сделает это?
Когда он вошел в комнату, сердце у меня дрогнуло: я до сих пор не знала, с чего начать.
Его взгляд был полон ожидания, и я услышала свой запинающийся голос:
– Чарли, я хочу тебе кое-что сказать… – Я замолчала. Затем пробормотала: – Случилось нечто печальное. Ты же знаешь, как сильно бомбят Лондон?
Он уставился на меня:
– Моя мама… или тетя Лил… или кто-то еще?
– Твои родители. Твой отец был в увольнении…
Мальчик стоял очень тихо. Его бледное лицо вдруг залилось краской.
– Чарли, ты же знаешь, как ужасна эта война.
Он кивнул:
– А Берт знает? Конечно, нет. Вы первому мне сказали.
– Да. Я подумала, ты лучше меня расскажешь ему об этом.
Он опять кивнул.
– Чарли, мы все очень сожалеем.
– Если бы мы не были здесь…
– Вы ничего не могли бы сделать.
