Барбара Картленд - Плененное сердце
Сабина поднялась с колен и посмотрела на часы на камине.
— Он сказал, что приедет к четырем часам? — спросила она.
— О нет. Артур всегда уклоняется от таких точных обещаний, — ответила леди Тетфорд. — Он сказал, что приедет сразу, как только их королевские высочества освободят его от выполнения обязанностей. Насколько мне известно, у королевской свиты сейчас ленч, поэтому, мне кажется, Артур должен вот-вот подойти.
— У него слишком много времени уходит на то, чтобы их рассадить по местам, — заметила Сабина.
В ее голосе прозвучала досада. Ей нравилось думать, что Артур так мечтает ее увидеть, что, как только поезд остановится на станции, он тут же бросится на виллу «Мимоза». Конечно, Артур должен выполнять свой долг, Сабина хорошо это понимала, но не могла избавиться от мысли, что ее жених не очень-то спешит с выполнением своих обязанностей, после чего получит возможность отправиться туда, куда ему нужно.
С часов ее взгляд скользнул в зеркало над камином. Вне всякого сомнения, платье цвета зеленых листьев, украшенное бархатным пояском и оборками из плиссированного шифона, придавало ей воздушный, весенний вид. Пока она разглядывала себя, в памяти вдруг возник голос, мелодичный, глубокий, который говорил: «Вы похожи на нимфу».
Ей вдруг очень захотелось, чтобы загадочный цыган мог увидеть ее сейчас. Но не успела эта мысль сформироваться, как Сабина сердито отбросила ее. Чем быстрее она забудет все это, тем лучше. У нее не было сомнений насчет того, что подумал бы Артур, узнай он, не только о ее путешествии по верхней Корнишской дороге, но и о том, что она долго разговаривала с цыганом ночью в саду, когда тот принес ее бриллиантовую брошь.
Ей следовало забрать драгоценность, поблагодарить его и немедленно уйти, а вместо этого она медлила, рассказывала ему о себе, как обычно, в своей откровенной манере, за которую ее так часто ругали. И, что еще хуже, позволяла ему целовать руку.
Потом всю ночь она ощущала этот обжигающий поцелуй на своей ладони. Сабина пыталась забыть его, думать о чем-нибудь другом, считать поступок цыгана фамильярностью и наглостью, и все-таки эта мысль постоянно возвращалась. Она вспоминала, с какой грацией он наклонял голову и как по ее телу разливался огонь от прикосновения его губ.
Сабина решительно прервала течение мыслей, отвернулась от своего отражения в зеркале и быстрым шагом подошла к окну.
— Ты нервничаешь?
Сабина забыла, что леди Тетфорд наблюдает за ней, и резко повернулась, услышав вопрос.
— Из-за Артура? — спросила она. — А почему я должна нервничать?
Леди Тетфорд улыбнулась:
— Конечно, нет никаких причин, дорогая. Я просто поинтересовалась.
Сабина пересекла комнату, остановилась перед леди Тетфорд и обезоруживающе улыбнулась.
— Разве что немножко, — призналась она. — Артур достаточно грозная личность, мне кажется.
Леди Тетфорд вздохнула, а потом вдруг посмотрела на Сабину и тихо спросила:
— Ты любишь его, детка?
Вопрос был неожиданным.
— Да… да, конечно, — поспешно ответила Сабина, запинаясь. — Я так благодарна ему… так благодарна.
Леди Тетфорд подняла брови.
— За то, что он попросил тебя стать его женой?
Сабина кивнула:
— Это было так неожиданно, я даже на секунду не могла представить себе, что нравлюсь ему. Он разговаривал со мной за обедом у Бертрамов и потом во время игры в крокет, но мне показалось, что он просто из двух зол выбрал меньшее. Если бы Артур не разговаривал со мной, ему пришлось бы слушать Дороти и Лауру Бертрам, и он нашел бы их необыкновенно скучными. Даже мой папа, человек очень воспитанный и тактичный, признает, что довольно тяжело слушать ту чепуху, которую они несут, рассуждая о вещах, в которых совершенно не разбираются.
— Из двух зол выбрал меньшее? — повторила леди Тетфорд с улыбкой. — Ты действительно так думаешь? Детка, у тебя очень скромное представление о своей внешности.
— Разве? — спросила Сабина.
Женщина засмеялась:
— Ты только что смотрела на себя в зеркало. Что ты там Видела?
— Я видела очень красивое платье, — ответила Сабина, — и элегантную прическу, сделанную искусными руками. Если одежда может создать женщину, то в этот момент из меня получилось что-то, чем можно гордиться.
— Нет, моя дорогая, кроме одежды, есть еще кое-что, — настаивала леди Тетфорд. — Ты очень принижаешь себя. Неужели для тебя секрет, что ты очень красива? Если бы тебе довелось услышать, что говорят мои друзья с тех пор, как ты приехала в Монте-Карло, твоя голова закружилась бы на прелестных плечиках. Не надо себя недооценивать, Сабина. О чем еще множество мужчин, не считая Артура, скажут тебе, пока ты находишься здесь.
— Хотелось бы мне в это поверить! — воскликнула девушка.
Она опять повернулась к зеркалу, чтобы посмотреть на свое отражение, и в этот момент услышала, что к парадному входу подъехал экипаж.
— Артур!
Она произнесла его имя, почти не дыша, и леди Тетфорд улыбнулась, поднимаясь со своего стула.
— Да, Артур, наконец-то! А теперь ты должна подтвердить то, что я говорила тебе. Ты очень красивая, Сабина.
Обе женщины стояли в молчании. Они услышали шаги и бормотание Бейтса, когда открылась дверь в гостиную;
— Его светлость, миледи.
Артур медленно вошел в комнату. Он был среднего роста, светловолос, строен, хотя, может быть, несколько худощав, и носил изящные усики. Черты лица у него были довольно резкие, а холодные серые глаза глубоко посажены под прямыми, явно не знающими компромиссов бровями. Губы казались слегка тонковатыми и складывались в почти прямую линию, кроме тех случаев, когда он улыбался, что выдавало необыкновенную серьезность его характера и прискорбное отсутствие великодушия.
Но первое впечатление о третьем лорде Тетфорде было весьма благоприятным. Вы видели перед собой привлекательного молодого человека, хорошо одетого, с гордой осанкой. Когда он вошел в гостиную, Сабина почувствовала, как сердце в ее груди сделало скачок от волнения.
— Добрый день, Артур. Мы уже начали думать, что ты забыл о нас или твой поезд был отменен, — сказала леди Тетфорд, двигаясь к сыну, чтобы поприветствовать его.
— Как раз наоборот — Королевский поезд прибыл точно в указанный срок. У нас было великолепное путешествие, мама, и сюда я приехал, как только появилась возможность.
Сабина заметила, что он не поцеловал мать, а лишь несколько секунд подержал ее руку в своей. Потом он повернулся к Сабине.
Он улыбнулся, увидев ее, но улыбка мгновенно увяла на его губах.
— Что вы с собой сделали? — спросил он.
Смущенные слова приветствия, уже готовые сорваться с ее губ, застряли в горле.
