Джейн Фэйзер - Жемчужина гарема
– Аннабель Спенсер, настало время тебе понять, что люди твоей расы обладают мужеством, – провозгласил Кит ледяным тоном.
– Сэр, – Абдул Али послал свою лошадь вперед, – мы с вами.
Кит взглянул на отряд. Коричневые лица сипаев были абсолютно бесстрастны, в их твердом взгляде не было и намека на страх.
– Очень хорошо, сержант. – Кит тронул поводья и пустил лошадь в легкий галоп, а потом, увеличив скорость, спустился на площадку, к толпе беспорядочно толкавшихся всадников и к триумфатору – Акбар-хану…
Аннабель почувствовала дурноту. Если бы она не поддразнивала Кита, он наверняка не принял бы абсурдного вызова Акбара. И зачем было оскорблять его самолюбие? Аннабель знала ответ. Она пыталась таким образом нанести удар самодовольству, присущему (как она полагала) и Киту, и вообще всем англичанам в Афганистане. Аннабель выросла в атмосфере, где все дышало презрением и яростной ненавистью к феринге. Она впитала эти чувства, но не могла принять легкого, спокойного отношения удочерившего ее народа к повальной резне как к единственному способу борьбы с захватчиками и мести за их вторжение… Душа ее восставала при одной мысли об этом. Вопреки мнению Акбар-хана она не верила, что все европейцы так уж плохи, хотя нерешительные и невежественные чиновники в Кабуле, казалось бы, подтверждали его правоту. Аннабель обожала своих родителей и была уверена, что они не подходили под образ европейца, каким рисовал его Акбар-хан. Но тут же ее охватывали сомнения. Ведь она тогда была еще ребенком – испорченным, трудным, не по летам развитым, но ребенком. Как часто кроткие родители награждали ее этими эпитетами! Можно ли доверять воспоминаниям и суждениям ребенка, когда прошло столько лет?!
Она пыталась заставить Кристофера Рэлстона хоть немного понять истинный характер врага. Но вышло все не так, как она предполагала. Хотя жестокие планы Акбар-хана и его друзей – сирдаров и вызывали у нее отвращение, все же Айшу приучили презирать мир, в котором жил Кристофер Рэлстон. И в результате вместо того, чтобы предостеречь Рэлстона, она своими насмешками сама отдала его в руки врагов. Конечно, оказавшись в рискованной ситуации, он прозреет и признает ее правоту, но урок будет слишком суров.
Аннабель не верила, что Акбар-хан намерен всерьез покалечить Кита. Но он, без сомнения, хочет унизить его, как уже пытался сделать это вчера вечером. Рэлстон должен убраться отсюда, поджав хвост, и доложить начальству, что враг наделен необычайной силой, свирепостью, неукротимой храбростью и никогда не отступит от своей цели. Вот каков замысел Акбар-хана, думала Аннабель. Сердце ее ныло в предчувствии беды, казалось, ей не вынести предстоящего позорного зрелища, и все же она не в силах была оторвать глаз от площадки для игр.
Кит спокойной улыбкой ответил на приветственный жест Акбар-хана, оценивая в то же время своих соперников. Банда дикарей, решил он. Чего можно ожидать от них? Козлиная туша, уже сильно помятая, лежала поодаль. Весит, наверное, все шестьдесят, а то и восемьдесят фунтов, подумал Кит, поражаясь собственному безразличию. Разумеется, он не сумеет доставить этот приз к цели свободно и беспрепятственно. Его лошадь не идет ни в какое сравнение с бадахшанскими скакунами, да и сам он не столь искусный наездник и не обучен игре в бузкаши. И все же – в этом Кит был уверен – он со своим отрядом может устроить афганцам отличное представление.
– Мы будем работать как одна команда, сержант. Надеюсь, мы имеем право на такое преимущество, – сказал Кит, оглянувшись на Абдула Али.
Сержант кивнул, и сипаи сбились в плотную группу. Громкий вызывающий крик прорезал неподвижный горный воздух. Внезапно неудержимый поток подхватил отряд Рэлстона и увлек его за собой. На секунду Кит растерялся, но потом, обо всем позабыв, уже не отрывал глаз от козлиной туши. Люди и лошади слились в одну бурлящую, шумную массу. Но Кит не отступал и, действуя хлыстом, гнал свою лошадь в самый центр этого безумия. Он знал, что Абдул Али и сипаи прикрывают его с тыла. Вот кто-то пригнулся к земле, чтобы захватить приз. Все затаили дыхание… но афганец лишь на секунду удержал тушу и снова выпрямился в седле. Потом соперник его нырнул вниз, последовала короткая яростная схватка, и туша снова рухнула на землю. Именно в это мгновение Кит оказался рядом. Он свесился с седла в полной уверенности, что Абдул Али возьмет его поводья и, значит, можно действовать обеими руками. Голова Кита опустилась ниже брюха его лошади, и сначала он ничего не видел, кроме копыт, тяжело бивших о каменистую почву. Пальцы Кита вцепились в козлиный хвост, а колени обхватили седло с дикой силой, о наличии которой лейтенант и не подозревал. Только бы дотянуться до туши другой рукой… Получилось! Сжав мертвой хваткой козлиную ногу, Кит оторвал от земли эту страшную тяжесть и выпрямился в седле. Весь отряд тут же помчался вместе с ним прочь, а Абдул Али по-прежнему правил лошадью лейтенанта, чтобы тот мог удерживать тушу. Сипаи расчищали путь в толчее вопящих всадников, которые стремились во что бы то ни стало вырвать приз у англичанина. А потом наступила прекрасная минута, когда Кит увидел перед собой открытое пространство, а в ушах отдавался лишь топот копыт его коня.
Что значит свободно? Что значит беспрепятственно? Киту казалось, что он слышит голос Айши, которая, смеясь, объясняла ему последнюю каверзу в этой игре. Одним мощным движением Кит отбросил подальше козлиную тушу, и она с шумом рухнула на землю, подняв кучу пыли. Кит решил играть по своим правилам: отступить с достоинством и с изысканной вежливостью. Крики умолкли, словно все затаили дыхание.
– Джулди, сержант! – сказал Кит на хинди, воспользовавшись удачным моментом.
Отряд повиновался и прибавил скорость, семеро всадников галопом унеслись прочь от соперников, которые тут же затеяли драку за тушу. Так удалось им окончить поединок, не уронив своей чести.
Возвращаясь на прежнее место, Кит чувствовал необычайное волнение. Айша, закутанная в белую чадру, все так же неподвижно сидела в седле.
– Ну? – спросил он. – Унизили нас?
Айша покачала головой, и глаза их встретились. Сквозь сетку трудно было уловить их выражение, но Кит догадался, что Айша выдержала его вызывающий взгляд.
– Ты был великолепен. Я должна извиниться.
Эти слова пролили бальзам на душу Кита. И ощущение триумфа стало еще сильнее, чем там, на поле.
– И у нас есть порох в пороховницах, – сказал он спокойно.
Айша, соглашаясь, склонила голову и промолвила:
– Боюсь, он вам скоро потребуется.
– Ну, Рэлстон-хузур, тебя можно поздравить, – раздался голос Акбар-хана, который подъехал к ним верхом. – Ты мастерски использовал все свои возможности, проявив к тому же изобретательность. И поступил крайне мудро, признав, что есть битвы, выиграть которые невозможно. – Акбар-хан милостиво улыбнулся. – В знак признательности хозяин предлагает гостю выбрать все, чего он пожелает. Наше скромное достояние – в его распоряжении. – И он сделал широкий жест. – Может быть, бадахшанского скакуна? Ты – достойный для него наездник.
