Демет Алтынйелеклиоглу - Хюррем, наложница из Московии
Она долго копалась на пепелище и наконец вытащила маленькую иконку. Иконка потемнела от сажи, но Божья Матерь все равно улыбалась Александре. Александра показала иконку Тачаму.
Ее слезы закапали на измазанное копотью лицо Божьей Матери. Она обтерла их рукой. Аккуратно положила иконку за пазуху.
Держась за руку, протянутую воином, она взобралась на коня и заплакала навзрыд. Пока Александра рыдала, Тачам гладил ее по голове. «Доченька, моя милая доченька», – только и услышала она.
Когда вечернее солнце красно-лиловыми лучами окрасило горы, покрытые лесом, они уехали из деревни, которая теперь была похожа на призрак.
Теперь в сумке, привязанной к седлу Друга, лежало приданое Александры: несколько черепков от материных тарелок и потемневшая иконка.
IX
Влетев в комнату Александры, Мерзука сияла от радости.
«Ну-ка вставай, маленькая госпожа, – сказала взволнованная девушка, – собирайся, мы уходим».
– Уходим? Куда?
– На базар.
Александра растерялась. Мерзука нетерпеливо, с хохотом, сорвала с нее одеяло.
– Говорю же, на базар. Воин Нойон тоже пойдет с нами, если только мы не опоздаем из-за твоих вопросов. Ведь Ай Бала Хатун и ее стражники не собираются тебя ждать.
Прошло немного времени, и они оказались на рынке. Ай Бала Хатун шествовала в окружении нескольких стражников и служанок. А Мерзука крепко держала Александру за руку. Рядом с ними, раздвигая толпу, вышагивал Тачам Нойон.
Стояла ясная солнечная погода. Со всех сторон раздавались музыка и крики торговцев.
– А у меня шелк из Китая, атлас из Индии!
– Не проходите мимо, посмотрите, какие здесь османские полотенца тонкой работы!
– Медная посуда, кому медная посуда – и прочная, и красивая!
– Кому пряности из Индии и Китая!
Перед одним из прилавков полная женщина исполняла танец живота. Все вокруг, раскрыв рты, глазели на искусную танцовщицу. Александра краем глаза покосилась на Нойона. Нужно было быть слепым, чтобы не видеть, как он размечтался, хотя бесстрашный воин старался этого не показывать. Обе девушки, переглянувшись, усмехнулись.
Посмеиваясь, они направились к другому зрелищу. Нойон нехотя проследовал за ними.
Их ждал полуобнаженный человек, который приговаривал: «Вы еще не видели таких чудовищ».
На большом куске ткани, натянутом перед большим шатром, были рисунки зверей. Дикий кабан пристально разглядывал толпу, выставив два пугающих клыка. Других животных Александра действительно никогда до этого не видела. Одно из них оказалось невероятно большим. У него были огромные уши, а нос такой длинный, что доставал до земли. По обе стороны от носа торчали два длинных изогнутых зуба. Еще одно походило на кошку, шею которой покрывала пышная грива. Кроме того, там изогнулась огромная страшная ящерица.
Нойон заметил, что девушки, как зачарованные, разглядывают картины, и тут же сунул в руку зазывале несколько монеток. Александра с Мерзукой оказались в шатре. Там они увидели слона, который тянул к ним хобот. Лев в клетке посмотрел на девушек голодными глазами и широко раскрыл пасть. Александра заметила два его кривых зуба, напоминавшие кинжалы, и, прижавшись к Мерзуке, зашагала быстрее. Совершенно бездвижно лежал крокодил. Боже, какой он был большой и страшный! Его длинная пасть была полна страшных острых зубов.
Наконец они выбрались наружу из удивительного шатра.
Огромный Тачам рассекал толпу, как корабль волны. Вид у Тачама был настолько внушительный, что все невольно расступались.
Какой забавной оказалась обезьяна! Она подпрыгивала и раскачивалась на двух натянутых ее хозяином веревках. Стоило дать ее хозяину несколько монет, как она прыгала на плечи зрителя. Когда она забрала у какого-то ребенка шапку, толпа расхохоталась. И только когда хозяину дано было еще несколько монеток, обезьяна бросила обратно шапку ребенку. А напоследок она украла сумку с деньгами, которые ее хозяин собирал у зрителей. Так они исчезли оба в палатке, впереди обезьяна, следом ее хозяин, кричавший «Где мои деньги?», а в это время толпа снаружи аплодировала.
Александра хлопала и смеялась больше всех. Она не могла устоять на месте, чуть ли не прыгая от радости. Ее щеки раскраснелись. Глаза сияли. Внезапно она заметила, что Тачам ее пристально разглядывает. Он смотрел на нее с очень светлой улыбкой. Александре даже показалось, что у него заблестели глаза.
Они свернули на улицу, где Ай Бала Хатун принялась разворачивать и разглядывать рулоны тканей. Откуда-то доносилась музыка. Александра побежала на ее звуки, следом бросилась Мерзука. Они даже не услышали, как Тачам крикнул: «Стойте!» Перед небольшим возвышением, вокруг которого свисали синие, зеленые и желтые занавески, собралась толпа мужчин. Там были воины, юноши, пузатые старики, уродливые прислужники и даже какие-то черные, как смоль, люди. Александра впервые в жизни увидела чернокожих. Белели только их глаза и зубы. Господи, какими же огромными были у них губы!
Мужчины окружали подмост. Александра могла только лишь слышать звук музыкального инструмента, на котором играл плешивый музыкант, единственный, кого ей удалось разглядеть.
– Подходите, подходите! Вы еще не видели таких красавиц.
Именно в этот момент на подмосте показалась полуголая девушка. Толпа оживленно загомонила.
– Посмотрите на эти волосы, на эти глаза, на эти бедра и на эту грудь! Смотрите, какая у нее тонкая талия и длинные ноги!
Все мужчины стояли и смотрели.
Девушка, подняв руки, начала танцевать в такт музыке. Но было видно, что танцует она против воли. На нее было устремлено множество голодных жадных глаз. «Пятьдесят акче! – прокричал плешивый. – Кто даст больше?»
Александра внезапно все поняла. «О господи», – чуть не вскрикнула она. – Это же невольничий рынок, они продают людей». Схватив Мерзуку за руку, толкая мужчин, она постаралась выбраться в первый ряд.
Плешивый сказал: «Ну что, давайте, раскрывайте свои кошельки, эта персидская красотка должна стоить по меньшей мере сто акче».
– Пятьдесят пять! – раздался голос. Другой выкрикнул:
– Шестьдесят!
– Продаю! – закричал плешивый. – Продаю за шестьдесят акче этому знатному бею. Никто не даст семьдесят?
Никто не давал. Работорговец подошел к человеку с неприятным лицом, которого он только что назвал знатным беем. Тот бросил на подмост кошелек. В ответ на это плешивый столкнул девушку прямо к ее новому хозяину.
Тем временем на подмост вывели восемь девушек в цепях.
Некоторые из пленниц были даже моложе Александры. Им было столько лет, сколько Александре, когда Тачам украл ее из дома. Платья на них были совершенно изодраны. Будущие покупатели жадно их разглядывали.
