Джулия Лэндон - Опасный джентльмен
— Полагаю, вы правы, миледи, ибо у вас гости.
— Гости?
— Да, миледи, — с удовольствием подтвердил дворецкий. — Леди Пэддингтон и миссис Кларк из Лондона! Гости из Лондона? Это катастрофа!
— А… а мой муж…
— О да, мадам. Он с ними и послал меня найти вас.
— Тогда все в порядке.
Взглянув на свои руки, испачканные краской, она в сопровождении взволнованного Макса направилась к дому. О Господи! Кто бы ни были эти дамы из Лондона, они сразу увидят, что граф Олбрайт совершенно не интересуется своей женой.
Не доходя до гостиной, Лилиана помедлила у зеркала. Макс уверил ее, что она выглядит очаровательно, и переминался с ноги на ногу, пока хозяйка не убедилась, что не сможет ничего исправить. Наконец он величественно распахнул перед ней двери Золотой гостиной.
Две пожилые дамы вскочили с места, но продолжали болтать, когда Эдриан пошел ей навстречу и ввел в комнату.
— Леди Пэддингтон, миссис Кларк, разрешите представить вам леди Лилиану Олбрайт, — сказал он.
Лилиана сделала реверанс, намереваясь их приветствовать, но обе женщины не дали ей открыть рот.
— Леди Олбрайт! Как чудесно звучит это имя, не правда ли, миссис Кларк?
— Просто божественно, если учесть, что мы никогда не рассчитывали на появление здесь леди Олбрайт!
— Никогда, — подтвердила леди Пэддингтон.
— Я… о, благодарю вас, — пролепетала Лилиана, не зная, что им ответить.
— Леди Пэддингтон — тетушка лорда Артура Кристиана, моего близкого друга, — объяснил ей Эдриан. — А миссис Кларк — ее компаньонка. Они направляются в Кембридж, навестить сестру миссис Кларк.
— Кембридж — такой приятный маленький город, — вздохнула леди Пэддингтон. — Он напоминает…
— Лондон, — прощебетала миссис Кларк, закатив от восторга глаза.
— Лондон, — согласилась леди Пэддингтон, всплеснув пухлыми ручками. — Вы бывали в Кембридже, леди Олбрайт?
Господи, да она не бывала даже в Ньюхолле!
— Пока не имела такого удовольствия, — ответила Лилиана. Ощутив привычную неловкость, она беспомощно указала на стулья: — Пожалуйста, садитесь.
Леди пустились в рассуждения о своем путешествии и говорили без остановки. Когда умолкала одна, тут же начинала другая. Лилиана пыталась вставить хоть слово, но ей не давали этого сделать. Впрочем, ее бы все равно не стали слушать. Дамы приятно ей улыбались, кивали, однако их внимание было направлено только на Эдриана.
Потом они заговорили о событиях в Лондоне, о местах и людях, совершенно ей неизвестных. Никто не потрудился объяснить Лилиане, кто такой на самом деле «сатана из Дарфилда» или почему о Баварии они упоминают столь же часто, как о герцогине Сазерлендской.
Чувствуя себя посторонней, Лилиана прекратила слабые попытки участвовать в их беседе.
Дамы наконец встали и начали бродить по комнате, рассматривая картины на стенах. Эдриан любезно шел рядом и, когда восхищенная леди Пэддингтон спросила про художника, равнодушно покачал головой.
— Вероятно, кто-то из местных, — ответил граф и тут же обратил внимание гостьи на восточную вазу.
Ее проклятый муж даже не знает, что это ее картины! Лилиану захлестнул копившийся неделями гнев. Он даже не разговаривает с ней, не удосужился хоть немного познакомиться с женой, понятия не имеет о том, что она занимается рисованием! А еще говорил, что ему нужна собеседница! Убеждал, что они друг другу подходят! Он просто лжец, и больше ничего! Проклятый лжец!
Макс доложил, что чай подан, Эдриан повел дам к выходу, улыбаясь их болтовне, а Лилиана осталась сидеть, глядя, как они уходят.
— Леди Олбрайт, разве вы не присоединитесь к нам? — спросила леди Пэддингтон. Граф обернулся.
— Лилиана! Простите, я, кажется, забыл про вас, — хмыкнул он и очаровательно улыбнулся дамам.
Он про нее забыл? Прекрасно! Что тут удивительного? Он едва ее замечает — неужели это можно принять за оскорбление? Но Лилиана оскорбилась. Она медленно встала и пошла туда, где они стояли, не сводя с мужа гневного взгляда. Тот слегка нахмурился, затем с улыбкой сказал дамам:
— Вас ждет угощение, леди. Нам повезло — мы наняли отличного повара. Думаю, вы найдете его пирожные восхитительными.
— О, я просто обожаю пирожные! — прочирикала миссис Кларк.
Все трое вышли в коридор. Лилиана плелась сзади.
За чаем болтовня не умолкала. Леди Пэддингтон начала рассказывать возмутительную историю об игре в мушку и о том, как она проиграла некоей леди Тистлкурт.
— Клянусь, будь я мужчиной, то отомстила бы должным образом за свою честь! — гневно воскликнула она, набивая рот клубникой. — Вы играете, дорогая?
— Нет. Я не знаю правил, — ответила Лилиана.
— Однажды мне тоже чуть не пришлось защищать свою честь, — со смешком произнес граф. — Леди Тистлкурт не выносит моего присутствия после заключительного бала сезона у Веллингтонов.
— О, вы опасный джентльмен, милорд! — хихикнула леди Пэддингтон, игриво хлопнув Эдриана по руке. Миссис Кларк громко засмеялась.
Не имея возможности принять участие в разговоре, Лилиана машинально выковыривала из пшеничной лепешки изюминки и складывала их на край тарелки. Где-то в середине подробного описания грехов леди Тистлкурт она заметила, что Эдриан уставился на ее тарелку, и ответила ему гневным взглядом, но он лишь прищурился и любезно продолжил разговор с миссис Кларк. Потом леди Пэддингтон ненароком упомянула о «несчастном» лорде Ротембоу, и в комнате вдруг повисла леденящая тишина.
— Клара! — прошипела миссис Кларк.
— Я ужасно сожалею, милорд. Не знаю, как у меня вырвалось, простите, — смутилась леди Пэддингтон.
— Тут нечего прощать, миледи, — пожал плечами граф. Лилиана посмотрела на мужа, потом на женщин и снова на него.
— Кто такой лорд Ротембоу? — спросила она.
— Знакомый, дорогая. Вы его не знаете, — пробормотала миссис Кларк.
— Просто знакомый? Тогда почему вы «ужасно сожалеете», леди Пэддингтон? — мило осведомилась Лилиана, почти физически ощущая недовольство Эдриана.
— Он кузен моего отца. Его сын недавно скончался, — пояснил граф.
Леди Пэддингтон вдруг проявила большой интерес к своей пшеничной лепешке, а миссис Кларк внимательно изучала цветы на столе.
— Мне очень жаль, — сказала Лилиана, что отнюдь не соответствовало действительности.
Откуда ей знать, кто недавно умер? Разве муж что-нибудь рассказывает о себе? Если он сейчас испытывает неловкость, то в этом виноват он сам.
Только слепой и глухой не понял бы, что его жена расстроена. Лилиана вела себя как обиженный ребенок. Выковыривала изюминки. Складывала из них маленькие горки. К счастью, дамы были настолько поглощены скандальными поступками леди Тистлкурт, что ничего вокруг не замечали. Когда гостьи простились, Лилиана ушла в свою комнату, где провела остаток дня, отказавшись даже от ужина. А поскольку за столом она всегда молчала, он не придал значения ее отсутствию. Правда, он хотел послать за ней, однако передумал, потому что упоминание о лорде Ротембоу вызвало у него мучительную головную боль.
