Элизабет Роллз - Служанка в высшем свете
Наслаждаться этой сладостью без опаски можно только в том случае, если он запомнит, что ей нельзя доверять. Никогда. Нужно помнить, что все это было игрой и, будь у нее шанс, она бы манипулировала им.
Двадцать минут спустя он оставил свою потрясенную тетю и сонную невесту. Садясь в экипаж, он признал, что мог бы справиться с ситуацией более тактично. Уложить спящую девушку на диван в гостиной, объявить, что это его нареченная невеста и что он вернется, как только получит специальное разрешение, а тем временем пусть Альмерия окажет любезность и снабдит ее подобающим гардеробом за свой счет — возможно, это был не самый осмотрительный способ представить Верити своей тете.
Но у него не было времени, чтобы тратить его на реверансы перед Альмерией. Его брак ее не касался. Зато его брат имел полное право узнать о нем прежде, чем Альмерия распространит эту новость по всему городу. Он сделал знак лакею отойти от лошадей, когда в дверях появилась элегантно одетая женская фигура.
— Макс! — пронзительно окликнула она.
Делая вид, что не расслышал, Макс подстегнул усталых лошадей и погнал их по улице крупной рысью.
Он ожесточил свое сердце. Верити поймала его. И, поступив так, вынудила нарушить обещание. Несколько обещаний. Одно, данное брату, другое — матери и третье — самому себе.
Его челюсти сжались сильнее. Насколько он понимал, только одним способом можно было спасти хоть что-то из обещаний, которые оказались на грани краха. И проводить слишком много времени со своей невестой означает попросту напоминать себе, сколь многого он не может себе позволить.
Макс вошел в библиотеку и вздрогнул, когда Ричард поднял голову, явно удивленный.
— Ну наконец-то! Чем это ты так долго развлекался у Фарингдонов? Я думал, ты гораздо раньше вернешься.
Макс виновато наблюдал, как Ричард выбрался из кресла и, прихрамывая, подошел к боковому столику. Полчаса. Полчаса прошло между рождением братьев, и в этом состояла разница между ними. И помочь тут нечем.
— Кое-что произошло, — сказал он. — Здесь все в порядке?
— А что здесь может быть не в порядке? — спросил Ричард, наливая в бокал бренди. — Ты хорошо себя чувствуешь, Макс? Ты выглядишь странно. Бренди?
Макс подергал галстук, вдруг ставший отвратительно тугим.
— Да. Да, пожалуйста. — Он подошел и взял у Ричарда бокал. — Как… твоя нога?
Брат уставился на него:
— Моя нога?
— Да. Твоя нога. Левая. Та, которую…
— С какой стати ты вдруг заводишь этот разговор? — Ричард отпил из своего бокала. — Все так же. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — солгал Макс.
Вернувшись, прихрамывая, к креслу, Ричард осторожно опустился в него.
— А выглядишь скверно. Что такое случилось, что выбило тебя из седла? Мисс Селия применила новый способ охоты на мужа и облила тебя желчью? Не говори мне, что ты сделал предложение этой крошке.
Дрожь искреннего отвращения сотрясла Макса.
— Нет. Все не настолько плохо.
Он подошел к окну и уставился на улицу. Брак с Верити будет не столь удручающим, как брак с Селией Фарингдон. Или он ошибается?
Дверь открылась, и в комнату вошел дворецкий Клипстон:
— Сообщение от леди Арнсворт, милорд.
Ричард взял записку у Клипстона и протянул ее Максу, как будто ядовитую змею.
— Как, черт возьми, Альмерия узнала, что ты вернулся? Эта женщина — ведьма. Ну, ты сам прочтешь. — Последние слова он произнес с заметным облегчением.
— О, ради бога! — взорвался Макс, отшатываясь к окну. — Я сказал ей все, что она должна знать. Чего еще она хочет? Прочитай, будь добр.
Подняв брови, Ричард сломал печать и развернул записку:
— «Девушка еще спит. Как ее зовут?»
Макс застыл на месте. Чертова девчонка! Неужели она вечно будет приносить ему неприятности, заставляя чувствовать себя полным негодяем?
Бормоча ругательства, он подошел к Ричарду, вырвал из его руки записку и шагнул к столу. Окунув перо Ричарда в чернильницу, он написал: «Верити Скотт». И, не говоря ни слова, запечатал записку и протянул ее Клипстону.
— Слушаюсь, милорд.
Как только дверь за сгорающим от любопытства дворецким закрылась, Ричард спросил:
— Какая к дьяволу девушка и почему она еще спит? — Он отпил глоток бренди.
— Верити Скотт. Моя невеста, — проинформировал Макс, игнорируя вторую часть вопроса.
Когда Ричард наконец обрел дар речи, он взбешенно прошипел:
— Бессовестный ублюдок! Макс, почему? Почему, черт подери, ты мне не сказал?
Стыд опалил Макса.
— Мне очень жаль, Рикки. Я… я знаю, после того, как убедил тебя оставить Оксфорд и вернуться домой… но ты не должен думать, что твое право на наследство от этого изменится…
— Что, черт возьми, ты говоришь? — прервал его рассерженный Ричард. — Пусть черт возьмет это самое мое право на наследство! Я хочу знать, почему мой единственный оставшийся в живых брат намеревается вступить в брак, далее не дав мне побыть шафером! Я могу, ты же знаешь, и эта чертова нога не помеха!
Несмотря на собственный гнев и растерянность, Макс усмехнулся:
— Вероятно, потому, что я еще не женат.
— А… — Ричард немного утих. — Ну, тогда все в порядке. Когда же это будет и кто такая эта самая Верити Скотт? Кроме того, что она твоя невеста, разумеется.
— Как только я смогу получить разрешение. И я буду благодарен за твою поддержку.
— Довольно неожиданно, не так ли? Ты не хочешь рассказать мне об этом?
Макс сел в большое кожаное кресло.
— Я ее скомпрометировал. Или, скорее, если быть точным, она заманила меня в ловушку. Именно поэтому я говорю, что твое право на наследство останется неизменным… — Его голос затих.
Было вполне возможно, что право на наследство Ричарда уже погублено. Он отверг эту мысль. Возможно, но маловероятно. Не может быть такого невезения.
— Заманила тебя? Тебя? — Голос Ричарда звучал так, словно он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. — Неведомой мисс Скотт удалось поймать в капкан недосягаемого Блейкхерста?
— Рикки… — Помертвевший голос Макса заставил его брата замолчать. — Я не шучу. Насколько это от меня зависит, ты останешься моим наследником. И я обещаю тебе, даже если титул уйдет… куда-нибудь, майорат все равно перейдет к тебе или к твоему сыну.
Ричард снова сел, вытянув ноги перед собой.
— Я чего-то не улавливаю. Кто такая Верити Скотт?
Стиснув зубы, Макс ответил:
— Она дочь моего покойного командира. Именно она была причиной того, что я застрял у Фарингдонов. Ты знаешь, почему я чувствую свою ответственность. Я хотел сам убедиться, что с ней все в порядке.
