Юлия Леонова - Не говори мне о любви

- Полно тебе, Никифор. Какая барышня на ночь глядя? Гони отсюда эту шлюху!

- Ваше сиятельство, вот Вам крест, барышня благородная, и Вас видеть хочет.

Николай широким шагом вышел в прихожую и пристально взглянул на нежданную гостью.

- Чего тебе, любезная? Говори и уходи!

Катя, вздохнув поглубже, откинула с лица капюшон.

- Я пришла поговорить с Вами, Ваше сиятельство.

Увидев, кто перед ним, Николай онемел. Даже в полутемной прихожей было видно, как она взволнована, щеки ее пылали ярким румянцем, глаза лихорадочно блестели. Видя, что князь молчит, Катя продолжила, заламывая тонкие пальцы:

- Умоляю Вас, выслушайте меня!

- Катрин! Да Вы с ума сошли! Как Вы только додумались явиться сюда?! – взорвался он, придя, наконец, в себя от изумления и схватив ее за руку повыше локтя, втащил ее в комнату. В помещении было жарко натоплено, и Катя, расстегнув салоп, скинула его на пол.

- Николай Сергеевич, я пришла сюда…

- Ваш брат проиграл мне в карты крупную сумму,- перебил ее Елецкий. - Но почему Вы-то здесь? Неужели Петр не в состоянии сам ответить за свои поступки?

- Ваше сиятельство, пожалуйста. Речь идет всего лишь об отсрочке.

- Об отсрочке чего?! – прорычал Николай. – Сударыня, что, если кто-то видел Вас входящей сюда? Неужели Вам совершенно плевать на Вашу репутацию? А что будет, если Волошин узнает о Вашем визите ко мне?!

- У Петра нет таких денег, - не слушая его, торопливо продолжила Катя. – Мне остается только попросить Андрея выплатить долг за него.

Услышав ее слова, Ник дернулся, как от удара.

- Вот как?! Еще не будучи его женой, Вы уже собираетесь запустить руку к нему в карман?! – жестко парировал он.

- Я знала, что мне не стоило ждать от Вас милосердия, - вскинула на него полные слез глаза Катя.

- Совершенно верно, сударыня! Господи, Катрин, зачем Вы пришли!? – рука его сама собой взметнулась и осторожно прикоснулась к серебристым локонам, струящимся по плечам и спине, пропустила их сквозь пальцы. – Неужели Вы не понимаете, что делаете со мной?!

Опомнившись, Николай отдернул руку, отошел от нее и хмуро уставился в ночь за окном.

- Я не понимаю Вас, Ваше сиятельство, - запинаясь, пролепетала Катя.

- Конечно, не понимаете, - усмехнулся Николай, оборачиваясь.

Как же она была хороша! Серебристые локоны блестели в свете свечей, голубые глаза взирали на него с мольбою, и ради этих глаз он готов был на любые безумства.

- Посмотрите вокруг, Катрин! Здесь нет никого, кроме меня и Вас, и я всего лишь мужчина, а Вы – Вы сам соблазн. Разве я могу устоять перед Вами?

Катя замерла, глядя в его потемневшие глаза. Взгляд ее скользну ниже. На нем была только полотняная рубашка, расстегнутая почти до талии, и форменные темно-зеленые брюки. Тонкая рубашка подчеркивала широкий разворот его плеч.

- Чего Вы хотите, Ваше сиятельство? – прошептала она.

- Чего я хочу? - Николай подошел к ней. Его теплые ладони легли на ее обнаженные плечи. – Я хочу целовать Вас, ласкать, любить так, чтобы Вы забыли обо все на свете, чтобы в бреду страсти Вы шептали мое, и только мое имя.

- Мой Бог! – тихо выдохнула Катя, опуская глаза и заливаясь краской. Ее воображение рисовало ей картины, одну непристойней другой, кровь быстрее побежала по жилам, заставляя все тело плавиться в жаркой истоме.

- Я напугал Вас? – прошептал Ник, склоняясь к ней, но она отпрянула от него, выставив вперед руки, и он отступил.

Закрыв ладонями лицо, Катя лихорадочно думала, что ответить ему. Ей самой до дрожи, до зуда в пальцах хотелось коснуться его, ощутить вкус его поцелуев.

- Если я останусь с Вами этой ночью, Вы отдадите мне долговую расписку Петра? – решилась она.

Елецкий задумался.

- Катрин, если Вы думаете, что я настолько благороден, что сейчас верну Вам расписку Вашего брата, а Вас выставлю за дверь, возмутившись Вашим предложением, то должен Вас разочаровать. Увы, сударыня! Я слишком сильно желаю Вас, чтобы быть благородным. Катрин, Вы сами назначили цену - одна ночь в моей постели, и наутро я отдам Вам расписку Петра.

- Тогда я остаюсь, - выдохнула она. – Пете денег взять негде.

- Прошу, сударыня, - Николай приглашающим жестом указал на дверь, ведущую в его спальню, и распорядился, – Никифор, подай шампанского, и до утра, чтобы я тебя не видел.

Катю била нервная дрожь. Господи, на что же она решилась?! Денщик князя тем временем внес в комнату бутылку шампанского и бокалы и даже не взглянув на нее с поклоном удалился. Очевидно, подобное было ему не в новинку. Катя бросила испуганный взгляд на широкое ложе, высившееся посреди комнаты. Она ничего не знает о нем, кроме того, что ее сердце почему-то начинает биться, как сумасшедшее, стоит ей его увидеть. Подойдя к туалетному столику, Николай разлил шампанское по бокалам и протянул ей один.

- Вы боитесь меня, - улыбнулся он кривоватой улыбкой, наблюдая, как она дрожащей рукой взяла фужер из его рук. – Не надо, Катрин, я Вас не обижу.

Катя пригубила вино, глядя ему в глаза.

- Я никогда не была…, - смутившись, начала она.

- С мужчиной, - закончил Ник. – Боже! Катрин, Вы сведете меня с ума!

Забрав у нее из рук бокал с недопитым шампанским, он обнял ее и мягко привлек к себе. Катя закрыла глаза, подставив губы для поцелуя. Андрей целовал ее несколько раз, но его поцелуи совсем не походили на этот. Едва губы Ника коснулись ее губ, как голова закружилась от нахлынувших ощущений. Как же хорошо было в его объятьях! Ее ладони сами легли на широкие плечи князя, потом скользнули вниз по его предплечьям, ощущая твердые мускулы под тонким полотном рубашки. Оторвавшись от ее губ, Николай с улыбкой провел большим пальцем по ее пухлой нижней губе. Голубые глаза затуманились дымкой желания, грудь от частого прерывистого дыхания высоко вздымалась в низком вырезе легкого шелкового платья.

- Позвольте мне побыть Вашей горничной? – произнес он, поворачивая ее к себе спиной.

Убрав белокурые локоны со стройной шейки, Ник коснулся ее губами. Гибкие пальцы ловко расстегнули маленькие крючки на платье, и оно с тихим шорохом соскользнуло на пол. Князь потянул за шнурок, удерживающий корсет. Катя повернулась в его объятьях:

- Ваше сиятельство, можно мне еще шампанского? – паника в голосе выдала ее страх.

Ник отпустил ее и, подойдя к столику, налил вино в бокалы.

У Кати перехватило дыхание при виде его улыбки. Как же хорош он, - зашлось в груди сердце. Как же я люблю его, - вздохнула она.

А Николай не сводил глаз с нее. Через тончайший батист сорочки просвечивали контуры стройной фигуры.

- Отвернитесь, Николай Сергеевич, - отчаянно краснея, попросила она.