АНДРЕЙ ВАЛЕРЬЕВ - ФОРПОСТ – 3
Несмотря на все расходы по приёму новых жителей дело она поставила так, что они до сих пор были в плюсе. В маленьком, но плюсе. Иван попробовал разобраться в этой бухгалтерии, но быстро запутался и бросил это безнадёжное занятие. Конечно, выпускать из своих рук финансы, Маляренко не собирался, но относительно остальных дел у него постепенно стал складываться новый план.
– Шеф! Вас бригадир зовёт. Работу принять!
Строитель из новеньких стоял на пирсе и, выпучив глаза смотрел как надраивает палубу 'Беды' САМ. Зрелище это было редкое. Ваня бросил швабру, подтянул трусы и спрыгнул на пирс.
– Ну пойдём.
Маляренко шёл по частично замощённой набережной и отстранённо размышлял о том, что в последнее время он совсем перестал обращать своё внимание на природу, на небо, на ветер и волны. Вся эта флора и фауна, так приковывавшая его внимание при появлении в этом мире, перестала его, Ивана Андреевича Маляренко, интересовать. Все мысли занимали ЛЮДИ. Люди, которые его окружали. Ну и их быт. Их дела.
'Вот, например, Горловой форт'
Ваня прибавил шаг.
'Интересно, что Семёныч там выстроил?'
Завхоз, после памятного разгона, учинённого ему шефом, пришёл к Ване в гости и 'Христа ради' выпросил себе прощение, обещая, в качестве сюрприза, выстроить нечто 'нереальное'.
Маляренко, конечно, завхоза простил. Он провёл его на кухню, усадил за стол и собственноручно налил стаканчик. Мужчины как следует выпили и пришли к выводу, что всё, кроме пчёл – фигня. Впрочем, пчёлы тоже фигня и он, Иван Андреевич, надеется, что отныне Николай Семёнович, будет относиться к своим обязанностям с должным прилежанием. Не то все господряды получит ДРУГАЯ бригада.
Канадская.
Семёныч проникся.
Был ещё один уголок в его голове, который занимали НЕ люди. Экспериментаторы. Иван задвинул эти мысли далеко и старался о них не думать, но и забывать о них он себе запретил.
Форт, что заново построил завхоз, Ивану понравился. Вместо двухэтажного домика теперь горло затона защищал здоровенный одноэтажный домина с очень толстыми стенами. На высоком и крепком фундаменте, обнесённый дополнительным защитным валом высотой в два метра. Слив изо рва Семёныч тоже упорядочил – перед валом, вокруг форта, была выкопана совсем небольшая и неглубокая канава, по которой в море стекала вода. Конечно, с основным рвом, она не шла ни в какое сравнение, но Ваня всё равно остался доволен – лишняя защита форту не помешает.
– Ну вот, можешь же, когда захочешь!
Семёныч расплылся в довольной улыбке. Угроза шефа отдать подряды другой бригаде действовала на него угнетающе, ибо деньги, которые он получал за свою работу от государства (т.е. от Ивана) были основой благополучия его семьи.
Маляренко совершенно искренне обнял строителя.
– Порадовал, Семёныч. Ничего не скажешь. Может, нам и второй форт перестроить?
Олег и его сержанты стояли рядом и тоже довольно улыбались. В их планах на ближайший субботний военный сбор входила тренировка по обороне этой фортеции. Степанов потёр руки.
– Посажу сюда пяток лучниц и два-три арбалетчика – хрен кто подойдёт!
'Мда, лучниц…'
Ваня скис. Хоть внешне это и никак не проявилось. Маляренко искренне считал, что вводить в бой женщин – последнее дело. Он то предполагал, что луки, которыми он приказал вооружить женскую часть населения, будут средством последней защиты. Для обороны своих домов. А Степанов взял да и записал скопом всех лучниц в резервисты!
За осень и зиму сержанты изготовили десяток луков и четыре арбалета. Луки получились совсем не ахти. Стрелы летели недалеко и били не сильно. Несколько женщин попытались научиться стрелять из этих 'пукалок' – результат был очень слабый, но Олег, явно бодрясь, заявил, что для обороны фортов это 'самое оно'.
Арбалеты же получились тупо стационарные. Как их можно было носить с собой, Маляренко не представлял и их решили 'приписать' к фортам. Вот они стреляли хорошо. Даже отлично. Да – долго приходилось натягивать струну, сделанную из расплетенного тросика, да – угол обстрела из бойниц был невелик. Но уж если эта бандура попадала…
На испытаниях Иван лично застрелил со ста шагов специально отловленного сайгака. Рессорные плечи арбалета, стоявшего на станине, от напряжения, казалось, готовы были лопнуть. Маляренко положил в канавку очень тяжёлый болт с наконечником, больше похожим на широкий кинжал, прицелился и нажал на спусковую скобу. Хлопнула струна и стрела просто исчезла! Иван успел заметить летящую черточку, а потом привязанного сайгака будто сбило машиной. Животное отлетело назад на длину верёвки и грохнулось наземь. Сайгак был убит наповал. Рана была страшная. Самое интересное, что болта в туше не было. Его потом нашли сержанты, плотно засевшим в земле через двести шагов. По местным меркам это была артиллерия.
Ваня прекратил предаваться воспоминаниям и вернулся к форту.
– Ладно. Лучницы, говоришь… надо бы и им тогда доспех какой-нибудь.
Каждый ополченец уже месяц как щеголял на сборах в простых кожаных доспехах. Куртка-безрукавка, с нашитыми железными пластинками на груди, налокотники, наколенники и простенькая шапка. Тоже из толстой кожи. Качество шитья было слабым, а выделка самой кожи – просто ужасной. Она воняла, пересыхала и трескалась, сколько её жиром не намазывай. Звонарёв бил себя пяткой в грудь, уверяя, что он работает, что всё будет тип-топ, но пока… пока следовало обходиться тем, что есть.
Мужики старательно привыкали к весу доспехов и учились орудовать щитами, копьями и тесаками.
'Дичь какая-то! Средневековье!'
Заместители Ивана затаили дыхание. Вождь мыслил. Было видно, что на форт этот ему уже начхать. И на лучниц тоже.
– Пацаны, ну-ка, пойдите, погуляйте.
Сержанты вышли на улицу, а Иван уселся на лавку.
– Не дело это, Олег. Дикость. Нам нужен огнестрел.
Капитан помрачнел и отвернулся.
– Точно так, Иван Андреевич. Да где ж…
– У Спиридонова. У них есть. В прошлый раз они отказались…
– И в этот откажутся!
Маляренко сумрачно посмотрел на служивого и процедил.
– Не откажутся.
Стратегический план, созревший у Ивана, был прост и незатейлив – доплыть до инопланетных вражин по морю (лучше плохо ехать, чем хорошо идти!) и поквитаться за всё, так сказать, человечество. Мысли оставить всё как есть и просто жить в своё удовольствие, Ваня старательно давил. Не сейчас так потом тема этих тварей всплывёт. Маляренко рассуждал как любой нормальный отец: лучше он сейчас, чем потом – его сын.
Оставалось понять, как туда (из горячечного бреда умирающего Романова Иван смутно понял, что это где-то на южном берегу Балтийского моря) доплыть. На чём. На 'Беде' плыть вокруг континента Маляренко боялся.
