Жаклин Мартен - Сорвать розу
– Искренние? – насмешливо подсказала она.
– Прямолинейные. Вот слово, которое я искал, но согласен и на «искренние». – Когда капитан улыбался, а улыбка у него была мимолетной, он, несомненно, становился красивым. – Также приму меры, чтобы после сегодняшней ночи вы здесь больше не оставались. Эта таверна, – он пренебрежительно оглянулся вокруг, – не совсем подходящее место для вас.
– Более чем согласна, – ответила она с таким же презрением. – Но поскольку британцы заняли все дома в Манхэттене, не нашлось другого места, где можно было бы преклонить голову.
– Сочувствую вам. Жаль, конечно, что так называемые патриоты сожгли половину Нью-Йорка на прошлой неделе.
– Не было бы никакой необходимости, капитан, если бы британцы находились дома, где им и положено быть, – вспыхнула Лайза.
Он протянул ей шпагу.
– Не хотите ли взять назад свое оружие, мисс Ван Гулик?
Лайза сначала побледнела, затем покраснела, глаза наполнились злыми слезами; повернувшись спиной, чтобы не так было заметно, девушка сказала приглушенным голосом:
– Нет. Чего бы мне хотелось, так это никогда не видеть ее снова, и никогда не встречаться ни с одним человеком по имени Холлоуэй.
Она не видела выражения его лица, но поняла его состояние, почувствовав руку на своем плече и услышав искреннее раскаяние в голосе.
– Дорогая мисс Ван Гулик, пожалуйста, простите меня, – сказал он ласково. – Беспечно забыл о боли, которую вызывают в вас воспоминания.
– Не имеет значения. – Лайза повернулась, глаза ее блестели, но слез уже не было.
– Имеет, и большое, – поправил он ее еще более ласково. – Не хотелось бы причинять боль жене еще до того, как даны обеты. Спокойной ночи, дорогая.
Она стояла в гостиной, глядя ему вслед, а затем посмотрела на свои руки, которые все еще хранили тепло и слегка дрожали после его легкого, успокаивающего поцелуя.
ГЛАВА 10
На следующее утро Хайрам отвез Лайзу в Манхэттен проконсультироваться с нью-йоркским поверенным бабушки Микэ. Покончив с делами, мистер Филдз пригласил ее на завтрак в Мерчант-Кофе-Хайз, где ей очень понравилось.
Таким образом, она только в середине дня вернулась в «Голубку» и увидела там капитана Торна Холлоуэя, стоявшего в дверном проеме, выделяясь среди окружающих широкими плечами и худощавым, стройным телом. С испуганным и сердитым выражением лица он каждый раз выглядывал, когда какой-нибудь экипаж с грохотом вкатывался во двор.
Опередив Хайрама, он, протянув руку, помог ей спуститься с кареты, увлекая в гостиницу, как только ее ноги коснулись земли. Не дождавшись, пока они останутся одни, Холлоуэй принялся распекать ее еще по пути в маленькую гостиную.
– Где вы соизволили пропадать большую часть дня, мадам? Уже несколько часов дожидаюсь Вашу Светлость. Что вынудило вас выйти из гостиницы, если знали, что я обещал возвратиться сегодня? Вы заставили меня изрядно поволноваться.
Лайза наклонила голову, и послышавшиеся ему странные звуки немного смягчили его.
– Не надо плакать, – сердито попросил он, вводя ее в гостиную и помогая снять плащ.
Лайза подняла голову, и его взору предстали ее глаза, выдающие озорство, но никак не слезы. А звуки, принятые им за плач, оказались едва сдерживаемым смехом.
– Вы смеетесь, – уточнил Торн Холлоуэй без всякой учтивости. – Смеетесь! – повторил недоверчиво.
– Не могу сдержаться, – задыхаясь от смеха, призналась Лайза. – Вы говорите, как… как законный муж.
Осознав комичность ситуации, он расхохотался тоже, а после этого уже не смог вернуться в сердитое состояние.
– Так-то лучше, – согласилась Лайза, правильно оценив перемену его настроения. – Было бы глупо начать снова бранить меня после того, как я вас рассмешила.
– Может быть, и глупо, но, смею заверить, необходимо, – возразил он непреклонно.
– А вот и нет, – послышался как никогда дерзкий ответ, – я улаживала дела для вашей же пользы.
– Моей?!
– Конечно. Встречалась с моим поверенным, чтобы договориться о передаче вам денег.
– Денег, – повторил он, как попугай, и Лайза нетерпеливо вздохнула. Что происходит с ним, если как эхо, повторяет все, что она бы ни сказала?
– Да, денег. – Она посмотрела на него с внезапно возникшим подозрением. – Вы потому и пришли так рано? Но вы же не думали, что я вручу их, поверив… вот просто так, – поправилась она.
– Поверив на слово, хотели сказать? – уточнил он обманчиво спокойным голосом, заставив ее занять странную оборонительную позицию.
– Ну а если бы и хотела, что вы имеете против? – спросила она довольно грубо. – Никогда не встречала вас до вчерашнего дня. Почему я должна верить?
– Я же поверил вам.
– Не мне, а шпаге.
– Не будьте глупым ребенком, – посоветовал он грубо. – Даже если я и сказал лишнее, поверил не из-за шпаги. Мне хотелось дать вам возможность сочинить более убедительную историю, чем та, которую вы рассказали, но все напрасно. Кто мешал утверждать, что Джеймс был обручен с вами и обещал жениться? Вместо этого, отвергнув все эти возможные варианты, вы высказали всю неприязнь. Конечно, не хотелось верить, что брат мог так поступить. И до того, как появилась шпага, мне пришлось бороться с собой, пытаясь заставить ничему не верить.
Лайза так же, как и он вчерашним вечером, слегка дотронулась до его плеча.
– Извините, капитан Холлоуэй.
– Дорогое дитя, с какой стати вам извиняться передо мной?
– Я не извиняюсь, а успокаиваю! – рассердилась она. – И, чтобы знали, сэр, я не ребенок. Мне уже больше восемнадцати.
– Очень солидный возраст для девушки, осмелюсь возразить, но не для мужчины тридцати лет.
– Вам действительно уже тридцать?
– Будет через шесть месяцев, – сухо подтвердил он. – Утешайте себя тем, что в день свадьбы мне все еще будет двадцать девять.
– Звучит лучше. – Лайза нахально улыбнулась. – Никогда не собиралась выходить замуж за такого старого мужчину, – обезоруживающе произнесла она и тут же вновь заставила его насторожиться. – Мистер Филдз, мой поверенный, настаивает, чтобы деньги были переданы в… в… ну, понимаете, в день бракосочетания, не раньше. Ему нужно подготовить документы, которые мы оба должны подписать. Извините, если хотели получить деньги сегодня, но это совет поверенного, а бабушка настоятельно рекомендовала мне слушаться его во всем.
– А при чем здесь, черт возьми, бабушка? – спросил он, и озабоченность снова отразилась на его лице.
– Она дает мне… вам… деньги.
– Так это не ваши родители? Лайза покачала головой.
– Они даже не знают ни о чем. Не могла… я… это разбило бы им сердце.
