Селеста Брэдли - Самозванец
Клара улыбнулась:
– Не сделаю.
Далтон с трудом мог разобраться в ситуации. В столь поздний час на чердаке никого не должно было быть. Тем более особы женского пола в фартуке и чепце, которая стояла сейчас перед ним и дерзко улыбалась.
Далтон был удивлен блеском ее белых зубов, заметным даже в сумраке чердака. Он думал, что ему придется успокаивать дрожащую от страха девушку, уговаривая ее не поднимать тревогу, но увидел на ее лице заговорщическую улыбку.
Такого он предусмотреть не мог.
– Ты уверена, что действительно не боишься? – снова спросил он.
Она весело рассмеялась.
– Если бы вы вдруг вздумали перекинуть меня через плечо и унести отсюда, я бы, наверное, вознесла хвалу Господу.
Далтон почувствовал облегчение. Это просто недовольная служанка, решил он, похоже, она прекрасно понимает, что он намерен совершить в отношении Эдварда Уодзуэрта. Бог знает, что вынуждена терпеть девушка в этом доме, хотя, судя по всему, это не сломило силу ее духа.
Она поправила свой головной убор, потом протянула руку.
– Ну что ж, пожалуй, нам пора отправляться.
Он заколебался.
– Куда?
– Сейф, само собой, в кабинете хозяина, но если вы охотитесь за драгоценностями, вам нужно попасть в его спальню.
– Н-нет, сейф меня вполне устроит.
Он принял ее протянутую руку и позволил провести себя по извилистой тропинке захламленного чердака.
– Хорошо. В любом случае дома хозяин не держит много драгоценностей. Но в сейфе должно быть кое-что.
– Он часто пользуется сейфом?
– Каждый четверг вечером, а также каждое первое воскресенье месяца.
– Почему по четвергам?
– Потому что вечером по четвергам у него бывают встречи.
– Его встречи… они проходят каждый четверг?
– Да. Вчера они тоже собирались.
Просто идеально. Если девушка не лжет и не ошибается, Уодзуэрт не станет проверять свой сейф в течение нескольких дней. Если Далтону удастся незаметно изъять содержимое сейфа, он сможет не спеша изучить документы, прежде чем вернет их обратно.
– Ты не сказал мне, как тебя зовут, – произнесла она. Далтон улыбнулся, очарованный ее дерзостью.
– Монти, – ответил он, назвав свое старое университетское прозвище.
– Хорошее имя, – мягко произнесла Клара, – для грабителя.
– Исключительно во имя благородного дела, моя роза.
Клара пристально посмотрела на нового знакомого.
– Знаете, я верю, что вы действительно так считаете.
Они подошли к узкой двери, выходившей на еще более узкую лестницу, которая вела вниз, в полную темноту. Далтон на мгновение испытал жалость к тем бедолагам, которым приходилось выносить хозяйский хлам, поднимаясь по этим крутым ступенькам. Интересно, у него в доме такие же неудобные лестницы?
Они спускались вниз, преодолевая один поворот за другим. Далтон понял, что девушка ведет его прямо на первый этаж.
Одной рукой он держался за ее руку, другой придерживался за стену, чтобы не оступиться в кромешной тьме. Внезапно она остановилась, но Далтон это понял лишь тогда, когда неожиданно наткнулся на девушку.
Он взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, и его рука обхватила ее за талию. Послышался ее резкий вздох, что заставило Далтона усилить хватку.
Она была выше, чем он думал, потому что ее голова оказалась как раз у него под подбородком. Если бы он наклонился, то смог бы поцеловать верхушку ее дурацкого чепца. Не то чтобы он этого хотел, хотя от нее пахло цветами и женским теплом и ему было приятно чувствовать ее рядом.
У него в голове мелькнула мысль, что уже дважды за последние два дня он держит в объятиях незнакомую женщину.
– Спасибо, что не собираешься красть у меня, человек в маске. Мой сейф не для твоих вороватых рук.
Далтон усмехнулся в темноте. А она смелая, эта чердачная роза, – осторожная и вполне владеющая собой, но дерзкая. Ему нравится ее дерзость.
Он услышал щелчок, и перед ними возник прямоугольник слабого света. Они входили в дом.
На короткое мгновение он почувствовал сожаление из-за того, что они покидают напоенную ароматом тайны темноту чердачной лестницы. Эта бесстрашная девушка почти очаровала его, и он боялся увидеть ее при свете.
Ее лицо могло совершенно не соответствовать чистому мелодичному голосу и небольшой грациозной фигурке. У нее мог оказаться крупный нос или глаза навыкате, и тогда созданный его воображением очаровательный образ будет безнадежно испорчен.
Девушка обернулась, на нее упал свет нескольких бра, все еще горевших в холле. Несмотря на низко надвинутый чепец и опущенную голову, Далтон все же сумел разглядеть достаточно, чтобы успокоиться. Нос не похож на луковицу. Изящный профиль, вздернутый подбородок.
Она, конечно, не красавица, но черты ее лица утонченные, кожа чистая. Хорошенькая, решил он. В доме, где полно мужчин, просто необходимо скрывать свою внешность подобным образом.
Подсмеиваясь над собой, он все же признал, что доволен, что девушка оказалась вполне симпатичной. Похоже, он так и остался эдаким сказочным романтиком, который почему-то решил, что загадочная красавица возникла из темноты волшебной полночи специально для него.
Она всего лишь горничная, а он всего лишь глупец, который слишком давно не знал женской ласки.
И все же он получил удовольствие от этого приключения. Он выступал в роли Монти, тайного воришки и коварного соблязнителя хорошеньких горничных. Он рисковал, но наслаждался свободой.
Сейчас его не давил груз ответственности, не было ни парламента с его бесконечными заседаниями, ни вопросов, связанных с безопасностью Империи. Через несколько часов лорд Этеридж вернется в свою жизнь, а пока воришка Монти будет наслаждаться своей свободой и флиртовать с хорошенькой девушкой.
Почти бесшумно они шли по холлу. Интересно, при выполнении своих обязанностей от нее требуется такая же молчаливость? Далтон поймал себя на мысли, что о жизни горничных не имеет ни малейшего представления.
Девушка остановилась перед двойными дверьми, очень похожими на те, которые вели в кабинет самого Далтона. Слегка оттолкнув спутника и жестом предложив ему оставаться на месте, девушка открыла дверь и шаркающей походкой, опустив голову, вошла в комнату.
Она тотчас вернулась обратно, улыбнувшись ему все той же озорной улыбкой.
– Его светлость давно легли в постель, – прошептала девушка, взяла мужчину за руку и ввела в кабинет.
– Откуда ты знаешь?
– Камин. Он холодный как лед. Уодзуэрт велит зажигать его, лишь когда находится в этой комнате. Лишние расходы, мол, ни к чему.
– Действительно холодновато, – пробормотал Далтон. Только сейчас он понял, что во всем доме необычно холодно, как и на чердаке. И этой бедняжке приходится здесь работать?
