Рене Бернард - Каникулы озорницы
Сожаление или сдержанность. Кажется, у меня не хватает ни того, ни другого, когда речь идёт об этой женщине.
Алисса опустила веки, и молодой человек сдался примитивному инстинкту обладания. Он наклонился, чтобы поцеловать её, нетерпение зажгло пожар в волнующейся крови, а член напрягся. Им двигало желание, и Лиланд заключил её в объятия для жадного поцелуя. Губы Алиссы раздвинулись при вторжении, а её вздохи подстёгивали его, пока он упивался нежной сладостью губ и языка, поглощая и пробуя на вкус, исследуя каждую точку, пока не утратил представление о том, где заканчивается он сам и начинается она. Лиланд назвал её сиреной, но его собственное тело, казалось, пело с каждым её вздохом. Женственные изгибы манили его, и руки сами по себе двинулись по её спине вниз, к тонкой талии, и затем к упругим холмам ягодиц. Распластав на них пальцы, он поднял девушку, намеренно прижимаясь к ней возбуждённым членом, наслаждаясь трением сдерживающей их ткани и осознавая роскошный жар у неё между ног.
— Лиланд, — задыхаясь, ухитрилась выговорить Алисса, её губы скользили по чувствительной мочке его уха, вызывая у него ударные волны вниз по позвоночнику. — Грязь… Ты погубишь свой сюртук…
Лиланд улыбнулся, наслаждаясь странной логической путаницей в её хорошенькой головке. Он наклонился и на короткий момент отпустить её, только для того, чтобы подхватить на руки, прижав к груди:
— Я не уверен, что нам следует волноваться именно о погубленном сюртуке, моя сладкая.
— Ох, — шепнула Алисса, и он насладился жарким и затуманенным выражением её глаз, в то время как она пыталась обрести самообладание, очнувшись от его чар.
— Алисса, — взвизгнула Вайолет, появляясь на дорожке, с раскрытыми от ужаса глазами.
Лиланд мгновенно застыл, ощутив отвращение к вторжению и перемену в лице Алиссы — страх и стыд затопили её глаза, но, без сомнения, урон был нанесён.
Если только… Он решил нагло выкрутиться из ситуации.
— Я держу Вас, — шепнул он, не делая попыток поставить её на ноги. Алисса ойкнула от удивления, и он более громко обратился к мисс Хорнер, пока спектакль не был испорчен:
— Она упала и нетвёрдо держится на ногах. Слава Богу, что пришли Вы, мисс Хорнер.
— Я пришла сказать вам, что мы обнаружили Бинкли в саду… — Вайолет оценивающе смотрела на пару, но явно почувствовала себя удобнее при взгляде на кузину. — Ты испачкалась!
— Я думаю, это едва ли имеет значение, — решительно вмешался Лиланд. — Она может быть ранена.
— Н-нет! — запротестовала Алисса, но её смятение и вспыхнувшие щёки придали его лжи убедительности. — Со мной всё хорошо, правда!
— Вот, давайте усадим Вас и убедимся. — Он нежно прислонил её спиной к камню, рискнув заговорщически подмигнуть, когда повернулся к Вайолет спиной. Он встал на колени перед Алисой. — Чувствуете себя лучше?
— Да, благодарю Вас, — ответила Алисса. — Я так глупо поскользнулась.
Щёки Вайолет вспыхнули, её раздражение сделалось очевидным. Она сделала шаг вперёд, недовольно щурясь, полезла в карман и вытащила носовой платок. Вайолет вытерла грязь с носа кузины, затем перевернула ткань, чтобы Алисса могла видеть результаты.
Лиланд в разочаровании стиснул зубы при виде того, как из глаз Алиссы исчезли последние проблески уверенности в себе.
Алисса покачала головой, выхватывая злополучную тряпку из рук Вайолет:
— Мне нужно пойти в дом и переодеться, мистер Йетс, спасибо за помощь.
Она поспешно повернулась и ушла, Вайолет за ней, и Лиланд остался смотреть, как две женщины следуют по дорожке. В зимнем свете его взгляд был прикован к Алиссе. Она шла немного впереди своей кузины, настоящая королева, равнодушная к следующему по пятам брюзжащему созданию. Он подозревал, что её чувства были задеты цензурой Вайолет куда сильнее, чем она притворялась. Как и чьей-либо другой критикой, он был уверен.
Что за клубок противоречий она собой представляет. Это не должно иметь значения для него, ничего из этого. У неё будет дебют, и она выйдет за паршивого аристократа голубых кровей. Сама эта мысль вызвала у Лиланд боль в животе. В комнатах, где использование неправильной вилки означало отторжение, как сможет выжить это воздушное создание? Как быстро озорной свет в её глазах сменится несчастной тишиной?
Лиланд никогда не воображал Алиссу Мартин, когда мечтал о своём идеале. Она не обладала ни одной из черт, которые он включал в список необходимых для его жены. Вместо этого каждый миг с нею становился приключением, каждый разговор был непредсказуемым и увлекательным. Она не признавала условностей, но он не видел в ней ничего неженственного. Каждый раз, когда он прикасался к ней, она становилась живым пламенем в его руках, и он терял над собой контроль.
В сравнении с ней все остальные женщины — бледные кривляющиеся тени.
Это не должно ничего значить для него.
Но — помоги ему, Боже — Лиланд действительно начинал осознавать тот факт, что Алисса Мартин значит для него больше, чем он бы хотел. И ничего нельзя с этим поделать.
— Ты практически повисла на нём! — Вайолет почти выплёвывала слова.
Алиса хранила молчание, пока они не дошли до её комнат, не желая устраивать ссору в общих комнатах отцовского дома:
— Твой неожиданный приход создал у тебя неверное впечатление, кузина. Я вряд ли вешалась на…
— Он держал тебя, и было очень похоже, что ты собираешься его поцеловать!
Щёки Алиссы покраснели от ярости. Однако она не могла позволить, чтобы Вайолет узнала самоё худшее.
— Я поскользнулась, как ты ясно можешь видеть, — девушка указала на заляпанные грязью юбки, — и он хотел меня поддержать. Мистер Йетс джентльмен и проявил всего лишь вежливость. Ты путаешь, я полагаю, мои действия с собственными чувствами в этом случае.
Вайолет скривила рот:
— Может быть.
— Вот, видишь? — Алисса повернулась к зеркалу, её беспокойство возобновилось от того, как её вид мог поразить домашних. О, Господи, он снова почти поцеловал её — и они были на грани полного бесчестия. Один выдох отделял её от падения, и её это ни на йоту не волновало. Милостивый Боже, я выгляжу как крыса-утопленница. Неужели он мог захотеть поцеловать мокрую крысу?
Вайолет стояла рядом с нею, и контраст между ними был мучительно очевидным. Вайолет представляла собой видение подлинной красоты и женственности, в то время как Алисса выглядела как грязный ребёнок. Алисса отвернулась от зеркала, позволяя Вайолет судить самой.
Вайолет помолчала немного и вздохнула:
— Просто… Он всегда такой серьёзный. А когда я увидела, что он тебе улыбается…