Джулия Гарвуд - Замки
– Что за первый? – спросил Колин, пытаясь разобраться в невнятных объяснениях слуги.
– Принц-регент.
– Он был здесь? Черт его побери! Фланнеган снова сел на ступеньку.
– Если мой дядя Стерн прознает о моем позоре, мне несдобровать.
– О каком позоре?
– Я пролил чай на камзол принца-регента.
– Очень хорошо, – ответил Колин. – При первой возможности получишь вознаграждение.
Фланнеган улыбнулся. Он только сейчас вспомнил, как сильно его хозяин недолюбливает принца-регента.
– Я был совершенно смущен его присутствием, а принцесса Алесандра вела себя так, будто ничего особенного не произошло. Она держалась с большим достоинством. И принц-регент оставил свои обычные напыщенные манеры. Он вел себя словно провинившийся школьник. Ясно было, он без ума от принцессы.
На верхней площадке лестницы появилась Алесандра.
Колин поднял глаза и сразу же нахмурился. Опять, как в прошлый раз, у него перехватило дыхание.
Алесандра была ослепительно красива в белом с серебром платье, которое переливалось на свету при каждом ее движении. Покрой платья не казался слишком вызывающим, и вырез весьма целомудренно приоткрывал грудь; на шее принцессы красовалось дорогое ожерелье.
Роскошные волосы были забраны вверх, а через локоны продета нитка жемчуга. На затылке вились породистые непослушные завитки, выбившиеся из прически. Алесандра выглядела поразительной красавицей. Каждый нерв тела Колина воспринимал эту неземную красоту. Ему вдруг захотелось заключить ее в объятия, целовать ее и никогда не выпускать…
– Куда это, черт побери, вы собрались? – бросил он своим обычным резким голосом. Гнев прятал его растерянность – по крайней мере, Колин на это надеялся.
Глаза ее расширились от неприязни, послышавшейся в его вопросе.
– В оперу, – ответила Алесандра. – Принц-регент настоял, чтобы сегодня вечером я заняла его ложу. Я беру с собой Реймонда.
– Вы остаетесь дома, Алесандра, – безапелляционно объявил Колин.
– Принцесса, вы не можете потребовать от меня, чтобы я пошел в оперу и занял место рядом с принцем-регентом, – сказал Реймонд несколько печально.
– Там его не будет, Реймонд, – успокоила телохранителя принцесса.
– И все равно, я не могу войти в здание. Это будет уж слишком. Я подожду у экипажа.
– Вы никуда не пойдете без меня, – объявил Колин. Он так посмотрел на нее, что у Алесандры не осталось сомнений в его словах.
Улыбка ее была лучезарной. Колин понял, что у нее вовсе не было намерений тащить Реймонда в оперу. Она мастерски обвела его вокруг пальца, чтобы он помог ей.
– Поторопитесь и переоденьтесь, Колин. Мы не должны опаздывать.
– Ненавижу оперу!
Он говорил словно маленький мальчик, который жаловался на то, что ему приходится есть манную кашу. Алесандра не проявила к его словам никакого сочувствия. Она тоже не слишком любила оперу, но не собиралась ему в этом признаваться. Тогда Колин наверняка захочет остаться дома, а она и в самом деле не хотела обижать принца-регента, не воспользовавшись его ложей.
– Это никуда не годится, Колин. Ведь вы уже пообещали пойти со мной. Поторапливайтесь!
Подобрав подол своего платья, Алесандра грациозно сошла вниз. Фланнеган провожал ее взглядом, забыв закрыть рот. Она улыбнулась, проходя мимо.
– У нее поступь настоящей принцессы, – прошептал Фланнеган своему хозяину.
Колин улыбнулся:
– Она и есть настоящая принцесса, Фланнеган.
Внезапно Колин перестал улыбаться. Вырез платья Алесандры был несколько глубже, чем ему показалось сначала. С высоты своего роста и на близком расстоянии он заметил нежно дышащую плоть ее груди.
– Вам следует сменить платье, прежде чем мы отправимся куда-то, – объявил он.
– С какой стати мне переодеваться?
Колин что-то пробормотал про себя.
– Это платье слишком… соблазнительно. Вы что, хотите, чтобы все мужчины пялились на вас?
– А вы считаете, что они станут?
– Что б мне провалиться, конечно!
Алесандра улыбнулась.
– Хорошо.
– Вы хотите привлекать внимание? – язвительно спросил Колин.
Она явно вышла из себя:
– Бесспорно, я хочу привлекать внимание! Я пытаюсь найти себе мужа, не забывайте!
– Вы смените свое платье!
– Я останусь в этом!
– Переоденьтесь!
У Фланнегана уже начала болеть шея, поскольку во время этих горячих дебатов он поворачивал голову то к хозяину, то к принцессе.
– Вы становитесь смешны, – заявила Алесандра. – И ужасно старомодны.
– Я ваш опекун. Я такой, черт побери, какой есть!
– Колин, опомнитесь! Вейлина потратила уйму сил и времени, чтобы на мне все сидело без сучка и задоринки.
Он прервал ее увещевания:
– Вы понапрасну теряете время.
Алесандра покачала головой, глядя на него. Она не собиралась уступать независимо от того, каким угрожающим становился его сердитый взгляд.
Колин подошел к ней. Прежде чем Алесандра поняла его намерения, он схватил лиф платья и попытался подтянуть материю к ее подбородку.
– Каждый раз, как я сочту, что ваш наряд требует некоторых поправок, я буду действовать точно таким же образом, вне зависимости от того, где мы находимся.
– Я переоденусь.
– Полагаю, что вам следует это сделать незамедлительно.
Как только он отпустил платье, Алесандра метнулась вверх по ступенькам.
– Вы несносны, Колин!
Он не обратил внимания на ее обиду. Он добился своего, и только это имело значение. Разрази его гром, если он позволит неженатым хищникам смотреть па нее голодными, горящими глазами!
У Колина не заняло много времени, чтобы умыться и привести себя в порядок. Он снова стоял у лестницы через четверть часа.
Алесандре же потребовалось гораздо больше времени. Наконец она снова стала спускаться по лестнице, а Колин в это время бесцельно слонялся у двери в столовую, жуя зеленое яблоко. Он неподвижно застыл, увидев ее на ступеньках. Взгляд его на некоторое время задержался на лифе платья, потом Колин одобрительно кивнул. Он удовлетворенно улыбнулся. Алесандра подумала, что он рано празднует свою победу. Было ясно, что он счел платье цвета лесной зелени подходящим. Хотя все было наоборот. Вырез лифа был глубоким и узким в форме латинской V, но Алесандра благоразумно задрапировала его кружевной косынкой, чтобы угодить своему опекуну.
Она выбрала это платье вовсе не для того, чтобы вызвать неудовольствие Колина. Просто у нее не было другого. Остальные платья слишком помяты, чтобы их можно было надеть, а Вейлина только что закончила гладить это.
Алесандру поразила элегантность Колина. Черный цвет удивительно был ему к лицу. Он поправлял свой крахмальный галстук, не забывая кусать яблоко.
