Элизабет Бойл - Утро с любовницей
Конечно, прежде не имело никакого значения, что мисс Шарлотта Уилмонт приходила и уходила, но привести в благородный дом графа Уолбрука даму, подобную миссис Таунсенд, средь бела дня – это совершенно иное дело.
– Может быть, вы закажете мне наемный экипаж? – предложила Шарлотта. – Я могу подождать здесь.
– Великолепная идея, – согласился Фенвик.
– Что за глупость! – нахмурился виконт. – Чтобы снова столкнуться с Лайменом или с кем-нибудь таким же, как он? Или, еще хуже, чтобы тебя увидела леди Паруич с той стороны площади?
Даже Фенвик ничего не мог возразить против этого. Славящаяся своим высокомерием леди Паруич получила бы возможность целый день обсуждать такое событие: «Куда катится Мейфэр?! Никогда не догадаетесь, кого я видела околачивающейся на лестнице дома Марлоу, как простая...»
– Согласен, – в конце концов сказал Фенвик, хотя в его словах не прозвучало особого одобрения. Тяжело вздохнув, он махнул рукой в сторону двери и возвел глаза к небу, словно прося прощения за такой нечестивый визит.
Перешагнув через порог, Себастьян посмотрел вниз на Шарлотту, и самая озорная из улыбок коснулась его губ, а привычное серьезное выражение взяло на мгновение выходной.
– Мадам, вы должны мне двадцать пять фунтов.
– Двадцать пять фунтов?
– Да, и я желаю получить все двадцать пять, – объявил он. Его глаза искрились торжеством, как будто он внезапно что-то вспомнил и безмерно гордился собой.
– За что? – Шарлотта пошевелилась у него на руках, но он в ответ лишь крепче прижал ее к себе.
– Неужели ты не помнишь?
«Поверь мне, сегодня я мало что помню», – хотела бы сказать ему Шарлотта, но вместо этого только покачала головой.
– Я поспорил с тобой на двадцать пять фунтов, что в один прекрасный день перенесу тебя на руках через этот порог. И сейчас я это сделал. – Он подмигнул Шарлотте. – Не совсем так, как собирался, но пари есть пари.
– Не думаю... – пробормотала она, убрав от виска руку с зажатым в пальцах платком.
– Лотти Таунсенд! – Он предупреждающе подтолкнул Шарлотту. – За тобой многое водится, но я никогда не думал, что ты способна нарушить данное слово. А теперь приложи платок обратно туда, где он должен быть, и признай, что я выиграл честно и справедливо. – Его изумрудные глаза снова блеснули. – Если у тебя нет денег, можно поступить как обычно.
Как обычно? Господи, что это значит? Шарлотта не успела осознать, что кроется за словами Себастьяна, потому что внезапно обнаружила, что дом, в который они вошли, ни по убранству, ни по планировке совершенно не похож на любимый ею дом Марлоу. Она с изумлением смотрела на все вокруг, словно попала к иностранному двору.
– А где же все? – не подумав, вслух спросила Шарлотта.
– Что ты имеешь в виду? – Себастьян остановился по дороге в гостиную.
Несколько секунд она молчала, не зная, с чего начать.
– Коллекция твоего отца?
– Моего отца? – хмыкнул Себастьян. – Единственное, что он постоянно коллекционирует, – это карточные долги.
Шарлотта заметила, как покраснел Фенвик, но не могла сказать, было ли это выражением согласия или неодобрения того, что о хозяине дома говорят нечто неподобающее.
– Ты хочешь сказать, что он здесь? В Лондоне? – Шарлотта никогда не встречалась со знаменитым лордом Уолбруком, потому что он уехал задолго до того, как она подружилась с Гермионой и ее семьей.
– Слава Богу, нет. Он где-то бродит или охотится с ружьем, что-то в этом роде.
– Рыбачит, – уточнил Фенвик.
– Да, вот именно, – согласился Себастьян. – Ловит форель. Но он вернется домой грязный и, очень похоже, после месячной пьянки.
– А как же его занятия? – не унималась Шарлотта, глядя в сторону того места, где должен был красоваться восточный сундук с постыдной статуей, но вместо него стоял обычный сервант с простым подносом для писем.
– Его – что?
– Его занятия. Его исследования ранних культур и первобытных... – Замолчав, она оглянулась в поисках всяких диковинок, которые граф прислал домой из Южных морей, – боевой маски, двух огромных индийских ваз, написанной на шелке картины с замысловатыми китайскими иероглифами.
К сожалению, все эти вещи, делавшие дом Марлоу таким интересным, исчезли, и взамен их Шарлотту окружали такие же крикливые (и обычные) предметы, как в любом другом доме Мейфэра. И это наводило на мысль, что граф Марлоу тоже изменился.
– Что я натворила, – едва слышно прошептала Шарлотта. Внезапно у нее возникла масса вопросов, и она задала бы их, если бы не заметила, как Фенвик и Себастьян смотрят на нее, и не почувствовала бы всю глубину их недоумения. Да, она почти явственно услышала вопрос, который был написан у них в глазах. «О чем вы говорите?»
О Господи, изменения в семействе Марлоу не ограничились только появлением простого платья у Гермионы и новой раскованной манеры поведения у Себастьяна.
– Понимаешь, я думала, что благодаря путешествиям твоего отца здесь будут... – Она оборвала себя на середине фразы, поняв по озадаченным взглядам, которыми обменялись мужчины, что они абсолютно не понимают, о чем она говорит. Окончательно смутившись, она снова взглянула туда, где когда-то стояла величественная статуя, заставлявшая злословить все высшее общество.
– Путешествия моего отца? – Себастьян покачал головой. – Вряд ли его поездки в Шотландию можно считать заслуживающими внимания. – Он посмотрел на сервант и поднос, а потом снова перевел взгляд на Шарлотту. – Что ты ищешь, Лотти?
– Ничего, – тихо ответила она и, глубоко вздохнув, прогнала прочь тревогу, наполнявшую ее грудь. Все ушло. – Мне показалось, что я... Впрочем, не важно, милорд.
– По-моему, необходимо пригласить хирурга. Ты выглядишь очень бледной. Немедленно пошлите за мистером Кэмпбеллом, – обратился Себастьян к дворецкому. – А ты, Лотти, прижми платок к голове, если не хочешь испортить кровью свое платье.
– За хирургом? Вы серьезно, милорд? – Фенвик тихо заворчал. – Не знаю, разумно ли это.
– Это просто шишка, – добавила Шарлотта. – Если ты позволишь мне прилечь, чтобы прийти в себя...
– Мадам, вероятно, права, – поспешил поддержать ее Фенвик. – Короткий отдых, немного чего-нибудь укрепляющего, и она может... – Дворецкий крепко сжал губы, но Шарлотта отлично представляла себе, как ему хотелось закончить это предложение словами: «...убираться, пока я ее не выставил».
Их разговор, по-видимому, расстроил Себастьяна, но он не стал спорить.
– Тогда пусть слуга принесет сюда миску горячей воды, тряпки и щетку для волос, а еще графин бренди – хорошего, имей в виду.
– Да, милорд, – ответил Фенвик, нахмурив брови. – Я думаю, было бы лучше, если бы вы оба перешли в утреннюю столовую.
