Барбара Картленд - Бесценный выигрыш
Лорена тщательно заколола волосы шпильками, чтобы они не рассыпались во время движения, и, кинув последний взгляд в зеркало, вышла из комнаты и потихоньку спустилась по лестнице.
Как она и предполагала, парадная дверь была открыта, и две горничные в наколках подметали ступени.
Вокруг суетились несколько лакеев, без ливрей и пудреных париков, в жилетах с украшенными гербом пуговицами.
Они с удивлением посмотрели на Лорену, но она приветливо поздоровалась с ними и поспешила по направлению к конюшням.
Лорена уже знала, где они находятся, так как дядя показал ей их, когда они накануне подъезжали к дому по дубовой аллее.
— Конюшни уже были здесь, когда Роберт Адам построил этот дворец, — сказал он. — Их считают одним из прекраснейших архитектурных сооружений в Англии, но я полагаю, тебя больше интересуют их обитатели.
Лорена думала сейчас, что ее интересует и то и другое, и надеялась только, что грумы уже проснулись.
Проходя под аркой, ведущей в конюшни, она увидела лошадей в стойлах и конюхов с ведрами и охапками сена.
Она остановила одного из них.
— Доброе утро! Его светлость сказал, что я могу совершить верховую прогулку. Может кто-нибудь оседлать мне лошадь?
— Конечно, мэм, — отвечал мальчик. Он поставил ведро и вошел в открытую дверь. Лорена последовала за ним.
Многочисленные стойла, заполненные животными, поражали чистотой. Проходя мимо, Лорена пристально вглядывалась в лошадей. Одна казалась ей лучше другой.
— Доброе утро! — сказал почтительный голос у нее за спиной.
Обернувшись, Лорена увидела пожилого грума.
— Покататься желаете, мэм?
— Да, если можно, — отвечала Лорена.
— Вам оседлать какую-нибудь кобылку посмирнее?
— Не слишком смирную! — попросила девушка.
— У меня как раз найдется подходящая, — сказал грум, улыбаясь. — Вот та.
Он вошел в одно из стойл, рядом с которым другой грум седлал великолепного жеребца.
— Это для его светлости, мэм. Я так думаю, вы с ним поедете, раз вы поднялись чуть свет.
— Я не знала, что его светлость так рано выезжает, — сказала Лорена. — Я бы очень хотела поехать с ним, если только я ему не помешаю.
— Да кто ему может помешать, мэм! Его светлость всегда уже на ногах, когда никто еще в доме не просыпался.
Он усмехнулся.
— То-то его светлость удивится, когда увидит, какая вы ранняя пташка!
«Грум прав», — подумала Лорена, когда несколько минут спустя она вышла вслед за юношей, ведшим лошадь герцога.
Он, уже готовый к прогулке, дожидался во дворе конюшни, и Лорена сразу обратила внимание на то, как элегантно он выглядел в бриджах, высоких сапогах и во фраке, явно скроенном рукой искусного мастера. Цилиндр его был сдвинут слегка набок, в руке он держал хлыст.
Герцог не скрыл своего удивления при виде Лорены.
— Как вы рано проснулись, мисс Бенсон! — воскликнул он.
— Я думала, что я единственная, кто захочет покататься перед завтраком, — ответила она. — Если вы предпочитаете находиться в одиночестве, я могу поехать одна.
— Было бы в высшей степени неучтиво заставлять вас совершать прогулку одной, да еще в незнакомом месте! — возразил герцог. — Мы поедем вместе, и я только надеюсь, после того, что вы мне говорили, что вы найдете мою лошадь не слишком смирной.
— Мне будет очень неловко, если она окажется слишком горячей и сбросит меня, — отвечала Лорена с улыбкой.
Герцог сел на своего жеребца.
— Это нам предстоит доказать, — сказал он, и они тронулись рядом.
Пересекая мост через ручей, впадающий в озеро, герцог поинтересовался у своей спутницы:
— Все в порядке?
— Я только что подумала, — ответила Лорена, — что мне все это просто снится. Я еду на великолепной лошади, я в гостях в самом великолепном доме, какой я только могла себе представить! Остается надеяться, что пробуждение не наступит слишком скоро.
Герцог засмеялся.
— И я тоже надеюсь. Но в вашем сне должен фигурировать еще кто-то, кого вы забыли упомянуть.
Лорена сначала не поняла, что он имеет в виду, но потом догадалась и с улыбкой ответила:
— Если вы имеете в виду себя, — сказала она, — то вы тоже великолепны! Мистер Гиллингэм назвал вас прекрасным принцем, и я уверена, вы сами знаете, что так оно и есть.
Она говорила так естественно, без малейшего следа фальши или подобострастия, что герцог подумал не без иронии, что к такого рода комплиментам он не привык; он даже усомнился, был ли это на самом деле комплимент.
Он тут же заметил, что Лорена уже больше не думает о нем, сосредоточившись целиком на своей лошади, и, видимо, жаждет пуститься в галоп, как только они окажутся за пределами парка.
«Она решительно непредсказуема», — сказал Элстон сам себе, следуя за юной всадницей на своем великолепном жеребце.
Глава 4
По дороге в церковь герцог поймал себя на том, что снова думает о Лорене.
Церковь находилась недалеко от дворца, и по традиции он ездил туда зимой в маленькой карете, запряженной единственной лошадью, а летом в легкой двухместной коляске, как это всегда делали его родители.
Элстон был уверен, что, если бы он решил поехать в церковь на автомобиле, среди старых слуг поднялся бы ропот негодования.
В построенном Робертом Адамом дворце не было домашней часовни, как это было принято в других богатых поместьях того периода, потому что в парке уже стояла прекрасная церковь в норманнском стиле Пышные надгробия под ее древними сводами были памятниками истории старинного рода Еще отец нынешнего герцога принял решение, предписывавшее всем домочадцам посещать церковь по воскресеньям. Служба должна была начинаться в половине восьмого утра, чтобы не нарушать распорядка остального дня.
В соответствии с этим правилом в отстоявшую на четверть мили от дворца церковь тянулась утром длинная вереница прислуги. Ее возглавляли дворецкий и миссис Кингстон, за которыми по старшинству следовали все прочие, вплоть до самого младшего из слуг по возрасту и рангу, чьей обязанностью было чистить столовые ножи.
Герцог обычно приезжал за две-три минуты до начала и крайне раздражался, если по недосмотру его камердинера или по оплошности кучера ему случалось задержаться хотя бы ненадолго. Он во всем предпочитал соблюдать пунктуальность.
Когда его коляска переезжала мост, он пожалел, что был вынужден отказаться сегодня утром от верховой прогулки и лишиться общества Лорены, с которой они вместе накануне так приятно провели время.
Герцог был уверен, что она бы не отказалась прокатиться еще раз на одной из его лошадей.
Их первая поездка доставила девушке такое удовольствие, что глаза ее сверкали, как звезды, а все лицо светилось, как у ребенка, получившего неожиданный подарок.
