Кара Эллиот - Неотразим и порочен
Глубоко вдохнув, Алекса продолжила:
— Что же вы замолчали, сэр, продолжайте оскорблять меня. Но это не изменит того факта, что, нравится вам или нет, я отныне владею половиной «Волчьего логова». И если вы не намерены отказаться от долга чести, то вряд ли сможете что-нибудь с этим поделать.
На его лице не отразилось ни одной эмоции — только щека начала еле заметно подергиваться.
— Моя честь в отличие от многих других качеств пока еще не подвергалась сомнению. — Его глаза стали темными и матовыми, как оловянные пластинки. — Что же касается моих дальнейших действий, все зависит от того, что вы намерены делать со своей половиной.
— Я еще не знаю, — пробормотала Алекса. — Как только решу, немедленно дам вам знать. А пока, пожалуйста, верните меня к тете, как только этот проклятый танец закончится. Пожалуй, сегодня нам не о чем больше говорить.
Учитывая, как часто за последние несколько секунд она спотыкалась и наступала ему на ноги, граф, по убеждению Алексы, теперь являлся обладателем не только уязвленной гордости, но и нескольких отдавленных пальцев. Обычно джентльмены не любят проигрывать, и Волкодав, учитывая его репутацию, вряд ли был исключением. Ее даже несколько удивило то, что он не попытался откусить ей голову, а вместо этого хранит стоическое молчание. Должно быть, это далось ему нелегко.
И лишь когда последние звуки музыки растаяли в шепоте толпы, Коннор наклонился к ней и прошептал:
— Возможно, не сейчас, леди Алекса. Но я удивлен, что такой хороший игрок, как вы, заявляет претензии на победу, когда в колоде еще так много карт. Это только первый раунд. Не сомневайтесь, игра еще далека от завершения.
Глава 6
Ад и проклятие!
Коннор допил бренди и нахмурился. Он никак не мог понять, почему Алекса едва не расплакалась? Следует отдать ей должное, она не попыталась использовать слезы, чтобы добиться для себя преимущества. Наоборот, она изо всех сил пыталась сдержать их, но они все равно блестели маленькими жемчужинами на ресницах. Странно, но графа охватило непреодолимое желание стереть эти слезы нежным прикосновением губ. И он с трудом сдержался.
Он вовсе не хотел ее обидеть. Но обидел.
Что ж, пусть это послужит девчонке уроком. Не его вина, если она приняла его утонченный цинизм за намеренную жестокость. Может быть, это даже к лучшему. Несмотря на несомненную энергию и присутствие духа, она не имеет никакого жизненного опыта. В ее возрасте пора уже узнать, что жизнь в большинстве случаев — это кулачный бой.
Бросив остаток сигары в камин, Коннор решил прогуляться и вышел на террасу.
Фонари, установленные вдоль резных балюстрад, отбрасывали неровный свет. Граф опустился на гранитную скамью, вытянул ноги и расправил плечи. Он провел всю вторую половину дня, согнувшись над бухгалтерскими книгами, что изрядно утомило мышцы и истощило терпение. Беседа с леди Алексой также не принесла ничего, кроме разочарования.
Разорванные клочья тумана и проникающий сквозь них мутный лунный свет придавали фигурно подстриженным живым изгородям и деревьям зловещий вид. Перед рассеянным взглядом Коннора проплывали странные размытые формы, а быстро расплывающиеся тени грозили накрыть всю землю покровом тьмы.
В общем, все вокруг отражало его настроение. Он так и не приблизился к разгадке и не знал, кто хотел уничтожить «Волчье логово» и почему.
Его бизнес, едва начавший приносить стабильный доход, никому не мешал, если не считать некоторых жен, которым не нравилось, что их мужья искали удовольствия вовсе не в супружеской постели. Однако, даже обладая развитым воображением, Коннор не мог представить себе в высшей степени положительную леди Берк или пуританку леди Уилфорд договаривающимися с бандой наемников. Когда они обсуждали проблемы меченых карт и взлома сейфов — за пятичасовым чаем со сливочным кексом?
Абсурд. Но ничего другого в голову не приходило.
— Я подумал, ты захочешь еще бренди, — негромко сказал Грифф, опускаясь рядом. — Если желаешь остаться наедине со своими мыслями, скажи, и я уйду.
— Они сегодня неудачная компания, — вздохнул Коннор. — Поэтому я рад тебя видеть.
Граф взял стакан и отпил добрую половину.
Маркиз удивленно поднял бровь.
— Она отказалась? Наотрез?
Утробное рычание подтвердило его догадку.
— Этого я и боялся. Никогда не встречал подобной женщины. У нее стальной хребет. — В голосе Гриффа звучало искреннее восхищение. — К несчастью для нас, у нее, вероятно, еще и стальные яйца, позволяющие ей не пасовать перед мужчинами.
Губы Коннора дрогнули. Да, скорее всего его друг прав. В фигуральном смысле, конечно.
Грифф почесал подбородок.
— Может, нам стоит обратиться к Себастьяну?
Идея графу не понравилась по многим причинам. По его мнению, это было бы низким предательством. Но, кроме этических вопросов, Коннора волновали и другие соображения. К примеру, ему совершенно не хотелось проверять, так ли искусно, как и прежде, его старый армейский товарищ владеет саблей. Они не были близкими друзьями, и, хотя Себастьян Хендри действительно был в долгу перед ним, ожидать, что мужчина бросит свою сестру на растерзание волкам, все же вряд ли следовало.
— Давай не будем вмешивать сюда Себа.
После недолгого размышления маркиз кивнул:
— Думаю, ты прав. Два закаленных в сражениях ветерана Пиренейской кампании должны сами справиться с одной-единственной девочкой. — Сделав короткую паузу, он оптимистично добавил: — Хотя нас теперь трое. Ведь в наши ряды влился Камерон. С его воображением он всегда придумает какой-нибудь неожиданный стратегический ход.
Коннор фыркнул.
— Этого я и боюсь. С меня, знаешь ли, хватит сюрпризов.
Грифф вопросительно покосился на друга.
— Кстати, о сюрпризах. Ты знал, что он ворует драгоценности?
— Да. На самом деле его разыскивают за воровство, по крайней мере, в четырех странах. Помнишь его поездку в Рим? Я слышал, что его стремительный отъезд как-то связан с тем фактом, что партнеры по контрабандному предприятию грозили сварить его в оливковом масле с чесноком.
Последовал взрыв смеха.
— Интересно, зачем он так рискует?
— Полагаю, у него есть на то свои причины. — Коннор допил бренди. — У каждого из нас они есть.
— Э… леди Алекса!
Она вздрогнула и подняла глаза на мистера Гивенса. Господи, все, что угодно, но только не еще одна лекция о русской перегородчатой эмали! Алекса была уверена, что больше не вынесет рассуждений о пигментах и сплавах.
