Шеннон Дрейк - Нечестивец

Покоившийся в гробнице знатный господин пользовался любовью и уважением сограждан. Когда Камилла узнала, сколь много людей было погребено вместе с ним, она прониклась особым любопытством к обстоятельствам погребального обряда. Неужели пришлось убить многочисленных жен и наложниц, чтобы достойно сопроводить его в загробный мир?

Она села за стол и окинула взглядом весь текст. Известно, что Нефершут был верховным жрецом, но из того текста, что она успела расшифровать, следовало, что он был к тому же и неким известным в свое время колдуном. Она посмотрела на записанный ею перевод: «Да знает всякий приходящий сюда, что он ступил на священную землю. Не смейте беспокоить жреца, поскольку он уходит в новую жизнь и заявляет: все, что здесь внутри, принадлежало ему, пока он пребывал на нашей земле, — воистину нам известно. Почитайте и не смейте беспокоить его. Потому что Нефершут управлял и воздушной стихией, и водами. Его длань направляли боги, и Хетре сидела у его престола. Ему дарована жизнь после этой жизни. Его могущество неизмеримо, поскольку она сидит по его правую руку».

— Хетре, — бормотала она себе под нос. — Хетре… кем была ты на самом деле, почему здесь упоминается только о тебе, хотя ты и не названа его женой?

— Верно, коллега здорово колдовала, а?

Камилла испуганно оглянулась. Она не слышала, как вошел сэр Хантер Макдональд. Она выпрямилась, поправила халат и заколола выбившийся из прически локон. Да, он явно застал ее врасплох.

Сэр Хантер выглядел потрясающе. Высок, хорошо одет, густые темные волосы и карие, с поволокой глаза. Она знала, что в свете он зарекомендовал себя отчаянным смельчаком и очаровательным мужчиной — неудивительно, что у него репутация волокиты. Он, может, и в самом деле повеса, но это нисколько не портило ему жизнь, поскольку он не был женат или обручен. Матери, отцы благородных семейств полагали, что молодому человеку с таким характером надо поначалу дать перебеситься. Так что этот выгодный жених пока оставался свободным.

Камилла вполне сознавала его притягательность: он пытался очаровать ее любезным обхождением. Но она же не глупа и не собирается повторять несчастную судьбу своей матери. Она с усмешкой сделала себе комплимент: надо же, удостоилась внимания такой сиятельной особы, как Хантер. Вряд ли он станет приискивать себе подходящую партию среди людей ее круга, но и она никогда не соблазнится им ради светских развлечений. Камилла всегда твердо и ясно давала ему это понять. Тем не менее он не оставлял своих попыток ухаживать за ней, из самонадеянности и эгоизма, полагая, что волен удовлетворять свои прихоти так, как ему нравится.

— Ах, дорогая мисс Монтгомери! — продолжал Хантер, подходя к ней ближе. — Наш достославный языковед, красавица — и прячется в закутке, в пропотелом синем халате! — Он склонился над столом, его глаза заблестели. — Увы! Остерегайтесь, дорогая Камилла! Годы уйдут! Вы так и будете зарабатывать свою близорукость, пока не состаритесь, и радости жизни останутся недоступными для вас.

Камилла тихо рассмеялась:

— Особенно такая радость, как вы, сэр Хантер?

Он ухмыльнулся с покаянным видом:

— Я был бы рад прокатить вас по Лондону, вы же знаете.

— Позор мне ни к чему, — парировала она.

— Дерзать не вредно.

— Вам без разницы — дерзать или дерзить, сэр Хантер, — чопорно произнесла она. — А я люблю свою работу! Если мне суждено состариться, я лучше останусь здесь, со своими сединами и близорукостью.

— Нет сил смотреть, как увядает без пользы молодость и красота! — воззвал он.

— Зато вы цветете и упиваетесь этим, — уколола она.

Улыбка слетела с его лица, и он стал серьезен.

— Знаете, я на самом деле озабочен.

— Вы? Отчего же? — осведомилась она.

Он обошел вокруг стола, встал рядом с ней и осторожно поправил локон ее прически.

— Я слышал, вы неплохо развлеклись вчера вечером — и сегодня утром.

— Н-да! Несчастный случай, — пробормотала она.

— Вы провели ночь в замке Карлайл? — настойчиво допытывался он.

— Мой опекун был травмирован. Ничего не поделаешь.

— Желаете знать мое мнение, Камилла? — спросил он, его взгляд был нежен и серьезен.

— Если вы сами этого желаете.

— Я боюсь за вас! Вас нельзя обманывать. Граф Карлайл — чудовище. У него маска и на лице, и на душе. Сэр Джон рассказал мне, что граф сегодня привез вас в музей и настаивал, чтобы вы сопровождали его на благотворительном вечере. Камилла, это грозит неприятностями.

Она приподняла бровь:

— Простите, если я ошибаюсь, Хантер, но не вы ли постоянно изобретаете подобные… неприятности?

Хантер горестно замотал головой:

— Я стараюсь во имя вашей добродетели. Граф Карлайл на грани помешательства. Я опасаюсь за вашу жизнь и здоровье. Камилла, он тянется к вам, как наркоман. Вы вошли в его мир — а там теперь мало кто уживается. — Он кашлянул. — Камилла, я ни за что на свете не обижу вас. Но вы сами понимаете, у нас в обществе очень строгие классовые разграничения. Поговаривают, конечно, что граф по ночам рыщет по улицам Лондона в поисках разных развлечений — ведь он более не показывается в свете из-за уродливого шрама, не посещает салоны благородных девиц, не добивается их расположения. Полагаю, он просто играет с вами, жестоко и гнусно.

Именно это граф и делал, но вряд ли так, как расписывал сэр Хантер.

— Прошу вас, не надо обо мне беспокоиться, — ответила она. — Я и сама справлюсь. — Она сочувственно улыбнулась ему. — Вы в этом уже убедились.

— Но я никогда не был негодяем, никогда! — вскричал он.

— Нет, потому что я умею держать себя в руках.

— Я знаю, как обойти этот острый угол! — воскликнул Хантер. — Мы можем сказать, что вы прежде уже договаривались пойти со мной.

— Хантер, вы очень любезны. — Камилла положила руку на его плечо, поверив, что он действительно обеспокоен. — Но подумайте о скандальных последствиях. В самом деле, даже трудно представить себе, какими неприятностями все это обернется: десятки благородных девиц вцепятся мне в горло за то, что я посмела отбивать вас у них! — Она отшучивалась, но доля правды в ее словах все же присутствовала.

Он взял ее за руки и пристально посмотрел ей в глаза:

— Камилла, нет ничего плохого, если граф Карлайл поверит, что между нами все серьезно. Ведь я довольно скромный сэр по сравнению с ним — он граф. А это совсем другое дело.

— Хантер, вы делаете мне предложение? — пошутила она.

Он замялся:

— Ах, Камилла, вы вселяете в мое сердце соблазн бросить все на ветер…

— А это глупо, — твердо закончила она его фразу. — Полагаю, со мной все будет в порядке. Вы, как никто, должны четко понимать: я знаю свое место и свою работу и поэтому решительно избегаю всего серьезного с теми, кто не стеснен в средствах.