Сабрина Джеффрис - Только герцогу это под силу
— Чего, справедливости ради, — вставила Регина, — он не сделал.
— Я пришёл сюда исполнить данное вам обещание, — продолжал Саймон. — Вы обсуждали политику, поэтому я отметил, что мог бы помочь. — Он натянуто улыбнулся. — Но прежде чем поддерживать какую ни было организацию, я рассчитываю узнать её намерения и методы. Уверен, вы это понимаете. — Когда они все ещё подозрительно молчали, он добавил, пожав плечами: — Конечно, если вы не хотите моей помощи…
— Что вы конкретно хотели бы знать? — спросила миссис Харрис.
— Послушайте, — добавила Луиза, — я не собираюсь ничего ему рассказывать, пока не пойму, что мы можем ему доверять.
— Конечно, нет, — удивив её, сказал Саймон. — Но почему бы не позволить мне несколько дней понаблюдать за работой вашей группы? В чём загвоздка-то? — Он выгнул одну бровь. — Разве что, услышанное мной — неправда, и Лондонское женское общество действительно планирует безумную революцию.
Присутствующие слегка сотрясались от смеха, но у Луизы всё сжалось внутри. Он определенно узнал очень много спустя всего лишь неделю. И, если другие политики знали то, что и он, то это не хорошо. Если не позволить ему вести наблюдение, то это в дальнейшем вызовет подозрения касательно политических амбиций её группы. И это тоже плохо.
Но позволь она ему и вправду «понаблюдать», ей пришлось бы терпеть его присутствие.
Разве пришлось бы? Внезапно её посетила одна мысль.
— Как думаете, миссис Харрис? Можно ли герцогу понаблюдать ваш новый комитет?
— Это будет честью для меня, — улыбнулась миссис Харрис. — Если он не возражает приезжать сюда дважды в неделю для встреч.
— Конечно нет, — сказал Саймон. — Я мог бы сопровождать мою сестру и мисс Норт.
— О, но я не член её комитета, — Луиза самодовольно улыбнулась.
Лицо его помрачнело.
— Тогда позвольте понаблюдать за вашим комитетом.
Она снисходительно улыбнулась.
— Комитет миссис Харрис даст вам лучшее представление о нашей организации.
Как приятно перехитрить Саймона, для разнообразия. Вознамерься он оценивать их политические замыслы, то это расстроило бы его планы. А будь он искренне заинтересован её группой, то текущая работа миссис Харрис дала бы ему отличное представление об их деятельности.
Он с подозрением взирал на неё.
— И чем конкретно занимается этот комитет?
Луиза вернулась к столу.
— Если у вас есть в запасе ещё несколько минут, ваша светлость, мы объясним.
— Несомненно, — сказал он, следуя за ней.
Он придержал её стул, демонстрируя одну из своих тигриных улыбок, и она в точности поняла, как должна себя чувствовать газель, загнанная в угол. Девушка отмахнулась от этого чувства. Она не загнана в угол. Она же нашла способ держать его в отдалении хоть какое-то время, разве нет?
Хвала небесам и за это. Взгляните-ка на этого красавца-негодяя — он уже заставил девочек краснеть и заикаться, когда миссис Харрис представила его. Даже Венеция слегка залилась краской, ни один мужчина ещё не действовал так на неё.
Что такого в этом Саймоне, что заставляет совершенно благоразумных женщин превращаться в круглых дурочек? Может дело в его умении вызывать у женщины такое чувство, будто он слушает только её, обращает внимание только на неё?
Или просто виной всему его властный вид? Он отодвинул стул для миссис Харрис с мужской грацией, которую было приятно созерцать, каждое движение выверено, ничего лишнего. И как только все разместились, и он занял место напротив Луизы, она не могла не заметить, как ловко он управляется с Раджи. Он постучал по столу, и обезьянка прыгнула прямо на это место, прижимая к белой пушистой грудке игрушечную канарейку.
Элиза, которая ухитрилась занять место рядом с Саймоном, по-девичьи вздохнула.
— Ваша обезьянка — просто прелесть, ваша светлость.
— Вы даже не представляете — это существо уничтожает женские причёски, — язвительно заметила Луиза. — Эта прелесть «устроит кровопускание», если не будете осторожны.
— Только когда они являют собой определённое искушение, — сказал Саймон. — Он думал, что павлин леди Трасбат — это игрушка.
— Как эта маленькая вырезанная фигурка, — сказала Элиза. — Откуда она?
— Саймон обычно сам их вырезает, — заметила Регина. — Он это любит.
— Правда? — миссис Харрис взглянула на Саймона другими глазами. — Это очень хорошо.
— Резьба занимает мои руки, пока мой мозг трудится над задачей, — сказал он.
Луиза уже и забыла об этой его странной привычке. Однажды он выточил для неё совершенно очаровательную лилию только потому, что она сказала, что любит их. Это единственное напоминание о нём, которое она сохранила.
— Вы выучились резьбе в Индии? — спросила Элиза.
— Нет, — ответил Саймон с усмешкой. — Меня научил мой отец.
Луиза моргнула. Она редко слышала, чтобы он говорил о родителях. Она больше узнала о них от Регины, чем когда-либо от него самого.
— Правда, что вы были первым герцогом, который стал генерал-губернатором Индии? — спросила Элиза с сияющим взглядом.
— Мисс Креншоу, прекратите докучать герцогу, — вмешалась миссис Харрис.
— Все в порядке, — Саймон бросил на Элизу дружелюбный взгляд. — Нет, вовсе нет. Задолго до меня эту обязанность исполнял Веллингтон, хотя в то время он не был герцогом.
— К тому же, Саймон не первый из нашей семьи, кто отправился в Индию, — вставила Регина. — Младший брат моей матери тоже там служил. Дядя Тобиас был там лейтенантом в течении… что там было, Саймон? Два года? До того, как он умер от малярии?
Выражение лица Саймона стало непроницаемым.
— Три года, — Саймон откинулся на спинку стула. — Ну, хватит говорить об Индии. Я хочу знать, что представляет собой комитет миссис Харрис.
Его натянутая улыбка позволила Луизе немного поразмыслить. Все, что она слышала от Регины об их дяде, было то, что бедняга погнался за удачей, а вместо этого умер в одиночестве. Очень грустная история. Эти ли воспоминания обеспокоили Саймона?
Впрочем, какая ей разница? Она заставила себя обратить внимание на то, что говорила миссис Харрис.
— В настоящее время мы оцениваем перечень работ, который бы обеспечил устойчивый доход для наших женщин, отбывающих наказание, в то время как обучаем их полезным навыкам, — объяснила миссис Харрис. — Нам нужно что-то такое, не требующее длительного обучения, так как у нас недостаток в добровольцах для этого. Тем не менее, хорошо оплачиваемое.
— Насколько хорошо? — спросил Саймон.
— Достаточно, чтобы поддержать наши программы — тюремную школу, дополнительную одежду и постельное, и надзирательниц, вместо мужчин-охранников.
