Сабрина Джеффрис - Неприличная любовь

– У них есть только кусок говядины да вареная морковь, а еще хлеб, сыр и голубиный пирог. Немного, но до вечера хватит.

– Да, этой еды хватило бы всего на два дня, – холодно сказала она. – Неужели они не могли припасти еще окорок и баранью ногу? Мы же умрем от голода!

Бреннан удивленно посмотрел на нее:

– Вот вы смеетесь, а набить такое брюхо, как у меня, совсем не простая задачка. – В его глазах заплясали озорные искорки. – Добрая английская говядина – вот что дает мне силы сажать в седла таких девушек, как вы.

Терпеть его шутки в тот момент, когда все ее тело от макушки до пят пронизано болью, – это уж слишком.

– Значит, это благодаря доброй английской говядине вы ведете себя как дикий буйвол, – парировала она.

– Нет, как раз из-за ее недостатка в работном доме. Впрочем, там никакого мяса не было. Когда мальчишка голоден, он и маму родную продаст за тарелку бульона, куда уж там заботиться о манерах.

Он сказал об этом просто, как о чем-то естественном. Можно было подумать, будто все мальчики из работных домов впоследствии становятся преуспевающими дельцами.

– Но ведь вы могли научиться манерам позже, когда… попали в хорошее общество.

– Хорошее общество? – Он засмеялся. – Вы имеете в виду контрабандистов? Или речь идет о временах, когда Грифф взял меня на работу, и я стал посредником между ним и своими старыми дружками? – Он прищурился: – Погодите-ка, кажется, я знаю, кого вы имеете в виду. Моих деловых партнеров, таких как граф Монтфорт, которого вы видели в моем офисе. Вот что для вас хорошее общество – сиятельный граф и все его девушки легкого поведения. Ведь он именно таких любит. Где, по-вашему, я с ним познакомился? Он может хвастать своими изящными манерами перед такими барышнями, как вы, но, будьте уверены, с него слетает весь лоск, когда он забавляется с девчонками миссис Берд.

– Кто такая миссис Берд? – Вопрос слетел с ее языка раньше, чем она поняла, какого сорта должна быть эта женщина.

Он снисходительно улыбнулся:

– Скажем так, это не та дама, с которой вам стоит когда-нибудь познакомиться.

– Почему же? Не так давно я ведь встречалась с одной девушкой легкого поведения.

Боже, неужели она это сказала? Благовоспитанные молодые леди никогда не упоминают о женщинах дурной репутации, особенно в присутствии мужчин.

Его бровь удивленно взлетела вверх, что сделало его еще более привлекательным, чем обычно. Он откинулся назад.

– Я уже второй раз слышу упоминание о Сэлл. Она так сильно вас задела?

– С чего бы это? – Но Сэлл действительно не выходила у нее из головы. И почему ее должны волновать особы, расхаживающие голышом по спальне этого бесстыдника?

– А может, вам просто любопытно?

– Что… что вы имеете в виду?

– То, чем занимаются эти женщины. Наедине с мужчинами.

Хелена почувствовала, как горит ее лицо.

– Я бы ни за что в жизни не стала об этом думать.

– Да неужели?

– Уверяю вас.

Но она думала, и он это знал. Глумливая улыбка не сходила с его лица. Каким-то образом он проник во все тайные уголки ее души и видел, что ей… интересно то, чем занимаются эти женщины.

И было любопытно с тех самых пор, когда она в первый раз приехала в Лондон. Тогда Хелену стало пора вывозить в свет, и папа отвез ее в город. Они ехали в коляске на бал, и тут впереди она увидела женщину, стоявшую у фонаря и беседующую с джентльменом. Это был дурной район, и папа всегда плотно задергивал шторы, когда они его проезжали, но тем вечером он забыл это сделать, занятый своими мыслями.

Прошел не один год, но Хелена отчетливо помнила каждую деталь той сцены. Хотя мужчина был довольно красив, ее внимание привлекла именно женщина. Тусклый свет фонаря освещал ее красное платье с глубоким вырезом, настолько откровенным, что ее грудь была почти полностью видна.

Когда-то давно было модно носить обтягивающие газовые платья, но огненный наряд женщины выглядел как ее вторая кожа. Подобно любовному огню, он охватывал ее тело, выставляя напоказ самые неприличные места, не оставляя простора для воображения.

Однако одежда была не самой шокирующей деталью картины. Когда коляска приблизилась, мужчина наклонился, чтобы поцеловать женщину. Одновременно он проник рукой в вырез ее платья и начал ласкать грудь. Похоже, он совсем не стеснялся прохожих.

И женщина не просто позволила ему это, а прильнула к нему всем телом. Глаза ее оставались открытыми. И когда коляска проезжала мимо, она посмотрела прямо на Хелену.

Та отпрянула от окна, потрясенная, униженная и… заинтересованная. Она ни слова не сказала папе, который все еще отрешенно смотрел в другую сторону. Она никогда не говорила об этом эпизоде с Розалинд или Джульет. Но так и не смогла его забыть. Иногда, оставаясь одна, Хелена вспоминала самодовольный взгляд той женщины, как будто говоривший: «Да, у меня есть своя тайная жизнь, о которой ты и тебе подобные никогда не узнают. И мне она нравится».

Какая нелепость! Как это может нравиться? Розалинд утверждала, что то, чем занимаются мужчина и женщина наедине, очень приятно, но после того как она рассказала подробности, Хелене в это было трудно поверить. Мужчина видит тебя обнаженной? Да еще гладит все твое тело, не стесняясь? И проникает в тебя своим, предметом? Звучит ужасно.

Однако томный взгляд той женщины, когда мужчина трогал ее грудь… «Благовоспитанные молодые леди не думают о мужчинах, трогающих их грудь», – сказала она себе. Еще одно правило, которое не упомянуто в книге миссис Нанли. Похоже, она успела забыть все приличия, и теперь придумывает собственные, чтобы удержаться на краю бездны.

Хелена пошевелилась в кресле и застонала от боли.

– С вами все в порядке? – сразу же спросил мистер Бреннан.

– Да, все прекрасно.

Он хотел что-то возразить, но, к счастью, у их столика появилась молоденькая официантка с подносом. Ее сопровождала костлявая женщина с лицом хорька, в которой можно было угадать хозяйку гостиницы.

– Надеюсь, этого будет достаточно для вас и вашей жены, – не скрывая враждебности, обратилась женщина к мистеру Бреннану.

Его жены? Значит, он все-таки выбрал эту версию? Бреннан послал Хелене предупреждающий взгляд:

– Я уверен, нам этого хватит. Правда, миле… милая?

– Конечно, дорогой, – отозвалась она, втайне наслаждаясь его смущением.

Девушка начала было расставлять тарелки, но хозяйка прикрикнула на нее:

– Не трать время попусту, дочка. Возвращайся на кухню.

Они повернулись, собираясь уйти.

– Простите, мадам, но нам сказали, что у вас есть голубиный пирог? – окликнул хозяйку Бреннан.

– Пирога не осталось, – прорычала та. Нетрудно было прочесть ее мысли: «По крайней мере, для таких, как вы».