Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор

Находясь в таком невеселом настроении, я решил выждать некоторое время и не трогаться с места, тем более, что конь мой все равно нуждался в отдыхе и должен был подкрепиться. Строптивый опустил морду в траву и таким образом вместо четырех точек опоры о мать-землю имел целых пять. Завидуя коню, который мог хотя бы позавтракать травкой, я решил сперва выкурить трубку, а потом прилечь отдохнуть, хотя бы до тех пор, пока солнце не разбудит мух.

Я проспал часа три, а может быть, и больше (поскольку никогда не считаю время, когда сплю), и внезапно был разбужен тряской, еще более суровой, нежели мне досталась в гостинице от хозяйки. Я сладко зевнул, открыл глаза и прямо перед собой увидел человек двадцать пехотинцев.

— Это не ваш сарай, — заявил я, начиная злиться. Эти молодцы не дали мне выспаться, а теперь еще пытались и прогнать отсюда, как я подумал сперва. — И что вам угодно, ребята? Кончайте это дело.

— Дело может плохо кончиться именно для тебя, — заговорил один из солдат, — и, скорее всего, на виселице.

— Может быть, вам показать, где тут выход? — рассердился я, всем своим видом показывая, что шутить не намерен.

— Сейчас мы тебе покажем выход, — ерепенелся все тот же солдат.

— Причем не только из сарая, а с этого света на тот, — подсказал его приятель.

— Да еще не в рай, а как раз в противоположную сторону, — добавил третий, и они засмеялись, радуясь своим глупым шуткам.

— Вы лучше сложите ружья там, за дверью, и попробуем побороться по-честному, — предложил я.

Мне не понравились эти солдаты. Слишком уж был у них нехристианский вид — кожа кофейного цвета и грязные бороды чуть ли не до пояса. Одежда их тоже никуда не годилась, а о манерах и говорить противно. Однако лучше мне было бы с ними не спорить, как выяснилось позже. Этим дикарям даже показалось забавным, что я готов схватиться с целым отрядом. Но я занимал довольно выгодную позицию. Это был загон для молодых телят, который имел только один вход, так что больше двух человек сразу войти в него не могли. Я сложил оружие у стены и приготовился к схватке. В себе я был уверен, так как благодаря тренировкам не раз справлялся и с двумя соперниками. Солдаты тоже положили оружие, засучили рукава, но вдруг замешкались.

— Сначала идет Боб, за ним Дик, — сказал, видимо, старший, — Дик, ты же у нас борец. А мы, ребята, вас поддержим.

— Конечно, — ответил Боб. — Я ему все зубы пересчитаю. Но учтите, что я защищаю честь «барашков» полковника Кирка, и каждый из вас ставит мне стаканчик джина. — С этими слова Боб с напарником двинулись вперед.

Боб сдуру бросился на меня, не заботясь о защите, а я ухватил его за шею и, согнув локоть, крутанул над собой и послал в кучу его приятелей. Дик обхватил меня, собираясь показать свое искусство, которого не было и в помине, поэтому через мгновение он последовал за Бобом.

Боб с трудом начал подниматься. Что же касается Дика, то его полет закончился ударом о воротный брус. Больше желающих сразиться со мной не нашлось. Пока они перешептывались, я с разбегу врезался в их толпу, опрокидывая тех, кто не успел убраться с дороги. Вид этих вояк, трясущихся, как овечьи хвосты, вполне оправдывал название их полка — «барашки» Кирка. Они бросились в разные стороны, толкая и сшибая друг друга, а я старался не споткнуться или не наступить на кого-нибудь из них.

Я подхватил карабин и вскочил на Строптивого, который к тому времени успел отдохнуть. Увидев, что солдаты приходят в себя и вот-вот начнут стрелять, я не стал терять время попусту и, прокричав прощальный привет «барашкам», бросил коня в галоп. Мысли в голове были не самые веселые, и больше всего мне хотелось отправиться домой. А что, долг перед Энни я выполнил, Тома нашел и спас, так что самое время было уезжать к матушке. Я надеялся, что она будет мной гордиться, так как больше вроде бы некому.

Мечтая о завтраке и буквально умирая от голода, я столкнулся с еще одним стадом «барашков», от которых никак не смог уйти. Эти победители выставили около небольшой гостиницы бочки с сидром и не пропускали никого, чтобы не похвастать перед проезжающими своими подвигами.

— Мы победили и теперь празднуем! — сообщил один из них. — Слезай с коня и выпей с нами, мятежник.

— Я не мятежник, — тут же ответил я. — Меня зовут Джон Рид. Я стою на стороне короля и ужасно хочу есть.

Эти ребята оказались весьма гостеприимными. Они, как видно, были знакомы с арабской кухней, и готовили на рашпере и вертеле такие блюда, что я тут же вспомнил об Энни. Все, что они мне предложили, было так вкусно, что тот завтрак запомнился мне на долгие годы. Наевшись, я решил закурить трубку с согласия своих «хозяев». Услышав это, они расхохотались и сказали, что я, наверное, не отличу настоящего табачного листа от лопуха на своем огороде. Я не стал спорить, чтобы не портить с ними отношений, но они просто дружелюбно похлопали меня по спине, повторяя, что такого, как я, им видеть еще не приходилось. Это меня даже обрадовало, потому что я не люблю казаться таким же, как все остальные. Солдаты угостили меня великолепным табаком, и я сразу понял, почему они вежливо, но решительно отказались от моего. Все было хорошо, но вдруг к гостинице подошли «барашки», с которых я еще недавно чуть не поободрал шкуры.

Появление этих вояк все испортило. Борец после схватки должен отдыхать, а здесь мне приходилось готовиться к новой драке. Так и на соревнованиях: нужно восстановить силы, а зрители вновь уже заключают пари, размахивая своими шестипенсовиками.

Я не ошибся, и драка началась. Объектом нападения вновь прибывших был я, но в результате друг на друга бросились оба стада «барашков». Пострадавшие в сарае кричали, что я поганый мятежник и меня надо повесить, на что мои друзья по выпивке отвечали,