А если это любовь?!..(СИ) - Alexandrine Younger
— В самом деле, Кос, не напоминай! — бравый тон Космоса и его смех вызывали у Лизы противоречивое чувство. Нет спокойствия, только странное ощущение абсолютного погружения в бездонную космическую пучину. Не сейчас. — Думаешь, что Сашке сейчас легко?
— Не плачь, девчоночка! — связи отца, как и ожидалось, помогли Холмогорову-младшему не испытывать в будущем тяготы армейского быта. И поэтому друзья детства его ещё потерпят. — Белый отслужит — сержантом вернётся, нам нос утрёт с Пчёлкиным. Довольна?
— Кос, харе! — побледневшие щеки сестры красноречиво говорят Вите о том, что его младшенькая близко к сердцу принимает любые темы, касающиеся долгих разлук, армий и… чёрт его дери, Космоса. Эти двое когда-нибудь доведут бедного Пчёлкина до белого колена, так и сопьется на фоне вечных издевательств, но ближе них, Фила и Сани у Пчёлы никого и никогда не будет. — Едрит, опоздаем, правда!
Лиза старается не думать о том, чтобы было с ними, окажись она на месте Ленки Елисеевой. За два года может произойти, что душе угодно, но Павлова ясно видела, что произойдет в перспективе ближайших лет. Такой же путь, как и она, проделывали тысячи советских абитуриентов, которые уезжали из родных городов.
Во-первых, ни Космос, ни Пчёла никуда не денутся. Ей не придется переживать, что брата или друга могут отправить в Афган. Во-вторых, её дорога предельно кристальна и понятна. Окончив школу, она уедет в Ленинград, и станет студенткой юридического факультета, как они давно загадывали вместе с Ёлкой. На каникулы она будет приезжать к Пчёлкиным, к своим ребятам и также действовать на нервы несносному Космодрому, но ничего экстраординарного с ними не ожидалось.
Шутки Космоса, как всегда, били по ней рикошетом, и вызывали неуместные переживания, которые имели свойство захлестывать Лизу с головой и без спасательного круга. Она не думала осуждать его за негативное отношение к срочной службе и любому строгому руководству. Павлова и сама радовалась больше всех, когда узнала, что Юрий Ростиславович, после решительного отказа Космоса продолжать образование все-таки устроил так, чтобы армейская служба не встала на пути его сына. И поэтому пантомима «Лиза Павлова плачется по рядовому Холмогорову» никак не входила в планы дочери судьи.
— Ок, ты хотя бы скажи, что там с Громовым в киноху ходить не станешь, будешь шить носки! И мне, и этому рыжему, — говорит Кос, закрывая железную дверь на ключ, стараясь не смотреть на Лизу, перед которой ему таки стало неловко. Но он по-прежнему нёс ахинею, зная, что брат и сестра наверняка его пришибут, если так и дальше будет продолжаться. — Я прав?
— Дебил… — Павлова разочарованно вспоминает, что звездный час Славки Громова родная космическая махина сорвала, и пока он не наговорил лишнего, тянет Космоса к лифту, вслед за Пчёлкиным. — Если будешь плохо себя вести, то пожалуюсь Филу, раз мы с Витькой для тебя не в авторитете!
— Поддал, что ли, уже? — придерживающий лифт Пчёла смирился с тем, что к Белому они опоздают, и теперь просто наблюдал, как два дракона пытаются друг друга не спалить.
— Я тебе поддам сейчас поджопник, если не утихомиришься!
— Я вам обоим добавлю… — опережая Космоса, Лиза заходит в лифт и нажимает нужную кнопку.
— Ну и вечерок сегодня будет! — с предвкушением произносит Пчёлкин, забывший, что его собирались прокатить в багажнике.
— Ещё бы Белый его на всю жизнь не запомнил…
— Ага, если с утра вообще что-то вспомнит!
Май вселял в юные головы беспечность и ветер. Они долго не увидят Сашку, меняющего мирное существование на смену портянок под команды ротного, но что такое два года для тех, кто дружит с самого детства? Но троицу, вприпрыжку передвигающуюся по улице, не могло это волновать…
* * *
Татьяна Николаевна Белова проплакала все глаза не только из-за резки репчатого лука. Причина её слёз находилась в соседней комнате и задорно хохотала на каждую новую шутку сына профессора Холмогорова, и, похоже, совсем не задумывалась, что ждет вчерашнего школьника Сашу Белова в погранвойсках. Будь её воля, Татьяна приложила бы все усилия, чтобы единственный сын получил военный билет и остался при ней. Но куда там?
Саша упорно гнул свою линию, убеждая мать, что армия обязательная ступень его жизни, уж если с первого раза не удалось стать студентом-геологом. Несмотря на свою привязанность к Лене Елисеевой, симпатичной девочке из параллельного класса, Саня и не думал юлить, скрываясь от срочной службы.
Нужно сделать все по уму: честно отдать долг родине, два года активно меняя портянки, а после… И жениться, и дружить, и работать, и учиться. Всё пойдет своим чередом. Любимая девушка обязательно его дождётся, как и обещала, когда её пальчик украсил тонкий золотой ободок кольца. Татьяна Николаевна искренне хотела полагать, что первая любовь в жизни Саши не обернется разочарованием, а временные трудности с поступлением в институт пройдут, как только сын отслужит положенные два года на границе. Ничего с ним не сделается!
Размышлять об армейском будущем сына не выходит, потому что Витя Пчёлкин в добровольном порыве душе решившийся помочь матери друга, нечаянно разбил хрустальную салатницу. Кухня Беловых в считанные секунды оказалась усыпана осколками хрусталя, а Витя, готовясь выслушивать нотацию о своих кривых клешнях, сразу решил отбрехаться от греха подальше:
— Тёть Тань, уберу, не маленький! Достану такую же, в универсаме есть человек!
— Говорила же, Витя, что управлюсь! И пошел бы к ребятам, они без тебя заскучали.
— Не каждый день друг в армию уходит. Будет там после отбоя вспоминать, как здорово, что где-то в Москве есть Витя Пчёлкин!
— Что ж мой Сашка без тебя там, на службе делать будет? Где такого помощника найдет?
— А я ему письма писать буду, плакаться, на Космоса жаловаться!
Татьяна Николаевна хотела, было, сказать, что таким взрослым ребятам, Космосу и Вите, нечего вести себя, как два детсадовца, но Валера Филатов, по праву, самый рассудительный среди приятелей её сына, метко прерывает Пчёлкина:
— Ты б лучше так колбасу ровно резал, как сейчас стелешь, — увесистая ладонь Валеры ложится на хиловатое плечо Пчёлы, призывая к порядку. — Придёт тёть Катя, и как пендаля тебе даст! Она тебе не врач с медкомиссии, для неё твое плоскостопие — плешь комариная. Ать-два, нектарник ты наш. Может, вовсе у тебя там и нет никакого плоскостопия?
— Обижаешь, Фильк! Ты там в своей спортроте совсем диким стал, про человеческие недуги совсем забываешь, блин.
— Поблинкай тут, Пчёлкин! И, тёть
