Лиз Карлайл - Один маленький грех
— Ну, наверное, семнадцать. Нет, подожди. Она сказала— двадцать два.
Джулия засмеялась.
— Бог мой, Аласдэр! Она взрослая женщина!
— Едва ли. Крошка, даже в промокшей насквозь одежде, не будет весить и сорока пяти килограммов, и она простодушна, как только может быть простодушна девушка из Шотландии.
Джулия пожала плечами.
— Мой милый мальчик, когда мне было двадцать два года, я уже похоронила мужа и дала отставку двум покровителям. Что касается наивности, то внешность бывает обманчивой. А теперь выслушай мой рассказ.
Аласдэр поднял свой стакан.
— Разумеется. Моя жизнь едва ли запутается еще больше. Но на этот счет он ошибся. Джулия села очень прямо, отставила в сторону виски и чинно сложила руки на коленях.
— Новость совершенно потрясающая, — предупредила она. — Ты, надеюсь, не настолько стар, чтобы с тобой случился удар?
Аласдэр нахмурился.
— Мне тридцать шесть лет, и ты это знаешь. Хватит об этом.
Джулия наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Аласдэр, дорогой мой… — Она остановилась и неровно вздохнула. — Я… беременна.
Аласдэр выронил стакан. Он с мягким стуком упал на ковер.
— О Боже, Джулия. — Он прикрыл глаза. — Только не это. Нет. Будь милосердна.
Она положила теплую руку ему на колено.
— Я не шучу, любовь моя, — торопливо продолжила она. — Конечно, я в смятении, а мой врач все еще не встает с постели, оправляясь от шока. Но, Аласдэр, ребенок не твой.
Он издал отрывистый звук и приоткрыл один глаз.
— Не… мой?
Джулия сердито посмотрела на него.
— Аласдэр, дорогой, мы не обещали друг другу ничего, кроме дружбы, — отвечала она. — Мы неделями не виделись. Ты оставался верен мне?
Он откашлялся.
— Я… хорошо, я мог бы сказать… я не очень понимаю… Она сильнее надавила на его колено.
— Аласдэр, позволь мне говорить прямо, — прервала его Джулия. — Я знаю об Инге Карлссон и ее маленькой квартирке на Лонг-Акр.
— Что ты, Джулия! Я просто забегал к ней! Клянусь тебе! Мы просто друзья.
— Такие же друзья, как мы с тобой? — лукаво спросила она. — И мы не будем говорить о жене лорда Филда. И о служанке из таверны в Уоппинге. И о той французской танцовщице. Я знаю — ты ничего не можешь с собой поделать. Я знаю, что женщины обожают тебя. Но я не понимаю, зачем тебе нужно скрывать это от меня?
Аласдэр сглотнул.
— Я не скрываю, — солгал он. Джулия рассмеялась.
— Ты скрываешь, мой дорогой, — сказала она. — Ты инстинктивно изворачиваешься, ну совсем как восьмилетний озорник, который, когда его спрашивают, что он делает, мгновенно выпаливает «ничего не делаю»! И произносит это так мило, так невинно, что сразу становится ясно — опять нашкодил.
— Мне такое никогда не приходило в голову, вот и все, — клялся он. — Как я мог даже подумать об Инге, когда я с тобой?
— Потому что Инга блондинка, с высокой грудью, красивая, тоненькая и двигается грациозно, как кошка, — предположила Джулия. — Кроме того, она по крайней мере лет на двадцать моложе меня.
— Я редко увлекаюсь этим сортом женщин, — правдиво сказал Аласдэр. — Кроме того, Джулия, наши с тобой отношения… совершенно особенные.
— Ну да, я ведь гожусь тебе в матери, — сказала она сухо. — В этом заключается их особенность.
Он взял ее за руку.
— Конечно же, это не так, — отвечал он и посмотрел на нее внимательно и с участием. — Но ты, Джулия, не настолько молода, чтобы иметь ребенка. Боже милостивый. Кто его отец? Что ты собираешься делать?
— Молиться, — сказала она с улыбкой. — А что до отца, то это брат Генриетты. Мы с ним друзья уже двадцать лет, ты знаешь.
— Эдвард Уилер, драматург? — Аласдэр недоверчиво посмотрел на нее. — Ты любишь его, Джулия?
Она засмеялась, легко и звонко.
— Не смеши, что за вопрос, да еще от тебя! Я уважаю его и обожаю его. — Она села, одна рука на животе. —Аласдэр, я хочу этого ребенка, если только у него есть шанс появиться на свет.
— Ты собираешься выйти за него замуж, Джулия? — Он сердито посмотрел на нее. — Ты должна, сама знаешь.
Она снова засмеялась.
— Ну, Аласдэр! — сказала она. — А еще слывешь распутником! Я начинаю думать, что ты не таков, каким тебя считают!
— Не дразни меня, Джулия. Это серьезно. Она помрачнела.
— Я знаю, — сказала она. — И я не знаю, что мне делать. Конечно, я сказала Эдварду. Мы оказались в очень сложном положении. В нашем возрасте глупо бежать к алтарю, когда шансы на то, что я доношу ребенка… не очень хороши.
— Боже, Джулия. Конечно, я желаю тебе всего наилучшего.
Она улыбнулась немного печально.
— Еще год или два — и это было бы совершенно невозможно, — сказала она. — Разумеется, я считала, что причина в другом, пока меня не стало тошнить по утрам.
Аласдэр знал, что тревожит Джулию. На вид ей можно дать лет сорок, скорее всего ей больше, возможно, намного больше. Поскольку в прошлом она была актрисой, то знала, как замаскировать следы возрастных изменений. Но ребенок? Он не на шутку встревожился.
— Он правильно себя поведет? — потребовал ответа Аласдэр. — Я имею в виду, Уилер.
— Думаю, да, — сказала она. — Он все еще в шоковом состоянии. Но я хочу ребенка независимо ни от чего.
Он встал и поцеловал ее руку.
— Тебе нужен муж, Джулия. Я хочу сказать, нужно настоять на этом.
Она взглянула на него увлажнившимися глазами.
— Возможно, ты прав. Я подумаю над этим, дорогой.
— Хочешь, я поговорю с Уилером? Я могу это сделать. С радостью.
Джулия побледнела.
— О Боже, нет! Я пытаюсь сказать тебе, Аласдэр, что мы не можем продолжать видеться, совсем. — Она понизила голос до шепота. — Это будет нехорошо, сам понимаешь. Сегодняшняя ночь была — ну, прощальной.
Аласдэр потянулся за своей рубашкой и начал натягивать ее через голову.
— Итак, прости-прощай, — сказал он шутливо. — После всего, что между нами было, ты отбрасываешь меня, как старый башмак, нимало не задумавшись?
Джулия улыбнулась.
— Конечно, это будет выглядеть несколько странно, поскольку все знают, что мы близкие друзья.
Аласдэр поцеловал ее в носик.
— В высшей мере странно, старушка. Ее глаза снова оживились.
— Нет, нет, Аласдэр, я никогда полностью не откажусь от тебя, — сказала она. — Я просто не буду больше спать с тобой.
— Ну вот, а это, — сказал он грустно, — настоящая потеря!
Эсме стояла у окна классной комнаты и смотрела вниз на Грейт-Куин-стрит, когда сэр Аласдэр Маклахлан осторожно сошел с кеба и поднялся по ступенькам. Эсме уже четыре часа как позавтракала, а Маклахлан все еще был в вечернем костюме, который Эттрик чистил вчера. Значит, его не было дома всю ночь — и одному Богу известно, где он оставил другую одежду. Так она и думала. Весь вчерашний день она ощущала его отсутствие. С этим непонятным ощущением она и легла спать.
