Барбара Картленд - Где бы ты ни был

Девушку возмутило, что он сменил тему. Конечно, ей не хотелось, чтобы кто-то пострадал, но было приятно думать, что два интересных молодых джентльмена дерутся из-за нее на дуэли.

Все присутствующие высыпали в сад, не желая пропустить развлечение. Никто не воспринял дуэль всерьез. И оказались правы. Пьеро и Франсуа в маскарадных костюмах стояли друг против друга в тусклом свете фонарей. Костюмы, вероятно, были взяты из детской. Каждый накинул на плечи живописный плащ, на голову надел шляпу из бумаги и вооружился впечатляющего размера деревянным мечом.

Как только появилась Ванда, дуэлянты подбежали к ней и, взяв за руки, вывели вперед на небольшое возвышение. Оттуда она, как королева, взирала на происходящее.

Двигаясь абсолютно синхронно, дуэлянты отступили назад и подняли мечи.

— Идущие на смерть приветствуют тебя! — с пафосом воскликнул Франсуа.

Затем они повернулись лицом друг к другу и с криком «En garde!»[10] начали бой.

Деревянные мечи с грохотом скрестились. Следующие несколько минут соперники с мрачным упорством наскакивали друг на друга, а толпа зрителей подбадривала их криками, смехом и аплодисментами.

Наконец Пьеро мощным ударом с плеча выбил меч из рук противника с такой силой, что деревяшка сломалась. Он продолжал наступать до тех пор, пока Франсуа не споткнулся и не растянулся во весь рост на траве.

Зрители восторженно зашумели. Роберт тоже с усмешкой наблюдал за этой комедией, но вдруг заметил, что Пьеро, оставив поверженного противника, устремился к Ванде.

— Я победитель, вы — моя! — провозгласил он.

Итальянец чуть было не обхватил девушку руками, но Роберт отреагировал мгновенно.

— О нет, ты не посмеешь, — пробормотал он, вскочил на возвышение и, подхватив Ванду на руки, кинулся прочь.

— Эй, — вскричала Ванда, почувствовав, как ее уносят без всякого ее согласия. — Что ты делаешь?!

— Прекращаю этот глупый фарс раз и навсегда, — твердо заявил он.

— Но ты не имеешь права! Поставь меня на землю!

— Нет, и не проси!

В подтверждение своих слов он еще крепче прижал девушку к себе. Ванда почувствовала его сильные руки — и голова ее пошла кругом. Она посмотрела ему в лицо в надежде увидеть нечто особенное для нее, но увидела только раздражение и мрачную решимость.

В следующее мгновение ее впихнули в карету, как какую-нибудь поклажу, — и они уехали.

— С этого момента, — сказал он, — ты будешь ходить с мешком на голове!

— Это не поможет, — крикнула она, усаживаясь и готовясь к бою. — Моя неземная красота будет сверкать даже сквозь мешок, понял?

—Два мешка, — в запале выкрикнул Роберт и уже чуть спокойнее добавил: — С этого момента ты будешь вести себя подобающим образом.

—Я? Ты уверен?

— Полностью, — угрожающе произнес он.

— Посмотрим.

— Ванда, я предупреждаю тебя...

Она захихикала, словно девчонка-подросток, собирающаяся безнаказанно выпалить все, что она думает. Сейчас она могла рассчитывать на все его внимание.

Они продолжали спорить на протяжении всего пути в отель, но он уже не злился, да и ее пыл постепенно угас. Отодвинувшись в угол кареты, он смотрел на нее с циничным интересом, пока не заметил нечто, обеспокоившее его.

—Да ты дрожишь! — воскликнул Роберт.

— Но ты же увез меня, не дав надеть плащ, — сказала она, проводя руками по обнаженным плечам.

— Бедняжка! Как неразумно с моей стороны! Ночью действительно становится прохладно.

— Теперь я наверняка подхвачу воспаление легких, — вздохнула она патетично. — И это будет на твоей совести.

Он усмехнулся.

— Не пытайся взывать к моей совести, чертовка. Сейчас ты согреешься.

Он снял с себя фрак и заботливо укрыл ее плечи. Ванда вздрогнула от удовольствия и укуталась в теплую ткань.

— Спасибо, — выдохнула она смиренно, и Роберт снова с подозрением уставился на нее.

Ее глаза смотрели кротко и невинно. Усмешка на его лице сменилась теплой улыбкой, и девушка улыбнулась ему в ответ. Роберт обнял ее одной рукой за плечи, плотнее прижимая фрак к плечам, и они доехали до отеля в полной гармонии.

Когда они подошли к двери, Роберт неожиданно сказал:

— Наверное, нам пора подумать об отъезде.

— Так скоро?!

— Разве тебе не хочется исследовать новые угодья и сразить своей красотой еще какое-нибудь стадо кавалеров?

—Я еще не покончила с Парижем, — ответила она, дразня графа.

—Да ладно! Перед нами вся Европа. Подумай, сколько новых завоеваний впереди!

— Это правда, — согласилась она, с озорством глядя на него. — Но ты уверен, что сможешь выдержать подобное напряжение?

Раздался стон отчаяния, и после короткой паузы он ответил:

— Нет, не уверен. Клянусь, жизнь с пятью сестрами, как ни странно, не подготовила меня к таким испытаниям. Я и представить себе не мог, что быть братом так утомительно. Интересно, чему еще ты научишь меня до конца нашего путешествия?

— Может, это ты научишь меня чему-то, — задумчиво произнесла она.

— Мне не верится, что я могу тебя чему-либо научить. Ты оказываешься хозяйкой положения в любой ситуации.

— Не забывай, что я достаточно долго была хозяйкой в доме отца.

— Это не то, что я хотел... — Он замолчал, смущенно рассмеявшись. — Ладно, не имеет значения. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила она с улыбкой и скрылась в своем номере.

Спустя полчаса, когда она уже переоделась и сидела перед зеркалом, а камеристка расчесывала ей волосы, послышался стук в дверь. Горничная отеля принесла плащ, который Ванда оставила в замке.

— Это доставил молодой джентльмен, который не захотел назвать себя, — объяснила она.

У себя в номере Роберт услышал, как открылась соседняя дверь и чей-то голос что-то произнес. Но когда он надел халат и выглянул в коридор, там уже никого не было. Нахмурившись, он закрыл дверь и вернулся в постель.

Роберт уже спокойно засыпал, когда тишину нарушили странные звуки, доносившиеся с улицы.

— Bella signora — lamiabellissima...[11] — пел кто-то легким тенорком, разносившимся в ночной тиши. Пение было вполне приятным, но едва ли его хотелось слушать в столь поздний час уставшему человеку.

Роберт со стоном поднялся, открыл окно и выглянул в сад отеля. Как он и опасался, на траве прямо под окнами Ванды стоял Пьеро. Воздев вверх руки и запрокинув голову, он с упоением выводил:

—Amore-amore...[12]

— Какого черта вы тут делаете? — спросил его Роберт.

— Я сообщаю миру о своей любви, — радостно ответил Пьеро.

—То есть мешаете людям спать. Ради всего святого, замолчите!