Мэри Патни - Нежно влюбленные
Когда они подошли к двери, Франсис спросил:
— Тебя представить или предпочтешь избежать формальностей ?
— Не надо, не беспокойся, — ответил Джерваз. — Уверен, что я знаю большую часть мужчин и знаком со многими женщинами.
Как только они вошли в салон, Франсис приветственно замахал хозяйке, сидевшей в окружении поклонников. Джерваз задержался в дверях, осматриваясь вокруг, как солдат, внезапно оказавшийся в стане неприятеля.
Виконт прежде встречался с Гарриет и находил, что у нее манеры хулиганистого мальчишки-школьника, хотя в ее бьющей через край жизнерадостности и был определенный шарм. В другом конце комнаты на столе плясала цыганка. Ее партнером был молодой офицер из шотландского полка, и Джерваз с раздражением подумал о том, что тому следовало бы найти более пристойное занятие, чем танцевать на столе в кильте[2]. Впрочем, не исключено, что офицер просто показывал себя, как это делают женщины.
Затем взгляд виконта перешел на группу мужчин, толпившихся прямо напротив двери. Джерваз замер, сердце его заколотилось. Ему была видна лишь часть лица девушки, находящейся в центре группы, но это лицо сияло той чистотой и невинностью, о которой мечтает каждый мужчина. Ева перед змеем-искусителем, прекрасная девственница, остановившая злобного единорога мановением руки, непорочная невеста перед брачным ложем…
Девушка была воплощением этого и вместе с тем не имела к чистоте и невинности никакого отношения. Джерваз смотрел на нее с восхищением, но в его голове прозвучало: «Как жаль, что она — шлюха». Ему было неприятно сознавать, что столь невинное на вид существо живет во лжи. Какое право имела эта девушка с блестящими каштановыми волосами — девушка из его снов — из видения превращаться в реальность? Она — шлюха, в этом доме собираются только продажные женщины. В этом безупречном теле, искусно задрапированном в голубой щелк, не осталось ни капли невинности, впрочем, и ее поза говорила о занятиях женщины, готовой отдаться каждому, кто готов заплатить назначенную сумму.
Джерваз попытался взять себя в руки и не давать волю гневу — он сюда пришел не за героиней прекрасных снов, не за девственницей, не за женой, а за любовницей. Если женщина находится в таком месте, он сможет заполучить ее без всяких проблем. Он так хотел завладеть ею, что готов был похитить ее, как римляне похитили сабинянок. И всего-то надо было подойти к ней, да спросить: «Какова твоя цена?"
Однако виконт знал, что такой простой шаг может привести к неудаче: известные куртизанки всегда подчеркивали, что их нельзя купить только за деньги. Если мужчины имеют обыкновение хвалиться перед друзьями красивыми женами, то куртизанки точно так бахвалятся перед подругами своими победами. Джерваз никогда всерьез не интересовался такими женщинами, потому что его не устраивали правила их игры. Увидев же, как юная красавица положила изящную ручку на плечо молодого поклонника, он решил изменить себе.
Но вот женщина обернулась к нему, ее сияющие голубые глаза встретились со взглядом Джерваза, и огонь пробежал по его телу. Красавица, девка, загадка — все сразу. Отбросив все сомнения, виконт направился прямо к ней. Она не сводила с него глаз, как магнитом притягивая виконта своим взором, словно в комнате, кроме них, никого не было.
Джерваз миновал окружавших ее кавалеров, едва замечая их. Когда он подошел, девушка грациозно встала и протянула ему тонкую руку. Взяв ее пальцы, виконт задержал их некоторое время, а затем, наклонившись, слегка погладил пальчики губами.
Он ощутил, что тело женщины пронзила дрожь, и подумал, испытывает ли она хоть что-то похожее на его чувства. Она молчала, хотя, возможно, молчание ее было намеренным — эдакая королева, позволяющая своему подданному заговорить первым.
Не отпуская ее пальцев, Джерваз выпрямился и вновь посмотрел ей в глаза. Девушка была ниже среднего роста, и ее макушка едва доходила ему до подбородка; осиная талия подчеркивала соблазнительные округлости груди и бедер. Вблизи она была так же прекрасна, как и издалека. Джервазу так и хотелось дотронуться до ее безупречно красивого лица, до нежной кожи. Она молча смотрела на него серьезными глазами, по-прежнему не говоря ни слова и не улыбаясь.
У женщины были высокие скулы, красивые глаза; одна кудряшка кокетливо спадала на грудь, оттеняя белизну кожи. Виконт ни разу в жизни не видел волос такого необыкновенного цвета, напоминающего отполированное красное дерево. На женщине не было украшений, впрочем, как и каждый живой цветок, она не нуждалась в позолоте.
Некоторое время они стояли, замерев как статуи. Джерваз заметил, как пульсирует жилка на ее стройной нежной шее, а в ее небесно-голубых глазах таилось непонятное ему выражение. Сжав руку незнакомки сильнее, виконт вывел ее из толпы поклонников, сказав лишь:
— Пойдем!
Мужчины зашевелились, разом заговорили: кто-то выражал недовольство, кто-то, напротив, восхищался поступком Джерваза. Не отрывая от нее глаз, Сент-Обен пообещал кавалерам:
— Я скоро верну ее вам.
Затем молодой человек отвел Диану в небольшую нишу возле окна — там все видели их, но не могли слышать, о чем они говорят.
Джерваз по-прежнему держал ее за руку, и ее близость лишала его дара речи. Наконец овладев собой, он произнес первое, что пришло ему в голову:
— Я — виконт Сент-Обен. А вы?
— А я — миссис Диана Линдсей.
Приятный голос девушки удивительно подходил к ее внешности, он был нежен и музыкален, без намека на деревенский говор. Такая женщина могла бы быть графиней, хотя графини не бывают так прекрасны. От девушки исходил легкий аромат сирени. Джерваз с присущим ему цинизмом заметил про себя, что она, наверное, очень дорого стоит, впрочем, ему было на это наплевать. Вместо того чтобы задать вопрос о цене, виконт спросил:
— Что нужно для того, чтобы завоевать вас? У него был низкий, звучный голос, в равной степени подходящий для нежных слов и для команд. Сердце Дианы забилось с бешеной скоростью, и она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Чего она хотела? Чтобы он ее похитил? Обвинил бы ее в распутстве? Заявил бы, что любовь бессмертна? Диана уже поняла, что этот человек послан ей судьбой, но испытывает ли он такое же чувство? В этом она не была уверена.
— Можете поухаживать за мной, тогда и узнаете, — молвила она, высвобождая руку.
— Поухаживать? — недоуменно переспросил Джерваз, приподнимая брови. — Я сюда не в поисках жены пришел.
— Да и я не в поисках мужа, — заявила Диана. — У нас с вами почти одинаковые цели. Если вам не по нраву слово «ухаживать» — что ж, придумайте другое. Какая разница, как назвать это? Главное, если вы хотите меня, то должны доставить мне удовольствие.
