Александра Риплей - Возвращение в Чарлстон
– Это миссис Кинг, она с удовольствием ответит на все ваши вопросы. – А сама поспешила во двор.
В шесть часов она с Паулой проводила двух женщин, которые зашли «просто посмотреть», и заперла дверь.
– Ну и беспорядок! – простонала Паула.
– По крайней мере, дождь так и не собрался. Идем скорей домой, пока он не передумал. Я приду завтра пораньше и все уберу.
– Я тоже постараюсь прийти пораньше. Знаешь, Гарден, а у меня для тебя есть сюрпризик.
– Что?
– Ну, сюрпризик. Это когда я слышала, как кто-то сказал про тебя что-то хорошее, и я тебе это расскажу, но сначала ты должна сказать, что хорошее сказали про меня.
– Господи, Паула! Я не слышала ничего подобного со школьных времен… Ну хорошо, что бы тебе сказать? А, вспомнила. Элен сказала, что ты красивее Блонди.
– Устами младенца… Скажу Майку, пусть теперь сам делает себе сандвичи. Ну что ж, думаю, это считается. А вот мой: Джон Хендрикс спросил меня, кто ты такая.
– Это комплимент?
– Ты не даешь мне договорить. Он сказал, что ты единственная по-настоящему привлекательная женщина, которую он увидел в Чарлстоне.
– Мне кажется, красивее, чем Блонди, – это гораздо сильнее. Кто он такой, этот Джон Хендрикс?
– Ты иногда бываешь такой бестолковой! Ты же с ним разговаривала. Ну, тот офицер с убийственно-синими глазами. Только не говори, что не заметила.
– Я заметила, что он захватал всю вазу Бейтман. Идем, Паула, мы промокнем.
Спеша домой под первыми каплями дождя, Гарден пыталась вспомнить, как же выглядел тот морской офицер. И никак не могла. Да какая разница. Многие мужчины говорили ей, что она самая привлекательная женщина в Чарлстоне. Не в таких оскорбительных выражениях, как тот первый, несостоявшийся насильник, но с теми же мыслями в голове. Газеты заклеймили ее как развратную женщину, и эти мужчины, похоже, думали, что она согласится тут же отправиться с ними в постель. Она выяснила, что ледяной взгляд действует не хуже истерики. Теперь она пускала его в ход, прежде чем мужчина успевал открыть рот, и неприятностей больше не возникало.
Джон Хендрикс снова появился в магазине в конце января. Когда дверь открылась, Гарден сидела в кресле возле печки. Стоял мрачный дождливый день, и в кирпичном здании было холодно. Ей так не хотелось покидать свое место.
Она не узнала его, пока он не сказал:
– Я пришел взглянуть на вазу работы Эстер Бейтман, если она еще здесь.
Гарден холодно взглянула на него:
– Она на полке, возле вашей головы.
Он снял шляпу, положил в нее перчатки и, зажав их под мышкой, потер руки.
– Вы позволите погреться возле вашей печки? У меня совсем закоченели руки. – Он прошел мимо Гарден в заднюю часть магазина.
Гарден это совсем не понравилось. Ей не нравились мысли, которые, как она решила, были у него в голове; не нравились посетители, которые приходили только посмотреть, ничего не покупая; не нравилось каждый раз полировать серебро после того, как кто-то небрежно брал его в руки, даже не понимая, к чему прикасается.
– Так гораздо лучше, – сказал капитан Хендрикс. – Можно я положу сюда свою шляпу? – Не дожидаясь ответа, он положил ее на пол около стола.
Потом прошел мимо Гарден и снял с полки вазу.
– Красивая, – сказал он. Перевернул кверху дном и посмотрел на клеймо. – И это действительно Эстер Бейтман.
Гарден была поражена.
Джон Хендрикс широко ухмыльнулся:
– Я специально посмотрел в справочниках. Я ничего не понимаю в серебре, но вы так о ней сказали, что я решил разузнать.
«И вернулся проверить, не обманула ли я», – подумала Гарден.
– А теперь, капитан, когда все узнали, вы хотите купить эту вазу? – спросила она.
– Да, очень. Мне хотелось бы послать ее в подарок сестре. Она страстный борец за женское равноправие. К сожалению, я не могу себе этого позволить. Но я напишу и расскажу ей об Эстер. Она получит лишний аргумент.
Гарден захотелось рассказать ему о Пегги, но Хендрикс не дал ей времени. Он поблагодарил за помощь, поставил вазу на место, поднял шляпу и исчез, прежде чем она успела опомниться. Гарден пожала плечами и вернулась в свой теплый уголок.
На следующей неделе Хендрикс зашел снова. Стоял типичный для Чарлстона февральский денек, такой теплый, что Гарден открыла обе двери.
– Привет, – сказал Хендрикс. – Я просто зашел навестить Эстер. Как она поживает?
– Все еще здесь, – ответила Гарден, – и не стала дешевле, если вас интересует именно это. – Но эти обидные слова она произнесла смеясь. В такой чудесный день не стоит проявлять неприязнь.
– Моя сестра не могла поверить, что я знаю о знаменитой женщине, о которой она ничего не слышала. Я сразу вырос в ее глазах.
– С моей стороны было то же самое, – сказала Гарден.
Они рассказали друг другу о своих сестрах и согласились, что Дороти, сестра Джона, и Пегги, сестра Гарден, – одного поля ягоды. Потом Хендрикс погладил вазу, сказал:
– Пока, Эстер. – И ушел.
Через неделю он пришел опять. Гарден разговаривала с покупателем. Хендрикс оглядел магазин и подошел к маленькой фарфоровой чаше, стоявшей на одном из столов. Он взял ее в руки и принялся внимательно рассматривать яркий сине-красный узор.
– Что это, миссис Харрис?
– Не знаю, – призналась она. – Могу только сказать, что такой узор называется имари.
– Мне бы не хотелось строить из себя всезнайку, но я довольно долго был в Японии, и мне кажется, что эта вещь из Ариты, возможно даже «какиёмон». Как вы считаете?
– Я даже не понимаю, о чем вы говорите.
– Не понимаете?
– Нет. Ни слова.
– Черт побери, вы так много знаете о серебре, и я решил, что вы также хорошо разбираетесь в фарфоре.
Гарден покачала головой.
– Я не достаточно разбираюсь в этом, чтобы сказать точно, – признался Хендрикс. – Но дело в том, что эта чаша может стоить гораздо дороже, чем вы за нее хотите. Почему бы вам не показать ее специалисту?
Гарден снова покачала головой:
– Не знаю, что и думать о вас, капитан. Если я не сумела разглядеть сокровище, почему бы вам не воспользоваться моей ошибкой?
– Не хочу вас обманывать.
– В таком случае вам нечего делать в антикварной лавке, – засмеялась Гарден. – Именно поэтому большинство людей и любит делать покупки в таких магазинах. Они считают, что ловко обманывают хозяев.
– Какой же вы циник! Неужели вы действительно верите в это?
– Я бы не хотела, но слишком часто убеждалась в этом на практике, чтобы сомневаться.
– Это плохо… Ну что ж, тогда я куплю эту вещицу. Но думаю, что вам не следует этого допускать.
Гарден завернула ему покупку. Очень тщательно – а вдруг это действительно такая ценная вещь, как он сказал. Пока она занималась упаковкой, он «беседовал» с Эстер.
