Джулия Куинн - Тридцать Шесть Валентинок
Брови Дэвида сошлись на переносице.
– Не уверен, что я знаю ее.
– Это – мой пунктик. Я практически не замечала ее в течение всего прошлого лета. Не поймите меня неправильно, – уверила она его. – Я, конечно, никогда не была с ней жестока. Если только… по неосторожности. Я не обращала внимания ни на кого вне моего небольшого круга. Круга Клайва, по правде говоря.
Он кивнул с пониманием.
– А оказывается, что она, как ни странно, очень хороший человек. – Сюзанна искренне на него посмотрела. – Летиция и я нанесли ей визит на прошлой неделе. Она очень умна, но мне вечно не хватало времени, чтобы заметить это. Жаль… – Она сделала паузу, покусывая свою нижнюю губку. – Я думала, что была лучше.
– Думаю, что Вы преувеличиваете, – сказал он мягко.
Она кивнула, смотря куда–то вдаль, словно могла найти ответы, в которых нуждалась, на горизонте.
– Возможно. Полагаю, что я не должна ругать себя за свое поведение прошлым летом. Было так весело, Клайв был так хорош, и было очень увлекательно находиться рядом с ним. – Она задумчиво улыбнулась. – Очень трудно отказаться от того, чтобы постоянно быть в центре внимания, чувствовать, что тебя любят и восхищаются тобой.
– Клайв? – спокойно спросил Дэвид.
– Все.
Их лезвия рассекли лед и раз, и два прежде, чем он ответил:
– Итак, Вы любили не самого человека, а способ, которым он заставил Вас это почувствовать.
– Есть отличие? – спросила Сюзанна.
Казалось, Дэвид глубоко задумался над этим вопросом прежде, чем нашел ответ:
– Да. Да, думаю, что есть.
Сюзанна почувствовала скорее удивление, что его слова заставили ее думать о Клайве строже и дольше, чем она когда–либо себе позволяла. Она подумала, затем повернулась и открыла рот, чтобы заговорить, но тут…
БАМ!
Что–то внезапно врезалось в нее, лишив дыхания, заставив лететь по льду до тех пор, пока она с силой не врезалась в сугроб.
– Сюзанна! – завопил Дэвид, быстро подъезжая к ней. – С Вами все в порядке?
Сюзанна моргала и задыхалась, пытаясь стряхнуть снег с лица, ресниц, волос и, в общем, отовсюду. Она приземлилась лежа на спину, отчего казалась почти похороненной.
Она что–то пробормотала, это вероятно был вопрос – она не была уверена, спросила ли она, кто, что, или как, но затем, когда она сумела освободить от снега глаза, то сразу увидела женщину в зеленом бархатном пальто, ускользающую прочь.
Сюзанна прищурилась. Это была Энн Бишоп, уж ее–то Сюзанна знала очень хорошо с предыдущего Сезона! Она не могла представить, что Энн собьет ее и затем сбежит с места действия.
– Почему эта маленькая…
– Вам больно? – спросил Дэвид, прервав ее весьма эффектно тем, что присел возле нее.
– Нет, – проворчала Сюзанна, – хотя я не могу поверить, что она сразу укатила, не узнав о моем состоянии.
Дэвид посмотрел через плечо.
– Боюсь, ее и след простыл.
– Что ж, у нее должно иметься веское оправдание, – пробормотала Сюзанна. – Ничто другое кроме смерти не будет считаться приемлемым.
Дэвид, казалось, боролся с улыбкой.
– Хорошо, кажется, Вы не ранены, и Ваши умственные способности явно находятся в рабочем состоянии, в таком случае, не позволите ли Вы мне помочь Вам встать?
– Пожалуйста, – сказала Сюзанна, с благодарностью принимая его руку.
Но оказалось, что умственные способности Дэвида, вероятно, не были в рабочем состоянии. Он все еще склонялся над нею, когда протянул ей руку, не понимая, что в этом случае у него не будет упора, чтобы поставить ее на ноги. А потому на секунду они замерли на полпути между льдом и вертикальным положением, коньки Сюзанны скользнули вперед, и они оба упали назад в сугроб.
Сюзанна рассмеялась. Она не могла остановиться. Было что–то поразительно нелепое в высоком графе Ренминстере, зарывшемся в снег. Он выглядел довольно привлекательным с хлопьями снега на ресницах.
– Вы смеете дразнить меня? – он притворился рассерженным, как только смог выплюнуть снег.
– О, никогда, – ответила она, закусив губу, чтобы унять смех. – Я не могла даже допустить мысли о насмешке, милорд Снеговик.
Его губы сложились в одно из тех выражений, которое должно было означать раздражение, а на самом деле более походило на забавную гримасу.
– Не зовите меня так, – предупредил он.
– Милорд Снеговик? – отозвалась она эхом, удивленная его реакцией.
Он сделал паузу, вглядываясь в ее лицо с выражением легкого удивления.
– Так Вы не слышали?
Она покачала головой насколько смогла, находясь в снегу.
– Слышала что?
– Родственники Харриет были очень обеспокоены тем, что их фамилия исчезнет. Понимаете, Харриет – последняя из Сноу.
– Что означает… – Губы Сюзанны приоткрылись от ужаса и удовольствия в одно и то же время. – О, не говорите мне.
– Именно, – ответил Дэвид, было похоже, что он хочет рассмеяться, но думает, что не должен. – Мой брат должен теперь правильно именоваться как Клайв Сноу–Мэнн–Формсби[6].
– О, я злая, – сказала Сюзанна, смеясь так энергично, что дрожал сугроб. – Я – действительно злой, недобрый человек. Но я не могу… Я не могу остановиться… Я…
– Продолжайте, смейтесь, – сказал ей Дэвид. – Уверяю Вас, я уже отсмеялся.
– Клайв, должно быть, был разъярен!
– Ну, это слишком сильно сказано, – ответил Дэвид, – но, естественно, слегка смущен.
– Фамилия, в написании которой имеется двойной дефис – это плохо, – сказала Сюзанна. – Мне никогда не понравилось бы представляться как Сюзанна Бэлистер–Бейтс-… – Она поискала подходящую ужасную третью фамилию. – Бисмарк! – закончила она торжествующе.
– Нет, – пробормотал он сухо, – я догадываюсь, почему бы вам это не понравилось.
– Но это… – закончила, Сюзанна, уступая его мягким словам. – Это совершенно вне… О, Боже. Я не знаю, вне чего это. Это выше моего понимания, я полагаю.
– Он хотел изменить ее на Сноу–Формсби, – продолжил Дэвид, – но я сказал ему, что наши предки Мэнн будут весьма расстроены.
– Простите меня за вмешательство, – ответила Сюзанна, – но ваши предки Мэнн все давно умерли. И мне кажется, что в настоящий момент они должны быть не способны расстроиться хоть чем–то.
– Нет, если они оставили юридические документы, исключающие наследование тому, кто откажется от имени Мэнн.
– Они не сделали этого! – задохнулась Сюзанна.
Дэвид просто улыбнулся.
– Они не сделали этого! – сказала она снова, но на этот раз ее тон был совершенно другим. – Они не могли так поступить. Вы это сказали, чтобы помучить бедного Клайва.
– О, теперь этот бедный Клайв, – поддразнил он.
– Бедняга – любой, кто вынужден отзываться на Сноу–Мэнн!
– Это – Сноу–Мэнн–Формсби, огромное спасибо. – На его лице показалась нахальная усмешка. – Мои предки Формсби были бы весьма расстроены.
