Анна Голон - Анжелика. Тулузская свадьба
К следующим переменам блюд из рыбы, птицы и мяса подали два белых вина, одно из которых было бледным, как свет летнего дня, когда полуденное солнце окутано знойной дымкой; другое, напротив, настолько темным, что в своей местности оно называлось «желтым вином», но желтизна его была подобна чистому золоту. И то, и другое следовало пить из бокалов с высокими тонкими стенками, чуть суженными кверху. Напротив, для красного вина, поданного к мясу, была выбрана самая низкая, самая круглая, самая закрытая чаша. Все эти хрустальные шедевры были изготовлены гениями, мастерами своего дела, творившими со шпагой на боку, во времена, когда ремесло стеклодува еще было занятием дворянина. Наконец граф де Пейрак настоятельно рекомендовал выпить последним поданное им игристое вино, потому что оно было привезено из Шампани[29], и все окажут ему большую честь, если после не будут пить ничего другого. Шампанское надлежало пить из фужеров в форме флейты.
Анжелика погрузилась в созерцание выстроенного перед ней ровного ряда бокалов, покоренная неповторимой красотой каждого из них.
Одновременно разные и похожие, их чаши, поднимаясь на высоких хрупких ножках, казалось, наполнялись, распускались в своей воздушной прозрачности для того, чтобы наилучшим образом вобрать, сохранить, подчеркнуть насыщенность цвета, скрытую полноту вкуса и аромат каждого вина, разливаемого виночерпием. Во время ужина Анжелика сможет увидеть, как велико, почти бесконечно многообразие форм бокалов: узкие горлышки, удлиненные или выпуклые чаши — все они были важны и помогали с помощью обоняния и вкуса понять тайное послание вина. И хотя она не распознала в белом вине, сопровождающем пулярку, вкус меда и ванили — и что это такое — ваниль? — но зато сумела ощутить в глотке красного вина, которое граф называл «роскошным», аромат влажной земли подлеска, каким он его и описал и который сочетался с грибами, сопровождающими мясо.
Пробуя новое вино, Анжелика прикрывала глаза, забавляясь собственными открытиями, смакуя откровения, которые привлекали ее так же, как неразгаданная тайна.
Ставя свой бокал, она опять ощутила на себе взгляд мужа, и страх снова оказаться в его власти охватил ее, пробудив, словно ото сна. Анжелика тотчас перенесла свое внимание на окружающих ее незнакомых гостей, но никто из них не выглядел напуганным, оказавшись в логове колдуна, напротив, все они восхищались безупречностью его речей. В монастыре урсулинок аббатиса преподавала им искусство вести светские беседы, в которых, согласно занимаемому ими положению, иногда требовалось проявить женский ум и решительность, а порой даже суметь вернуть в границы дозволенного разговор, оскорбляющий мораль или выходящий за рамки приличия. С этой целью девушкам предлагались несколько примерных тем и реплик, которые аббатиса называла «схемами» и которые были просты и немногочисленны, так как согласно общественному мнению совершенство женщины состояло в том, чтобы быть как можно менее болтливой.
Вести беседу? Ну что ж!.. Но прежде ей необходимо лучше узнать достоинства каждого из тех, кто окружал ее и сейчас с благоговением пробовал блюда и вина.
Анжелика обратила внимание на сидящего рядом с графом де Пейраком мужчину лет пятидесяти, который беседовал с хозяином дома с дружеской фамильярностью, что было довольно неожиданно, ведь в отношении к графу остальных гостей Анжелика отметила сдержанность, уважение или даже страх, свойственный скорее королевскому двору. Д'Андижос назвал этого человека и сказал, что он один из лучших друзей графа де Пейрака и занимает пост помощника в Палате по сбору налогов на соль Лангедока. Сборщик налогов.
Никогда Анжелика не смогла бы вообразить, что представитель этого позорного сословия, как говорил ее дедушка, может восседать за столом принцев.
Затем одна из дам, сидящая между седовласым сенешалем[30] и одним из эшевенов[31] Тулузы, довольно красивая и молодая особа по имени Жиральда де Ланзак, захотела объяснить свое присутствие в отеле Веселой Науки, которое стало возможным, как она считала, лишь благодаря милости Неба и ее святых покровителей.
— Мой замок стоит так высоко в горах, что новость о вашей свадьбе, мессир де Пейрак, до меня не дошла, — произнесла она, повернувшись к графу с огорченным видом. — Я благословляю обстоятельства, которые заставили меня покинуть свой дом и позволили сегодня присутствовать на этом празднике.
И мадам де Ланзак подробно объяснила, что это были за обстоятельства. Одна из ее соседок, маркиза де Куанж, которую она видела редко, ведь у них в провинции дороги часто непроходимы, а мосты разрушены, однажды вечером, поддавшись настойчивым требованиям мужчин, отчаянно колотивших в потайную дверь замка, открыла ее и оказалась лицом к лицу с тремя убийцами.
Вопросы посыпались на нее один за другим:
— Но зачем она открыла им дверь?
— Они пришли по поручению ее мужа.
— А где же он сам?
— В армии на Севере.
— И почему убийц было трое?
Мадам де Ланзак объяснила, что это было проявлением своеобразной галантности со стороны мужа. Желая как можно скорее получить огромное состояние жены, недавно унаследованное ею после смерти родителей — факт, о котором маркиза тогда еще не знала, — он немедленно отправил наемных убийц с поручением «ускорить дело». Но, будучи дворянином до мозга костей и желая придать своему поступку некоторую изысканность, он любезно предоставил жене возможность самой выбрать орудие смерти: сталь, то есть кинжал, яд или самое жестокое и шумное, но зато самое действенное оружие — пистолет. Наконец, в своей учтивости супруг дошел до того, что отправил вместе с убийцами священника, дабы тот исповедал жертву и поддержал ее перед смертью.
— Что же она предпочла?
— Очевидно, кинжал, так как ее исколотое тело нашли на дороге недалеко от замка…
— Наверно, она пыталась бежать…
— И кто подаст вместо нее жалобу?
— В какой суд обратиться? Тулузы или Парижа?
Гости бурно обсуждали происшествие. Одни считали, что лучше обратиться в королевский суд, другие советовали мадам де Ланзак защищать свои интересы с помощью римского писаного права, которое до сих пор действовало на некоторых территориях, вклинившихся в провинцию Овернь[32] по капризу извилистой границы.
— Но ведь это не я была убита, — протестовала молодая женщина. — Храни меня Господь от столь жуткого приключения!..
— Тем не менее, узнав о случившемся с соседкой, вы покинули свой мрачный овернский замок, чтобы укрыться у нас, в Тулузе.
