Шерил Флурной - Объятия судьбы

Наконец Темпл осознала, что необычное беспокойство вызвано противоречивыми чувствами, терзающими ее душу. Чувства же эти – не что иное, как первые вестники любви. У Темпл заныло сердце. Она считала, что Дамон никогда не разделит ее чувства, ибо его тоже принудили к этому браку.

Девушка выскользнула в коридор, подкралась к комнате Дамона, открыла дверь и остановилась, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Потом, тихо подойдя к кровати, посмотрела на Дамона – своего мужа и вместе с тем еще не мужа.

На столике возле кровати тускло горела лампа, освещая мягким светом лицо спящего. Он лежал на спине, вытянув одну руку, а другую закинув за голову. Сон смягчил тонкие прекрасные черты. Черные волосы разметались по подушке. Одна прядь упала на лоб.

Темпл, замерев, смотрела на мужчину, который казался ей самим совершенством. Интересно, будет ли их сын похож на него? Унаследует ли он гордый, властный облик Дамона? Девушка вдруг опомнилась.

Господи, да что это с ней? Она еще не была близка с Дамоном, а уже думает о ребенке! Еще не была близка? Но ведь Темпл поклялась остаться его женой только на бумаге! А теперь мечтает о ребенке, о сыне Дамона!

Затрепетав от желания, она склонилась к Дамону, услышала его ровное дыхание, увидела, как мерно вздымается его сильная широкая грудь. Дрожа от волнения, Темпл любовалась его лицом, гладкой загорелой кожей, сильными руками. Ей хотелось погладить темные завитки волос на груди и животе Дамона.

«Господи, помоги мне! – взмолилась девушка, тяжело вздохнув. – Я хочу его!» Она уже не впервые признавалась себе, что желает своего мужа.

«Я ведь не хотела вступать в брак с этим человеком, считала, что не полюблю его! Но прошло лишь несколько дней, и все изменилось. Я люблю Дамона, желаю его и даже мечтаю о ребенке!»

Что же так притягивало Темпл в Дамоне Силоне? Что пробудило в ней страсть? Почему она жаждала ответного чувства? Этот опасный и загадочный мужчина мог очаровать любую женщину и добиться чего угодно. Такой мужчина заслуживал любви.

И Темпл любила его! Дамон покорил ее в то самое мгновение, когда она впервые увидела его в оливковой роще. Девушка не боролась со своим влечением, пока не узнала, что этот человек – Дамон. Но даже потом, пытаясь возненавидеть его, она всеми силами души тянулась к этому мужчине и не могла совладать с собой. Что-то неведомое и могущественное влекло ее к нему. Темпл казалось, что они предназначены друг для друга и сама судьба покровительствует им.

«Интересно, какой он в постели? – уже не в первый раз спрашивала себя Темпл. – Нежный и ласковый или грубый и дикий?» Она догадывалась, что любовная близость с Дамоном обещает сладкие и необузданно-страстные переживания.

Сердце Темпл дрогнуло. Девушка решила покорить Дамона. Этот опасный, сильный, красивый и загадочный мужчина, по которому она томится, будет принадлежать ей. Чего бы это ни стоило, она добьется его любви!

Затаив дыхание, Темпл потянулась к спящему Дамону, но ее рука застыла в воздухе.

«Дотронься до него! – тихо нашептывал ей внутренний голос. – Только протяни руку и дотронься! Он никогда не узнает. Ощути тепло его кожи, а потом вспоминай об этом в сладких грезах… Дотронься… дотронься…» Даже дождь, барабанивший в окно, вторил этим словам.

А может, послушаться своего сердца? Что в этом плохого?

Шторы вдруг заколыхались. Порыв ветра потушил лампу, оставив Темпл и Дамона в темноте.

Дамон лежал, глядя в потолок и слушая, как утихает гроза. Дождь все еще шумел, вдали гремел гром и вспыхивали молнии.

Его беспокоила боль в ноге и раздражал монотонный стук дождя по карнизам. Он не мог найти удобного положения и боялся всю ночь мучиться от бессонницы.

Но главная причина его беспокойства находилась в нескольких шагах отсюда, в комнате напротив.

Темпл! Женщина-дитя, завладевшая его сердцем и мыслями много лет назад. Теперь она жена Дамона – близкая, но по-прежнему недоступная. Господи, как же он хочет ее! Хватит ли у него выдержки?

Дамон ворочался в постели, тщетно пытаясь уснуть. Разговаривая с Пьером, он с трудом мог сосредоточиться. Ему не давали покоя мысли о Темпл. Дамон вспоминал, как едва не потерял ее во время пожара, и восхищался смелостью этой девушки.

Пожар! Надо сообщить Китам об этой попытке спалить конюшни Дамона. Поджог налицо, но лошади спасены и еще послужат ему, а конюшни скоро приведут в порядок.

Теперь Дамону и Пьеру надо ждать дальнейших указаний Китов. Кавур вот-вот начнет войну с Австрией. Десятого января, на открытии парламента, Виктор Эммануил Второй сказал: «…Мы не можем оставаться равнодушными к тем крикам страждущих, которые доносятся до нас со всех концов Италии». И эти слова со скоростью ветра облетели полуостров.

Дамону поручили набирать добровольцев и обучать их боевому искусству. Он охотно взялся за это и заручился помощью своего лучшего друга Пьера Торра.

В пятидесяти милях от виллы Силоне, в учебном лагере, жили и проходили военную подготовку около пятидесяти человек, вызвавшихся сражаться за объединение родной страны. Дамон, искусный наездник и меткий стрелок, провел немало утомительных часов, обучая юношей и зрелых мужей боевой сноровке, обращению с оружием и верховой езде.

Добровольцы стекались в Пьемонт со всей Италии, воодушевленные речью короля. Наполеон несколько исказил эту речь, тем самым смягчив ее.

Дамон улыбнулся, подумав о наглой самоуверенности и агрессивности Наполеона. Для участия в войне призвали великого Гарибальди. Понятно, благодаря ему эта война неизбежно станет куда популярнее в народе. Ведь раньше в боевых действиях принимала участие лишь регулярная армия при поддержке Франции.

Кавур чертовски умен! Использовал имя Гарибальди как приманку, чтобы привлечь добровольцев в Турин. И это сработало.

24 января Франция и Пьемонт подписали военное соглашение. В случае нападения Австрии французы будут воевать на стороне Пьемонта. Волнение росло, поток добровольцев увеличился.

Люди все прибывали, сплачивались в боевые отряды, готовые сражаться за объединение Италии. Дамону было поручено обучить, одеть и вооружить их, обеспечить каждого крепкой лошадью, прежде чем отправить в Турин. Вилла Силоне стала плацдармом для подготовки добровольцев. Здесь содержали и лошадей, но они чуть не сгорели во время пожара. Да, боеспособность сардинской армии явно хотят подорвать.

Февраль был на исходе. Сотни добровольцев уже прошли подготовку в лагере, их сменяли другие. Война неотвратимо приближалась. Австрия выслушивала донесения своих шпионов и с каждым днем становилась все беспокойнее. Люди с тревогой ждали объявления войны.