Барбара Картленд - Бегущая от любви
Среди волн действительно покачивалось, то исчезая, то появляясь, какое-то светлое пятно. Герцог вгляделся — и ему показалось, что он различает лицо.
— Человек! — сказал он, опуская трубу. — Спустите шлюпку: быть может, несчастный еще жив.
Про себя он подумал, что, вероятно, это какой-нибудь самоубийца, потерявший все за игорным столом.
Такие истории часто можно было услышать в Монте-Карло, хотя на поверку они, как правило, оказывались досужими выдумками.
Яхта легла в дрейф, и матросы спустили шлюпку.
В последний момент герцог тоже решил поехать.
Он подумал, что если тело находилось в воде слишком долго, то не стоит брать его на борт, и ответственность за это решение он возьмет на себя.
Герцогу доводилось видеть утопленников, и он знал, что это зрелище способно вывернуть желудок самого крепкого и выносливого «морского волка».
Стоя на носу шлюпки, герцог напряженно вглядывался в темноту.
Луна уже зашла, и хотя звезды светили достаточно ярко, разглядеть что-либо ему удалось, только когда шлюпка подошла вплотную к покачивающемуся на волнах телу.
К несказанному изумлению герцога, это оказалась девочка — вернее, очень юная девушка, одетая в белое платье.
Раскинув руки, она лежала на воде лицом вверх и была, несомненно, жива, хотя и без сознания. Герцог подумал, что, учитывая расстояние от берега, эта девушка — великолепная пловчиха.
Шлюпка остановилась. Гребцы, подняв весла, смотрели на герцога, ожидая его приказаний.
— Возьми ее за руку, — велел герцог матросу, сидящему на носу.
От звука его голоса девушка, должно быть, очнулась, потому что открыла глаза и слабо вскрикнула.
Увидев шлюпку, она повернулась, явно намереваясь уплыть.
Но не успела: матрос на носу, повинуясь приказу герцога, схватил ее за руку.
— Отпустите… меня! Отпустите!.. Я… хочу… умереть!
Она ожесточенно боролась и, застав матроса врасплох, сумела вырваться из его рук.
Но эти усилия, видимо, окончательно лишили ее сил. Она погрузилась под воду, и на мгновение герцог подумал, что ее уже не спасти.
Но девушка снова всплыла на поверхность, и на этот раз ближе всех к ней оказался герцог. Он проворно нагнулся и подхватил ее под мышки.
Она забормотала что-то бессвязное и начала было сопротивляться, но внезапно обвисла в его руках, и герцог от неожиданности едва успел ее удержать.
В воде она казалась легкой, но втащить ее в шлюпку герцогу удалось только с помощью еще одного матроса.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что «белое платье» на самом деле не платье, а всего лишь ночная сорочка. Она плотно облепила тело девушки, и герцог не мог не отметить, что фигура у нее очень красивая и что она, видимо, старше, чем выглядит.
Шлюпка вернулась к яхте, и герцог без особого труда поднял утопленницу по трапу на палубу.
Весь экипаж, включая капитана и Дэлтона, столпился у поручней. Не тратя времени на разговоры, герцог спустился вниз, кивком позвав за собой Дэлтона.
Он принес ее в одну из пустых кают. Девушка по-прежнему была без сознания, и герцог даже стал опасаться, что она умирает.
Дэлтон торопливо положил на пол несколько больших турецких полотенец, и герцог опустил на них безвольное тело. С девушки ручьями текла вода, и герцог весь вымок.
— Позвольте мне, ваша светлость, — сказал Дэлтон.
— Принеси бренди, — приказал герцог. — И еще полотенца!
— Одну минуту, ваша светлость.
Теперь, при свете ламп, герцог смог лучше рассмотреть спасенную им девушку.
На ней действительно оказалась только ночная сорочка — причем весьма дорогая и сшитая очень искусно. На пальце у девушки он заметил обручальное кольцо и подумал, не выбросил ли ее за борт муж, который хотел таким образом избавиться от жены. Но тут он вспомнил ее слова о желании умереть и утвердился в мысли, что выловил из воды самоубийцу.
Но откуда она взялась? Ему с трудом верилось, что она сумела уплыть так далеко от берега. Среди знакомых герцогу женщин лишь немногие умели вообще хоть как-то держаться на воде.
«Настоящая загадка», — вздохнул про себя герцог. Еще он заметил, что она была не только юной, но и очень хорошенькой, несмотря на то, что сейчас ее портили мокрые волосы, налипшие на щеки и лоб.
Сбросив вымокший смокинг — тесный и не слишком подходящий для такого рода занятий, — герцог решил, что первым делом нужно снять с девушки мокрую насквозь ночную сорочку.
Расстегнув жемчужные пуговицы, герцог, благопристойно прикрыв девушку ниже талии полотенцем, потянул ночную сорочку вверх.
Теперь у него не осталось никаких сомнений в том, что спасенная им девушка действительно великолепно сложена. Поистине ее можно было бы назвать Афродитой, рожденной из пены морской.
«Я слишком поэтичен», — едва ли не со злостью сказал себе герцог.
Всего час назад он ненавидел всех женщин и сейчас корил себя за ту невольную заинтересованность, которую вызвало у него это юное создание, столь неожиданно ворвавшееся в его жизнь.
Приподняв Салене голову и плечи, чтобы окончательно снять сорочку, князь заметил, что кокетка сорочки порвана.
А потом он увидел такое, что с трудом поверил своим глазам.
Плетка князя исполосовала Салене спину крест-накрест, и некоторые рубцы еще кровоточили.
Теперь князю стало ясно, что заставило ее прыгнуть за борт и искать смерти.
Услышав, что возвращается Дэлтон, герцог сдернул сорочку, и торопливо накрыл Салену еще одним полотенцем.
— Вот бренди, ваша светлость, — сказал Дэлтон, ставя на столик бокал, — и два полотенца. Я сейчас принесу еще.
— Неси.
Когда Дэлтон ушел, герцог заботливо вытер Салене волосы и заметил, что они вовсе не были распущены, как он сначала подумал. В них еще оставались шпильки, и прическа, несомненно, была сделана рукой умелого парикмахера. Даже морская вода не разрушила ее окончательно.
«Еще одна тайна», — подумал герцог. Волосы у девушки оказались очень светлыми, и ему вдруг стало интересно, какого цвета у нее глаза.
«Наверное, голубые», — сказал он сам себе.
Девушка все еще была без сознания, когда вернулся Дэлтон с целой охапкой полотенец. Герцог сказал ему:
— Расстели полотенца на кровати и принеси бутылки с горячей водой. Она очень замерзла.
Камердинер расстелил большое полотенце на простыни и маленькое — на подушке.
— Укройте ее пока чем-нибудь, ваша светлость, а я мигом.
С этими словами Дэлтон выбежал из каюты. Герцог подождал, пока он удалится, и только тогда поднял Салену на руки.
Почему-то ему не хотелось, чтобы кто-то, кроме него, видел ее обнаженной. Перекладывая девушку на кровать, он еще раз поразился ее легкости.
