Джулия Лейтем - Честь рыцаря
— И тут я окликнула вас по имени, — сокрушенно сказала служанка.
— Ничего страшного, — уверила ее Диана. У двери Мэри схватила ее за рукав.
— Миледи, я пришла не просто так. Мне нужно было подождать, пока вы выйдете от него, но я запаниковала. По двору ходят люди Баннастера и расспрашивают всех. Я не хотела, чтобы вас увидели выходящей из этой башни.
Диана кивнула:
— Спасибо за предупреждение.
— Вы не думаете, что они… что-то подозревают? — Скорее всего доведены до отчаяния.
— А все испортила, — все сокрушалась служанка, оглядываясь на подвал.
— Мое поведение уже заставило Баннастера что-то подозревать. Он вот-вот догадался бы сам.
Мэри закусила губу, но ничего не сказала, потому что Диана уже открыла дверь.
Когда они уже вышли из-за конюшен и направились по протоптанной в снегу тропке к саду, их остановил мужской голос:
— Мистрис Диана!
Диана предупреждающе взглянула на Мэри, стерла озабоченность со своего лица и повернулась к солдату с милой улыбкой.
— Доброе утро, Толбот.
— Оно было бы добрым, если бы мне не нужно было продолжать поиски.
Он смотрел на них, как бы прикидывая, откуда они шли, но не мог же он задавать ей вопросы. Холодная дрожь пробежала по телу Дианы. Если бы открылось, что она лишила свободы виконта, ей бы пришлось держать ответ перед самим королем.
Конечно, Баннастер держал под замком дочь графа, с горечью думала Диана. И он не понес наказания, если не считать, что после этого не мог найти себе подходящую жену.
— Я задерживаю вас на холоде, — извинился Толбот. Но взгляд его оставался колючим. — Почему вы не в плаще?
Прежде чем Диана смогла ответить, Мэри сказала:
— Моя мистрис не похожа на других женщин, сэр. Разве вы не знаете, что она упражняется в искусстве владеть оружием бок о бок с нашими мужчинами? Холод не может повредить такой сильной женщине.
Диана была готова закатить глаза, но, казалось, Мэри удалось отвлечь Толбота от подозрений, потому что тот был искренне удивлен.
— Что я слышу, мистрис? — спросил он, поражаясь и не веря. — Ваша служанка говорит правду?
— Мой отец поощрял мою любовь к военному искусству. Конечно, я не могу сравниться с таким солдатом, как вы, — сказала она, надеясь, что лесть смягчит его.
— Видели бы вы ее с кинжалом, — с гордостью произнесла Мэри.
— Хотел бы я посмотреть на это, — сказал Толбот. Диана с трудом разлепила губы:
— Может быть, когда погода улучшится, сэр. Но скажите мне, как идут поиски виконта Баннастера?
Выражение удивления исчезло с его лица, на нем появилось беспокойство.
— Не слишком успешно, мистрис. Я послал одного из моих людей в Лондон на случай, если виконт вернулся туда, но я не верю в это. Он бы никогда не уехал, не поставив нас в известность. Нет, с ним что-то стряслось. Но он жив, — пробормотал Толбот, как бы убеждая себя.
— Конечно, жив, — твердо сказала Диана. — Кто посмеет причинить зло виконту? Один его титул защищает его.
— Только до какой-то степени, мистрис. Но многие считают, что именно титул делает его мишенью для нападок.
— Разве что со стороны нетерпеливого наследника. И кто он?
— Есть, мистрис, дальний родственник, который живет во Франции, но вроде бы он не стремится завладеть титулом.
Диана выдавила из себя улыбку.
— Идемте в дом, Толбот. Очень уж холодно. По крайней мере согреетесь, прежде чем продолжите поиски.
— Я вижу, вы приглашаете в Керкби-Кип крестьян из деревни.
Они поднялись по ступеням к двери, ведущей в главный зал. Диана взглянула на капитана. — Это мои люди, — сказала она, не вполне понимая, что он имеет в виду.
— Я был в деревне, мистрис, и хотя она в неплохом состоянии, видно, что она знала лучшие времена.
Диана открыла рот, но он продолжил прежде, чем она заговорила.
— И дело не в том, что сейчас зима. Нет, совершенно очевидно, что у вас нет средств. Стены замка, разрушаются. Я видел сорную траву под снегом на полях, а ведь им прошлым летом полагалось быть засаженными.
Диана пришла в замешательство, хотя в их бедах ее вины не было. Она не знала, что отвечать.
— Ваш брат не заботится о своих владениях?
Его бородатое лицо было добрым, и от этого ее пронзило чувство вины, не имеющее никакого отношения к состоянию замка и окружающих деревень.
— У моего брата, Толбот, много поместий, — сказала она, зная, что ее голос звучит холодно. — Он делает все, что может. — В тех случаях, когда поместье что-то значит для него, с горечью подумала она. Неужели брат так ненавидит ее потому, что отец любил ее больше? Или ему нужно было, чтобы она жила тут в бедности? Так или иначе, ее присутствие оборачивалось запущенностью замка и ухудшало положение его обитателей.
Может быть, она несправедлива к Арчи, может быть, и у него были трудности, о которых он не хотел говорить.
Ей надо думать о другом. Ей важно отвлечь Толбота от подозрений, а затем составить донесение о том, что она узнала о Баннастере.
Усмирив свой гнев, Том сел на край постели и накинул на плечи одеяло. В голове его крутился вихрь мыслей. Он удивлялся тому, что женщина оказалась способна побороть мужчину физически, но еще больше его занимало ее имя.
Диана.
Неужели она в самом деле Диана Уинслоу?
Похитили его в Ричмонде, от которого до Керкби-Кип полдня пути. Много ли женщин благородного происхождения с таким именем найдется в округе?
Может быть, барон потому враждебно относится к нему, что не желает, чтобы он искал расположения его сестры? Но Том был в Лондоне всего неделю назад, и Уинслоу тоже был там. Барону легче было бы воспрепятствовать его планам в Лондоне. Том прислонился к стене, чтобы холодный камень охладил его разгоряченный мозг. Нет, его похитили как раз после того, как он послал в Керкби-Кип весточку о своем скором прибытии. Его имя могло быть известно и здесь, далеко на севере. Он наделал много глупостей, стараясь помочь королю. Может быть, монарх решил, что от него пора избавиться?
Том надеялся, что, женившись на Сесили, он сможет начать все сначала, с чистого листа. А вдруг она предпочла остаться старой девой, лишь бы не выйти за него замуж? Все его планы разваливались, и причины коренились в прошлом, изменить которое — увы! — невозможно.
Но почему к нему приходит сестра Сесили, а не служанка? И совладать с ней непросто: Диана способна постоять за себя — в отличие от большинства женщин.
В жаровне прогорали последние куски угля. Он с вожделением смотрел на мешок, который Диана оставила там, где он не мог его достать. Он спугнул ее; оставалось надеяться, что он не замерзнет насмерть до тех пор, когда она снова придет к нему.
