Кэндис Кэмп - Огненная лилия
На следующий день, когда Хантер ушел, Линетт показалось, что вся ее жизнь рухнула. День за днем она рыдала и взрывалась по малейшему поводу, тоскуя по Хантеру. Эта разлука стала для нее настоящей незаживающей раной. Дни сменялись неделями, и вдруг Линетт почувствовала новую угрозу: ее месячные запаздывали. Хотя в их обществе делалось все возможное, чтобы держать девочек в абсолютном неведении, Линетт слышала перешептывания опытных женщин. Поэтому догадывалась, какие могут быть последствия. Каждый вечер, перед сном, к молитве о Хантере, о скорейшем возвращении домой, она добавляла молитву с просьбой сделать так, чтобы она не была беременна. Но с каждым днем Линетт становилась все более уверенной в своем состоянии, молитвы были напрасны. Когда ее стало тошнить и начались приступы головокружения, она заволновалась, не зная, что дальше делать. В сотый раз она принималась писать Хантеру, но каждый раз рвала письмо. Все, изложенное словами, написанное черным по белому, все выглядело ужасно глупо. Кроме того, не было полной уверенности, так как задержка длилась всего несколько недель. И потом, что мог сделать Хантер, находясь в Вирджинии? При такой работе почты, как сейчас, ее послание дойдет только через несколько недель. А что он сможет предпринять? Только написать ответ. Из армии не отпустят ради женитьбы на невесте. Единственное, что приходило в голову, это самой отправиться в Вирджинию, найти его и все сообщить лично при встрече. Мысль поехать в Вирджинию одной пугала. Она никогда нигде не была без сопровождающих, и самое далекое место, которое она посетила — это Новый Орлеан. Туда девушка ездила со своими родителями. И потом, как оплатить билет? У нее нет своих собственных сбережений, небольшие деньги, какие имелись — это подарок отца.
Но она так и не могла ни на что решиться. Придется собрать все свое мужество и обо всем рассказать родителям. Другого выхода не виделось.
В июле всех облетела весть о кровопролитном сражении при Вирджинии.
Сердце Линетт трепетало от надежды: может, это и была та битва, о которой говорил Хантер, битва, когда они дадут отпор янки. Но в этом сражении победили южане. Эта новость пришла первой. Потом прислали списки, длинные списки погибших. Вместе с другими Линетт пошла на почту, где можно было прочитать все документы. Ее глаза быстро пробегали строчку за строчкой.
— Ни одного знакомого имени. Ни одного знакомого…
Когда она увидела что-то знакомое, сердце, перестало биться. Среди всех этих неизвестных стояло его имя — Хантер Тиррел.
Сознание медленно покидало ее. Она вдруг почувствовала жар и слабость, и, падая, видела, как постепенно теряют очертания лица собравшихся вокруг людей.
Глава 5
Мать увела Линетт домой и уложила в кровать. Она пролежала несколько дней, обессилев от шока и горя, вначале способна была только плакать, но потом начала думать о другой проблеме.
Она носила в себе ребенка Хантера. Эта мысль давала единственную маленькую надежду и пробуждала интерес к жизни. Если бы не это, девушка согласна была бы умереть и таким образом соединиться с Хантером. Но сейчас нужно жить ради ребенка. В ней оставалась частичка Хантера, и необходимо было ее сохранить. Но как все сделать? Ей всего шестнадцать, и она не замужем!
В конце концов, она пошла к матери и рассказала обо всем. Миссис Сандерс на несколько мгновений потеряла дар речи, ошарашенно глядя на дочь, потом разразилась слезами и причитаниями.
— Линетт, нет! Как ты могла так поступить с нами?
— Извини, мама. Я не хотела опозорить вас. Я никогда не думала… я не могла представить, что Хантер может погибнуть.
— Я знала, я чувствовала! Что-нибудь подобное случится! — воскликнула миссис Сандерс со злостью в голосе, вскочила и принялась вышагивать из угла в угол. — Мне не следовало позволять тебе встречаться с этим дикарем!
— Мама! Не говори плохо о Хантере.
— Не говорить о нем так? После того, как он поступил с тобой?
Лицо миссис Сандерс побагровело от ярости.
— Это не только его вина, — выкрикнула Линетт. — Ты же знаешь, я тоже причастна.
— Ты была просто наивной девчонкой. Хантер Тиррел воспользовался твоей неопытностью, испортил тебя и оставил, — мать не хотела выслушивать объяснения. Линетт ничего не видела из-за подступивших слез.
— Уверяю тебя, он не специально погиб. Хантер собирался вернуться и жениться на мне, так как любил меня, а я любила его.
— Это ужасно! Ужасно!
Миссис Сандерс сжала виски руками.
— Я… так, мы отошлем тебя в Литл-Рок, к сестре твоего отца, — выдавила она наконец. — Нет, это слишком близко. Наверняка слух моментально дойдет сюда. Моя кузина Мэйбл — вот, что нам подойдет. Мы скажем, что отправили тебя туда, чтобы отвлечься в другой обстановке и чтобы легче было преодолеть утрату.
— И я буду жить там до конца моих дней? Я не хочу! Не хочу! — лепетала Линетт.
— Нет, конечно же, нет. Как только родится ребенок, ты отдашь его в приют и сможешь вернуться домой. Мы ничего не придумаем более подходящего. Еще кузине Мэйбл придется сочинить что-нибудь о твоем, ушедшем на войну и, возможно, погибшем муже…
— Нет!
Линетт в ужасе уставилась на мать.
— Как тебе могло придти такое в голову? Я не брошу ребенка! Это ребенок Хантера! Я никогда не откажусь от него. Никогда!
— Линетт! Будь благоразумной. Ты не сможешь растить ребенка одна, будучи не замужем! Боже! Да об этом будет судачить весь город! Мы не переживем такого позора.
— Извини, мама. Я не опозорю вас, тебя и отца. Я могу куда-нибудь переехать. Я проживу сама, одна. Я и малютка.
— А как ты, интересно знать, прокормишься? — горячо возразила мать, упирая кулаки в бока. — Будешь мыть полы? Прислуживать?
Линетт подняла голову и твердо сказала:
— Буду, если это единственный способ заработать деньги для малыша, если я ничего другого не придумаю.
— Не будь дурочкой! Леди не должна работать!
Мать Линетт выглядела шокированной, такой, будто бы ее дочь решила грабить банки или торговать своим телом на улицах.
Слезы текли из глаз девушки не переставая, и она размазывала их по щекам.
— Мама, неужели ты не понимаешь? Я обязана сохранить этого ребенка! Я стану делать все, что угодно. Все, что угодно! — лепетала она.
— И какая же, по-твоему, жизнь ожидает твоего отпрыска с матерью, живущей в какой-нибудь халупе, которая, чтобы заработать денег, нанимается в прачки или уборщицы? Линетт, образумься! Даже если ты останешься жить с нами, все все узнают. Ты сама знаешь, как будут называть твоего ребенка. Вас вдвоем будут презирать и избегать.
— Мне все равно.
— Тебе неважно, что твоего ребенка будут называть… — она понизила голос до шепота, — нагулянным? Если ты не заботишься о себе, то, по крайней мере, подумай о нем! Да, он будет расти, как… как Джесси Крауфорд. Ни один порядочный человек не захочет иметь с ним ничего общего, никаких дел.
