Стефани Лоуренс - Признание повесы
Глубоко вздохнув, он остановился.
– Лидия… насчет…
– Робби, там, в библиотеке… – Она повернулась к нему и осеклась.
Они заговорили одновременно.
Роберт сдержанно кивнул, предлагая ей продолжить.
Лидия судорожно вздохнула и вскинула подбородок: по его опыту подобные жесты сулили недоброе.
– Я хотела удостовериться, что мы поняли друг друга… – она неопределенно повела рукой, – относительно того, что случилось в библиотеке.
Несмотря на темноту, Роберт уверенно поймал ее взгляд.
– Когда мы нашли письмо или когда были вместе?
Она поджала губы, но все же кивнула.
– Последнее. Хочу заверить тебя, что никому и никогда не упомяну об этой… истории и, уж конечно, не ожидаю и не потребую, чтобы ты сделал предложение, только… только из-за этого случая.
Случай? Вот в каком свете она видит то, что было между ними!
– Тебе это не понравилось?
Лидия недоуменно моргнула и всмотрелась в его лицо:
– Как это может не…
– Лидия… ты наслаждалась так же, как я, или нет?!
Она, не сводя с него глаз, подняла подбородок еще выше.
– Да. Конечно, да. Но ты, как признанный любимец женщин, прекрасно все знаешь. Так что это вряд ли явилось для тебя сюрпризом.
Роберт фыркнул:
– Когда речь идет о тебе… и твоей сестре, меня уже ничто не может удивить. Однако сначала давай уточним: ты наслаждалась нашей встречей?
Глаза Лидии вызывающе сверкнули.
– Если так уж хочешь знать, да, и очень. Все было прелестно.
Прелестно? Сам он выбрал бы такие эпитеты, как «поразительно, невероятно, незабываемо». Но «прелестно»?!
– Но, невзирая ни на что, – продолжала Лидия тоном, исполненным твердой решимости, – я хочу, чтобы между нами все было абсолютно ясно. И не желаю слушать всякую чепуху насчет того, что ты обязан предложить мне руку, потому что мы… были близки. Повторяю, никаких предложений, сделанных из ложно понятого благородства. Мало того, если кто-то пронюхает, как все было, и начнет настаивать, я без обиняков дам понять, что сама соблазнила тебя, а не наоборот. – И, повернувшись, с гордым видом Лидия направилась к гостинице.
Прекрасно. Ничего не скажешь, прекрасно!
Роберт догнал Лидию, сжал ее локоть и повел дальше, грустно распрощавшись с такой привлекательной до этого момента идеей заявить ей, что необходимость выйти за него замуж диктуется правилами приличия.
Они оказались напротив гостиницы. Из-за того что они прибыли в Аптон-Грейндж на повозке, Лидия не надела патены; чтобы перенести ее через раскисшую дорогу, Роберт взял ее на руки. А пока нес ее к крыльцу, обдумывал, как лучше объяснить ей все произошедшее. Ему не хотелось признать истинную причину, по которой он был твердо намерен жениться на ней, и, уж во всяком случае, пускаться в объяснения. В конце концов, есть и другие способы опровергнуть ее аргументы: недаром его прозвали повесой.
Он стоял у крыльца гостиницы, отмечая упорное молчание Лидии. Именно это молчание заставило его настороженно оглядеть ее.
Ее отсутствующий взгляд подтвердил, что она упорно думает, планирует, что-то замышляет. Дурной знак. Особенно если мечтаешь о спокойной, счастливой жизни вдвоем с любимой женой.
– Что? – неожиданно спросил он.
Лидия встрепенулась, вскинула голову и, поколебавшись, пробормотала:
– Ничего…
Роберт сжал кулаки и сказал себе, что это не важно. Отныне он все равно не выпустит ее из виду. Во всяком случае, пока не поговорит с ее отцом и не услышит из ее собственных уст, что она согласна выйти за него.
Осторожно поставив Лидию на ступеньку крыльца, он подошел к скребку для обуви. Лидия не сдвинулась с места, оглядывая дорогу, ведущую в Уилтшир.
– Еще слишком грязно, чтобы рискнуть ехать в экипаже, – заметил Роберт. – Даже в моей коляске. Если ночью пойдет дождь, считай, мы заперты здесь по крайней мере до послезавтра. Но даже если дождя не будет, вряд ли до этого времени можно отправляться в путь.
Лидия фыркнула и взглянула в другом направлении, на дорогу, ведущую в Лондон.
– Там тоже все тонет в грязи, – предупредил Роберт. – На шоссе будет лучше, но до него больше двух миль, а дорога – сплошное месиво.
Лидия молча подождала, пока он закончит очищать грязь с подошв, затем повернулась и вошла в дом.
Роберт, улыбаясь про себя, последовал за ней. За стойкой стоял Билт, готовый выполнить любой приказ.
– Нам стоит поужинать, – предложил Роберт Лидии. Никогда не помешает покормить женщину после дня, проведенного в наслаждениях, особенно если намереваешься еще раз испытать это наслаждение ближайшей же ночью.
Билт вопросительно смотрел на парочку.
Лидия обернулась к Роберту. Вид у нее был рассеянный. Брови сведены к переносице.
Он чарующе улыбнулся, подошел к ней и, взяв ее руку, поднес к губам.
– Ты, вне всякого сомнения, хочешь освежиться после наших приключений, – сказал он, улыбаясь.
Лидия наклонила голову.
– Ты совершенно прав. Я немного устала.
Роберт выпустил ее руку, и Лидия пошла к лестнице. Он обратился к Билту:
– Надеюсь, миссис Билт сможет подать нам ужин?
– Разумеется, милорд, – заверил хозяин. – Через час мы накроем стол в гостиной.
Роберт кивнул и направился вслед за Лидией. Не ей одной строить планы и интриговать!
Стоя у камина в гостиной, Роберт ждал Лидию. Заслышав шаги, он повернулся.
Лидия остановилась. «Все-таки Роберт джентльмен, – подумала она, – джентльмен, на пути которого осмелятся встать лишь немногие». Несколько мгновений она упивалась видом любимого человека, но потом закрыла дверь и вошла. Только тогда она поняла, что Билт тоже здесь – наливает вино в бокалы.
Стол был накрыт на двоих: похоже, миссис Билт обо всем позаботилась. Белоснежная скатерть, сверкающие столовые приборы, красивый серебряный подсвечник в самом центре.
Роберт взял Лидию за руки, подвел ее к столу. Отодвинув стул, он дождался, когда она сядет.
– Боюсь, сегодня не будет роз, – прошептал он ей на ухо. – Сейчас середина зимы, и мы далеко от цветочных магазинов.
Лидия пожала плечами, молча наблюдая, как он садится напротив. Стоило ему кивнуть, как Билт немедленно появился с супницей и наполнил тарелки, после чего поставил супницу на буфет и удалился.
Не зная удивляться или радоваться, Лидия взяла ложку и стала есть. Как же она проголодалась! Да и Роберт не страдал отсутствием аппетита.
Как только они доели суп, в комнате немедленно возник Билт и убрал тарелки.
После его ухода Роберт стал расспрашивать Лидию о Табите.
И она не задумываясь стала рассказывать обо всех событиях, случившихся в семье за последние десять лет.
Затем, желая ответить любезностью на любезность и, если возможно, отвлечь его, Лидия стала расспрашивать Роберта о его матери, виконтессе Джеррард, с которой была знакома. К ее удивлению, Роберт оказался столь же откровенным и подробно поведал ей о своей жизни в загородном поместье и в Лондоне.
