Вирджиния Спайс - Небесная Роза
– Но послушайте, друг мой…
– Милорд! Прошу вас, не тратьте зря своего красноречия. Я не изменю своего решения ни за какие посулы. На Восток я больше не поеду.
Герцог в досаде стукнул ладонью по столу.
– Но я все равно не сдамся просто так, виконт Девери. Недели через две я снова навещу вас и повторю просьбу министра. Может быть, хорошенько подумав, вы все-таки измените свое решение.
Стивен только пожал плачами.
– Как угодно, ваша светлость. Но уверяю вас, вы лишь зря потратите время.
– Да, кстати, – внезапно сменил тему герцог, – скажите, виконт, вам не удалось узнать что-нибудь о том человеке, который покушался на жизнь мисс Вудвиль?
– Абсолютно ничего. Он появился словно ниоткуда, этот загадочный тип. Никто его нигде не видел. Одно только я смог определить по его одежде: он из Туниса. И это непонятнее всего. Если бы он был марокканцем, то можно было бы допустить, что это один из тех пиратов, которых мы взяли в плен во время схватки в Гибралтарском проливе и которому удалось сбежать на свободу. А так… у меня нет совсем никаких соображений.
– Да, совершенно непонятное дело, – задумчиво протянул герцог. – Если нам что-то удастся разузнать, я сразу сообщу вам. Да, виконт… вы собираетесь информировать об этом происшествии правителя Туниса?
Стивен равнодушно махнул рукой.
– Конечно, я это сделаю, только будет ли в этом прок? Слишком много времени потребуется, чтобы связаться с Касим-беем. Нужно благодарить Бога уже за то, что я оказался рядом с мисс Вудвиль в нужный момент.
– Да уж… Эта девица, как видно, родилась в рубашке. Ей и ее матери нужно до конца жизни благодарить вас, мой друг. Не каждый мог бы справиться с такой ситуацией.
Стивен криво усмехнулся. В мусорной корзине под столом в его кабинете лежало по крайней мере двадцать благодарственных писем от графини Риверс, присланных за три недели, истекших со времени происшествия в герцогском саду, и столько же от самой Джулианы. Но его все, это больше не интересовало. Этой взбалмошной особе нет больше места в его жизни, хватит с него душевной боли и ущемленного самолюбия.
* * *На другой день после разговора Стивена с герцогом Эксетерским в одном из театров давали итальянскую оперу и Джулиана с матерью собирались туда поехать. Но случилось так, что графине пришлось провести все послеобеденное время у больной подруги, поэтому с дочерью она должна была встретиться только на представлении. Джулиана готовилась к вечеру одна и, разумеется, не упустила возможности сделать то, что вызвало бы недовольство леди Анны.
– Эльвира, голубушка, – с шаловливой улыбкой обратилась она к, немолодой камеристке матери, – приготовь-ка мне мое новое голубое платье, что вчера принесли от мадам Леран. Я надену его сегодня вместе с бриллиантовым колье матушки.
В глазах горничной, как и ожидалось, отразились испуг и осуждение.
– Но, мисс Джулиана! Разве вы забыли, что это платье предназначается для приема в королевском дворце, который состоится на следующей неделе?
– Я прекрасно помню об этом, дорогая моя, – возразила девушка. – Но мне нужно именно сегодня выглядеть неотразимой. Я надену это платье, а ты сделаешь мне сложную прическу в китайском стиле. Я намереваюсь затмить всех самых знатных красавиц Лондона!
– Госпоже графине это сильно не понравится…
– И это я знаю. Но когда она встретится со мной, проявлять недовольство будет слишком поздно.
Камеристке ничего не оставалось делать, как подчиниться капризу молодой госпожи. Ей ли было не знать, что, когда леди Анны нет рядом, в поведении девушки сразу появляется несгибаемое упрямство и своеволие. Полчаса спустя Джулиана, облаченная в новый блистательный наряд, сосредоточенно наблюдала в зеркало, как Эльвира точными движениями опытной мастерицы укладывает ее волосы.
Да, сегодня она должна выглядеть так очаровательно, как никогда. Потому что в этот вечер наконец у нее появится долгожданная возможность остаться на несколько минут наедине с красавчиком Эшли Барретом.
За весь месяц, прошедший со времени бала во дворце Солсбери, ей ни разу не представилось такого случая. Виной тому ее собственная мать. Едва только на горизонте вырисовывалась стройная фигура этого известного покорителя дамских сердец, графиня становилась на удивление бдительной и не отходила от дочери ни на шаг. Да и дома она не упускала случая выставить молодого офицера перед Джулианой в невыгодном свете, постоянно рассказывала всякие устрашающие истории о его не слишком достойном поведении. То он проигрывал в карты целое состояние, а потом затевал с противником ссору и убивал его на дуэли, то сбивал с пути истинного молодых, неопытных девушек, а потом оставлял их без всякого сожаления с разбитым сердцем, то его имя упоминалось в связи с какой-нибудь темной, чуть ли не криминальной историей.
Джулиана только смеялась, слушая все эти рассказы, вдобавок, они ее порядком забавляли. Подобно многим женщинам, не имеющим достаточного опыта в общении с коварным сильным полом, она считала, что, как бы плохо ни вел себя мужчина с другими дамами, с ней он непременно будет вести себя по-другому. Да иначе просто и быть не может, ведь когда человек влюбляется по-настоящему, он порой полностью меняется. А то, что способность любить – это редкое сокровище и дается оно далеко не каждому… В девятнадцать лет в это решительно отказываешься верить!
– Цветы… Какие же цветы вы подберете к столь роскошному платью, мисс Джулиана? – задумчиво бормотала горничная. – Я, право, и не знаю, что вам посоветовать.
– Я все решила заранее. Пойди в мою комнату и принеси живые альпийские незабудки, что стоят в вазочке на камине.
– Простые незабудки? К такому дорогому наряду и бриллиантовому колье?
– Да, да, ты не ослышалась. Так надо, так сейчас модно. Простота и достоинство – вот то сочетание, которое покоряет сердца.
Камеристка хмыкнула и скрылась в соседней комнате.
– Если только эти сердца стоят того, чтобы их покорять, – донеслось до Джулианы ее недовольное ворчание.
Вошедший слуга доложил, что карета готова. Джулиана бросила на себя последний оценивающий взгляд в зеркало. Да, придраться решительно не к чему. Голубое атласное платье, украшенное от высокой талии до низа серебристой вышивкой с жемчугом и белыми кружевами, великолепно облегало фигуру. Тонкие полоски рукавов совершенно не скрывали очертаний красивых рук, а изящный вырез сердечком оставлял открытой большую часть белоснежных холмиков груди, под которые снизу были подложены незаметные подушечки для придания формы и объема. Да еще с левого плеча спускался роскошный драпированный плащ, прикрепленный бриллиантовым аграфом, как в одежде древних римлян, которой подражала нынешняя мода. А прическа… Ну просто чудо совершенства!
