Элейн Барбьери - Невинность и порок
— Я задал вам вопрос!
— Вопрос, который ты вообще не имел права задавать!
Резкий ответ Стэна даже не изменил выражения лица молодого ковбоя, так же как и остальных мужчин, плотно окруживших его. Пьюрити не выдержала:
— Ничего не случилось, ничего такого, с чем я не могла бы справиться сама!
— А вот тут ты ошибаешься! Пойдем в дом, я должен кое-что тебе рассказать.
Стэн коротко судорожно вздохнул, и по спине Пьюрити пробежал холодок тревоги.
— Я хочу, чтобы все вы последовали за мной, — продолжал он. — Вы тоже имеете право услышать то, что я намерен сказать. Хотелось подождать, но эта бумага меняет все. — Крепче сжав в руке документ, он обернулся к Пьюрити и проворчал: — Помоги мне переправиться через порог, чтобы мы могли поговорить как цивилизованные люди, черт побери!
Пьюрити кивнула, пораженная просьбой, которая красноречиво свидетельствовала о том, что Стэн в последнее время еще больше ослаб.
Чуть не плача, Пьюрити, подтолкнув инвалидное кресло, вкатила его в гостиную и сама уселась рядом. Остальные последовали за ними. Она затаила дыхание, и Стэн начал свой рассказ.
— Тебя наверняка что-то сильно беспокоит, но ты не говоришь ни слова. Так что теперь моя очередь задать тебе вопрос. В чем дело?
Касс обернулся к отцу, однако ничего не ответил и вместо этого только подтянул подпругу на седле, тщательно проверив ее на прочность. Его конь был молодым и норовистым. Они ехали верхом так долго, что могучее упрямое животное, казалось, было готово пустить в ход некоторые из своих уловок. Раздувать живот, когда его седлали, было одной из них, а Касс совсем не хотел, едва вскочив в седло, оказаться на земле рядом со смотревшим на него сверху вниз конем.
Убедившись, что неприятных сюрпризов не будет, Kacс снова обернулся к отцу. Солнце только что встало, а они уже были готовы продолжить путь после ночевки. Джек выглядел утомленным. Затянувшееся путешествие потребовало от него полной отдачи сил, но Касс знал истинную причину появления глубоких морщин, пересекавших лицо отца. С самого начала пути Джек почти все время молчал. Видно было, что его не слишком радовала предстоящая встреча. Касс понимал, что если бы Джек мог выбирать, он тут же развернулся бы и направился обратно домой несмотря на то что конец их пути был близок.
Кассу тоже было не по себе. Странное чувство, возникшее в тот самый вечер, когда Джек объявил о намерении немедленно отправиться в южный Техас, становилось все сильнее с каждой милей проделанного пути.
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Джек.
— Потому что мне нечего тебе сказать.
Джек что-то проворчал себе под нос, а Касс между тем свернул одеяло и приторочил его к седлу.
— Нечего сказать? А мне кажется, будь я на твоем месте, у меня возникло бы множество вопросов.
— Я знаю все, что мне нужно знать.
— Да? Что же именно?
Выплеснув в золу остатки кофе, Касс сунул кофейник в седельную сумку, затем снова с решительным видом обернулся к отцу:
— Я уверен, что эта поездка много значит для тебя. И мне больше не надо ничего знать.
— Ты и впрямь так думаешь?
Касс ничего не ответил.
— О черт, какой глупый вопрос! — Джек покачал головой. — Я даже не знаю, почему я его задал… Может, потому, что никогда не мог поверить в то, что ты все эти годы не держал на меня обиды… из-за твоей мамы и всего остального.
Касс по-прежнему хранил молчание.
— Ты знаешь, что я чувствовал тогда. Как я не хотел ее отпускать.
— Ты не обязан ничего мне объяснять.
— Нет, обязан, потому что я отнял у тебя нечто драгоценное, чего так никогда и не смог вернуть.
Касс снова почувствовал привычное волнение. Он не хотел обсуждать прошлое, которое уже нельзя было изменить.
— Ты, наверное, недоумеваешь, почему я завел разговор об этом именно сейчас, в нескольких часах езды до «Серкл-Си».
Касс невозмутимо молчал.
— Черт возьми, сынок, я с тобой разговариваю! — Взгляд Джека сделался жестким. — Или ты не хочешь меня слушать? Видимо, у тебя есть собственные тайны, и ты не желаешь ими со мной поделиться.
Касс порывисто вскочил в седло. Когда он обернулся к отцу, выражение его лица было холодным.
— Мы только попусту тратим время. Нам следовало отправиться в путь еще час назад.
— Ты не хочешь об этом говорить?
— Нет.
— Ну хорошо. Раз тебе так угодно…
С угрюмым выражением лица Джек так же стремительно вскочил в седло и пришпорил лошадь. Касс, по прежнему бесстрастный, не говоря ни слова, пропустил отца вперед, чтобы тот указывал путь.
Гостиная небольшого дома, занимаемого владельцами ранчо, казалась противоестественно тихой, когда Стэн приготовился говорить. Он провел рукой по лбу. Ему было жарко, даже слишком жарко, и оттого он чувствовал себя еще более слабым. Силы быстро покидали его, и он не мог больше обманываться на свой счет. Ему достаточно было взглянуть в наполненные тревогой глаза Пьюрити, когда она обернулась в его сторону, чтобы понять: она тоже заметила это.
Проклятие! Сейчас ему о многом приходилось сожалеть! Он должен был предвидеть, что этот день рано или поздно настанет, и сделать все от него зависящее, чтобы обеспечить будущее Пьюрити! Он должен был взять в жены какую-нибудь достойную женщину, чтобы девочка росла в семье, как другие дети, ему следовало больше обращать внимания на ее слова, когда она была еще ребенком.
Эта мысль не давала покоя Стэну. Он помнил, что Пьюрити почти сразу же после несчастного случая стала оплакивать своих родителей, с самого начала решив, что они оба утонули, однако умоляла его помочь ей найти ее сестер. Как бы странно ему это ни казалось, она была совершенно уверена, что они живы. Возможно, это действительно было так и ему стоило попытаться.
Стэн еще крепче сжал в руках уведомление о наложении ареста на имущество. Он не должен оглядываться на прошлое, надо смотреть только вперед. Стэн окинул взглядом комнату. Тревога и нетерпение отражались на лицах стоявших вокруг него людей. Картер занял место по левую сторону от Пьюрити, стараясь пристроиться как можно ближе к ней. Губы его были плотно сжаты, а лицо все еще покрывал румянец. Стэн не сомневался, что молодой ковбой приставал с расспросами к Баку, пытаясь выяснить, что произошло между Пьюрити и Роджером Норрисом. Однако Стэн был уверен, что Бак ничего ему не сказал, поскольку отдавал себе отчет в том, что семейство Норрисов пользуется огромным влиянием и, если Картер потеряет от гнева голову, это может кончиться скверно для него же самого.
Стэн продолжал осматривать комнату. Бак, на чью стойкость он всегда мог положиться, занял место справа от него. Пит, все еще в фартуке, завязанном вокруг пояса, расположился рядом. Остальные молча стояли, сбившись в плотную группу, в нескольких футах от них: Бэрд, смотревший на Пьюрити с нескрываемой тревогой; Тречер, с несвойственным ему серьезным выражением лица, а также Роум, Питтс и Хортон, замершие на месте, словно ожидая указаний.
