Карен Рэнни - Осень в Шотландии
Все три женщины дружелюбно рассмеялись. У Шарлотты голова шла кругом.
Первой успокоилась леди Элинор.
– Значит, вы не получили никакого удовольствия, дорогая? Все досталось Джорджу?
Шарлотта не ответила, тогда Элинор со вздохом продолжила:
– Что же, надо все это изменить. Вы должны уметь защищать свои права.
– Мои права? – Шарлотта едва не подавилась.
– Ее поведение кое-что доказывает, – прокомментировала Глэдис.
– Ну конечно! Очень глупо, что мы сразу не заметили. – Леди Элинор подалась вперед и ласково погладила Шарлотту по руке. – То есть вы совсем ничего не испытали, так, дорогая?
– Для любовника, видимо, слишком поздно? – с вопросительной интонацией проговорила Мэри.
– Полагаю, что так. Ее муж сейчас дома. Сомневаюсь, что он примирится с наличием любовника.
Шарлотта покачала головой, не столько для отрицания, сколько для того, чтобы не видеть лиц этих женщин. Может быть, это сон? Или ночной кошмар? Ее расстроенное воображение?
Пожалуй, не стоило пить на балу столько пунша.
Шарлотта прикрыла глаза, стараясь отвлечься от разговора своих посетительниц, но, когда она их снова открыла, ужасные дамы были на месте.
– Думаю, мы не сможем решить эту проблему на одном заседании, – заключила леди Элинор, поднялась и сделала знак остальным. – Мне кажется, неплохо было бы провести несколько заседаний здесь, а не в Эдинбурге. У вас здесь столько персонала, который может оказаться полезен. – Леди Элинор улыбнулась. – Особенно этот аппетитный молодой лакей, Марк. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы в следующий раз он был на месте.
Шарлотта ощутила, как у нее похолодела спина.
– Вы не можете проводить здесь свои собрания. – Она резко выпрямилась. – Леди Элинор, я должна думать о своей репутации. И о репутации школы.
– Глупости, моя дорогая. Все это глупости. «Просветительское общество» уже приняло вас в свои ряды. Кроме того, наши пожертвования обеспечат вашей школе успех.
– В моей школе полезная, нравственная программа, – слабым голосом возразила Шарлотта. – Мы преподаем, как вам известно, хорошие манеры, но и научные дисциплины, философию, латынь и логику. И я предпочитаю привлекать учениц именно этим.
– Это прекрасно. Но если за вашей спиной будут стоять двадцать самых влиятельных дам Эдинбурга, вы не пожалеете.
– За моей спиной?
– Мне нужно проконсультироваться с другими членами, но мы не можем позволить Джорджу продолжать в том же духе.
– Вы не можете? – изумилась Шарлотта.
– Он действовал неправильно. И должен быть наказан за свои грехи.
– Бархатной плеткой, – предложила Глэдис.
– Немного воздержания, – продолжила Мэри. – Но сначала надо выяснить, чего ему недостает.
– Я собираюсь с ним развестись! – Шарлотта могла поклясться, что леди едва не задохнулись от возмущения.
– Этого нельзя допустить! – воскликнула леди Элинор. – Разводы отпугивают потенциальных соискателей и даже любовников, дорогая. А кроме того, он – такой яркий представитель мужского племени… Зачем же изгонять его из своей постели?
– Он покинул ее по собственной воле.
– Ах, грубиян! – возмутилась Мэри. – Вы непременно должны его наказать.
– Заставьте его страдать, – посоветовала леди Элинор. – Содрогаться от желания. Последнее слово всегда должно оставаться за женщинами, но дело в том, что они почти никогда не осознают свою вину.
О Господи! Какие чудовищные два дня! Сначала возвращается Джордж, не выражая при этом ни тени сожаления о прошлом. А теперь – это! «Просветительская» беседа этих странных дам, которые, похоже, больше всего на свете желают заинтересовать ее женским искусством обольщения.
Разве ей не унизительно слушать все это?!
Шарлотте хотелось натянуть простыню на голову, нырнуть под одеяло и притвориться, что все три гостьи – просто ночной кошмар. Но леди Элинор смотрела на нее проникновенным взглядом, словно бы понимая, о чем именно думает Шарлотта в эту минуту.
– Мы вернемся, – провозгласила он. – И тогда привезем с собой всех членов клуба и дадим кое-какие конкретные советы.
– И несколько бархатных плеток, – произнесла Глэдис.
– О, в этом нет никакой необходимости, – воздела руки Шарлотта, но гостьи не обратили на нее никакого внимания.
– Глупости. Если вы не хотите сделать это для себя, то обязаны сделать ради всего женского сословия.
– Должна?
– Он вел себя не лучшим образом, Шарлотта, – резко проговорила леди Элинор. – Его надо проучить.
– Но как муж он мне не нужен.
– Тогда сделайте его вашим любовником, но сначала преподнесите урок.
И все три дамы загадочно улыбнулись.
Глава 6
Шарлотта оделась самостоятельно, отослав Мейзи со словами, что ей надо побыть одной. Пусть горничная считает, что ее вывело из равновесия появление Джорджа, хотя его внезапное возвращение в Балфурин лишь отчасти было причиной ее дурного настроения. Основная вина лежала на «Просветительском обществе».
Она столько лет самоотверженно трудилась, чтобы создать эту школу. Перестроила Балфурин, превратив рассыпающийся на глазах замок в процветающее учебное заведение. Корпела над учебными планами, тратила последние фунты из дедушкиного наследства на учебники. Восстановила сады, чтобы девочкам было где гулять.
Сначала у нее было всего пять воспитанниц, но Шарлотта проявила стойкость. На следующий год, после всех ленчей, чайных вечеров, бесед с множеством дам, количество учащихся возросло до сотни. Теперь в школе почти двести пятьдесят девушек, а учебный год длится восемь месяцев.
Она должна убедить леди Элинор и ее подруг, что им нельзя здесь встречаться.
Шарлотта вышла из комнаты, погруженная в мысли о том, как же ей объяснить положение леди Элинор, не оскорбляя при этом родственницу герцога.
– Одно дело – морить голодом меня, мадам, но я все же рассчитывал, что вашей щедрости хватит на слуг. Нельзя наказывать Мэтью за преданность мне.
Шарлотта вздрогнула и застыла на месте.
– Джордж!
Ей невольно припомнились слова леди Элинор насчет того, что его следует наказать – лаской довести до невыносимого возбуждения, а затем оставить неудовлетворенным. Где-то внутри зародилась горячая волна и подступила к щекам. Лицо Шарлотты вспыхнуло.
– Доброе утро, Шарлотта. – Он улыбнулся.
Какая у него приятная улыбка! Почему она этого раньше не замечала? Может, потому, что он никогда ей не улыбался?
– Джордж, ты всегда такой веселый по утрам?
– Дорогая, ну это-то ты сама должна помнить.
Шарлотта моргнула.
– Неделя – слишком короткий срок, чтобы изучить настроения мужа. Кроме того, мне кажется, по утрам я тебя никогда не видела.
