Стефани Лоуренс - До безумия
Феба надменно приподняла бровь; тон Джорджины показался ей не вполне вежливым – она как будто пыталась навязать им свою волю.
– Боюсь, что после пикника у меня не останется сил на соревнования, так что на меня можете не рассчитывать.
– Ах, как жаль! – Феба притворно вздохнула. Джорджина явно не была расстроена отказом и тут же взглянула на Деверелла. – Но вы-то, надеюсь, сыграете с нами, милорд?
Джослин, прищурившись, посмотрел на Фебу.
– Я приму участие в турнире только при условии, что мисс Маллесон будет моим партнером.
Феба едва не прыснула со смеху: виконт загнал Джорджину в угол, и теперь та вынуждена была упрашивать Фебу принять ее предложение.
– Ах, дорогая, – взмолилась Джорджина, – я прошу вас.
– Ну что же, так и быть, я согласна. – Феба из-под ресниц взглянула на Деверелла.
Через три часа они уже стояли бок о бок на краю лужайки с крокетными молотками в руках.
– Я не играл уже несколько дет, – признался Деверелл, однако вскоре выяснилось, что он не утратил навыков игры. Правда, его поведение на площадке выглядело довольно странно: виконт постоянно старался дотронуться до нее, прикоснуться к ней, не отпуская ее далеко от себя, а Феба прежде считала, что в крокете нет места для постоянного контакта партнеров. Деверелл все время находился рядом с ней, задевал ее то рукавом, то ногой. Их руки на мгновение, как бы невзначай, соприкасались. Один раз, когда она нагнулась, пальцы Деверелла даже скользнули по ее затылку. Хотя Феба не сомневалась в том, что Деверелл намеренно прикасался к ней, ей это нравилось, и она каждый раз с замиранием сердца ждала, когда их руки соприкоснутся снова или когда виконт украдкой дотронется до ее бедра.
Посторонние, конечно же, ничего не замечали, поскольку эти мимолетные прикосновения были вплетены в ткань игры, и хотя в финале их все же обыграли Питер и Хизер, Феба и Деверелл чувствовали себя истинными победителями, поскольку получили от соревнований огромное удовольствие.
Когда турнир закончился, виконт отошел от Фебы, чтобы помочь остальным джентльменам собрать с лужайки крокетные ворота и молотки и унести их в дом, а она, отправляясь в свою комнату готовиться к предстоящему балу, думала о том, что сегодняшний день не прошел для нее впустую.
Когда Феба начала переодеваться, готовясь к балу, она вновь почувствовала то странное воздействие, которое оказали на нее мимолетные прикосновения Джослина. Нервы ее были напряжены до предела, чувства обострены. Она была охвачена томлением и жаждала ласк, объятий и страстных поцелуев.
Единственная ее надежда состояла в том, Что Деверелл поможет ей избавиться от неприятных ощущений. «Он наверняка что-нибудь придумает», – утешала она себя. Но как он сможет снять ее напряжение в присутствии множества гостей? На этот вопрос у нее не было ответа.
Сев на табурет, стоявший у туалетного столика, Феба взяла флакон со своими любимыми духами, а Скиннер начала расчесывать ее длинные волнистые волосы.
– Все готово для осуществления нашего плана? – спросила Феба.
Служанка кивнула:
– Наши люди будут ждать с экипажем в условленном месте, а Джессика встретится с вами в библиотеке. Бедная крошка, она находится в таком отчаянии, что, наверное, убежала бы куда глаза глядят, если бы мы не взялись помочь ей.
– Хм… Присматривай за ней, чтобы она не наделала глупостей.
Стрипс и другие слуги не должны ничего заподозрить.
– Я не спущу с нее глаз. Вы будете переодеваться после бала?
Феба на мгновение задумалась, а потом покачала головой:
– Пожалуй, нет.
– В таком случае все это время я проведу с Джессикой. Как только леди Моффат соберется на бал и отпустит свою горничную, я ни на шаг не отойду от нее.
– Вот и прекрасно.
В дверь негромко постучали, и служанка, подойдя к двери, впустила Одри, одетую в широкое, как тога, платье из черного шелка, а ее голову украшал золотисто-черный тюрбан.
Усевшись в кресло, стоявшее рядом с туалетным столиком, Одри окинула Фебу критическим взглядом.
– Этот цвет идет вам, дорогая. Какие украшения вы собираетесь надеть к этому платью? Гранаты и жемчуг?
– Вы угадали. Пожалуй, и то и другое.
Одри откинулась на спинку кресла.
– Мы с Эдит рады, что вы… э… стараетесь поощрить моего племянника, но я хочу предупредить вас, что все Девереллы, я имею в виду, конечно, мужчин, вели себя в молодые годы довольно развязно, если не сказать распутно. Правда, вступив в брак, они становились образцовыми мужьями, и, я думаю, это главное. Вы ведь понимаете, о чем я хочу сказать: с годами мужчина набирается опыта и начинает ценить брак…
Одри замолчала, но Феба не знала, что ей отвечать, и поэтому пауза затянулась.
– Ваша мать и я были очень дружны, – наконец снова заговорила Одри. – Мы поверяли друг другу свои секреты, делились мечтами и надеждами; но есть одна история, о которой я предпочитала молчать до поры до времени. Теперь я решила рассказать ее вам. В молодости, когда мне было всего лишь двадцать два года, у меня был поклонник, и мне казалось, что я влюблена в него; однако мой отец считал его никчемным человеком и запретил принимать его ухаживания. В то время я не чувствовала себя независимой, и хотя я обиделась на отца, но не стала настаивать на своем…
Одри замолчала.
– Вы продолжали любить этого человека?
Одри вздохнула:
– О нет, все было совсем иначе. Мой отец оказался прав: Хьюберт действительно был никчемным человеком. Нельзя сказать, что я страдала по нему все эти годы, но, признаюсь, меня постоянно мучил один вопрос: что было бы, если бы мы все же поженились? Понимаете, дорогая, мы ведь не знаем, к чему приведет тот или иной наш шаг. – Выпрямившись, Одри поправила шаль на плечах. – Поэтому я немного сожалею о том, что все так вышло. Разумеется, я довольна своей жизнью. И все же порой у меня возникает мысль о том, что я была бы счастливее, если бы воспользовалась представившимся мне шансом и вопреки воле отца вышла замуж за человека, в которого влюбилась? Впрочем, я не знаю, что с ним стало, и поэтому не могу судить о том, насколько велика эта потеря. – Одри встала, шелестя шелком. – Я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем принимать судьбоносные решения, которые отразятся на всей вашей жизни. Мы часто жалеем не о том, что сделали, а о том, чего не сделали, об упущенных возможностях.
Закончив делать прическу, Скиннер отошла в сторону, и Одри заняла ее место, встав за спиной Фебы.
– Если судьба дает вам шанс, не отвергайте его сразу, взвесьте сначала все за и против.
Феба не отрываясь смотрела в зеркало в светло-карие глаза Одри.
– Спасибо, – наконец произнесла она. – Я обязательно последую вашим советам.