Ферн Майклз - Пленительная страсть
Сирена развернула пиратские карты.
— Очень подробные карты! Здесь указаны морские бухты, мели, рифы и проливы вокруг Явы, Бали и Южной Суматры! — воскликнула она, сразу припомнив все свои географические познания, и мысленно поблагодарила отца и Мигеля де Сильва за науку. — Просто удивительно, Калеб. Обычно у пиратов самые примитивные карты, а такие подробные, как правило, составляются для торговых судов — никак не для мародеров. И посмотри на эти слова по краям и внизу: они на голландском, а не на испанском языке! Это заставляет меня еще больше увериться в том, что Блэкхарт действовал по приказу голландцев. А кто контролирует голландское судоходство и голландских мародеров в этом регионе? Менеер Риган ван дер Рис, конечно!
Сирена так долго и сосредоточенно изучала карты, что у нее закружилась голова.
— Давай подождем до вечера, тогда я смогу свериться по звездам. Думаю, мы не так далеко от южного побережья Явы. Еще три дня — и мы достигнем порта.
Юнга вздохнул. Когда сеньорита говорила о ван дер Рисе, выражение ее глаз не предвещало для голландца ничего хорошего. Да, конечно, Калеб будет на стороне Сирены, если придется выбирать, но все-таки было даже немного жаль этого незнакомого пока голландца. Однако, если Рис ответственен, пусть косвенно, за нападение на «Рану», тогда он заслужил все то, что сеньорита собирается ему устроить.
* * *Минули еще два дня. Сирена быстро выздоравливала. Повязка была снята и солнце прогревало страшную рану.
— Очень чешется, — пожаловалась девушка.
— Это хорошо. Значит, заживает изнутри, — успокоил Калеб.
— Откуда ты столько знаешь о медицине и лечении?
— Я не знаю, но я учусь.
Теперь, когда Сирена почувствовала себя лучше, она решила порыться в сундуках и найти для себя что-то подходящее из одежды, а то ведь она все еще была в той самой грязной рубашке, которую дал Калеб в тот ужасный день, когда пираты изнасиловали ее. Однако платья с длинными юбками и жесткими кринолинами совсем не подходят для пребывания на корабле. Из дамской одежды она решила воспользоваться лишь ярко-красным платком, которым пришлось повязать голову, чтобы волосы не лезли в глаза. Да еще пригодились высокие, до середины икры, лайковые ботинки — в них она более устойчиво чувствовала себя на палубе корабля, чем в обычных легких туфельках.
С болью в сердце Сирена открыла сундук дяди Хуана. Хотя основную часть содержимого забрали пираты, ей все-таки удалось найти пару черных штанов. Дон Хуан Кордес из Савары был высоким и стройным мужчиной, однако его брюки вполне прилично смотрелись на округлых бедрах племянницы. Но так как Сирене особенно важна была свобода в движениях, то несколько расширенные части штанин внизу пришлось отрезать. Надев укороченные брюки и укрепив их на бедрах, девушка тут же пожалела о своей поспешности: штаны оказались слишком уж короткими. Ну да бог с ними!
Сбросив с себя опостылевшую рубашку, она отыскала в гардеробе дяди Хуана другую, ярко-красную, и, закатав рукава, надела ее, а концы завязала узлом высоко под грудью. Облачившись в новый наряд целиком и полностью, Сирена направилась к металлическому зеркалу; висевшему за дверью каюты.
Девушка с изумлением рассматривала свое изображение: на нее смотрела грациозная, длинноногая красотка с темными волосами, каскадом спускающимися из-под яркого платка. Разглядывая необычный мужской костюм, Сирена не удержалась, чтобы не улыбнуться, и в ответ зеркальное изображение сверкнуло ровными белоснежными зубами.
Увиденное удовлетворило ее: новый костюм как нельзя лучше подходил женщине-пирату.
Хотя постой-ка! Чего-то не хватает… Быстро подбежав к сундуку, она достала оттуда черный кожаный ремень и, затянув его на бедрах, сунула за пояс нож. Теперь, кажется, все. Она оценивающе взглянула на себя в зеркало и осталась довольна.
* * *Еще двое суток «Рана» шла своим курсом, и с каждым часом восстанавливались силы Сирены: она стояла у штурвала корабля, радостно возбужденная солнцем, ветром и волнующимся морем.
Юный Калеб вышел на палубу, и девушка улыбнулась, в очередной раз отметив про себя, как красив этот мальчик. Темные густые волосы непослушными прядями падали на чистый детский лоб, подчеркивая удивительную мягкость, бархатистость его темных глаз и длинных густых ресниц.
И характер у него подходящий — сильный, выносливый. Благодаря стойкости этого мальчугана Сирена смогла выйти живой из всех выпавших на ее долю испытаний.
Девушка ласково улыбнулась своему спасителю.
— Калеб, на восходе мы увидим Яву. Ты хорошо усвоил свою историю?
— Да, — улыбнулся он в ответ. Мальчик радовался ее улыбке и тому, что она возвращалась наконец к жизни, глядя в будущее так же смело, как навстречу этому ветру, овевавшему ее разгоряченное лицо. — Я усвоил все, что нужно говорить! Команда нашего корабля погибла в море. Ты, Сирена Кордес, помолвлена с менеером ван дер Рисом, а я — твой брат. Слава богу, что умею говорить по-испански и даже немного по-голландски — научился, когда ходил на «Лорде Рейли» и на ваших судах в эти последние несколько месяцев! Сундуки с моими вещами затонули в море, но твои, к счастью, остались целы. И ни слова о пиратах и их бесчинствах! — нетерпение промелькнуло в голосе мальчика: Сирена уже столько раз заставляла его повторять все это с тех пор, как придумала свой план.
— Надо все хорошенько усвоить и отвечать очень четко, Калеб. Запомни: на борту были наш дядя и команда корабля, они все погибли, и поэтому сейчас мы в трауре. И никакого упоминания об Исабель! И нельзя давать менееру ван дер Рису ни малейшего повода заподозрить нас в намерениях разузнать что-либо о мародерах — каких бы то ни было, английских ли, голландских ли…
— Я все усвоил, Сирена, — заверил ее мальчик.
Сердце Калеба было полно решимости. Он мог поклясться, что скорее умрет, чем подведет сеньориту. Но юнга не забыл выражения ее глаз, когда она обещала «разоблачить» ван дер Риса и отомстить ему. С каким ледяным спокойствием она произносила: «Власть — это воздух для таких людей, как ван дер Рис! Я уничтожу его! Я увижу, как он будет пресмыкаться, окончательно разоренный!»
— Калеб! — голос Сирены вернул его к действительности. — Принеси мне карты. Нет смысла мучиться вечером при свете лампы, изучая их в каюте.
— Хорошо, Сирена.
Он знал, что она испытывала отвращение к капитанской каюте после недолгого пребывания в ней Дика Блэкхарта.
Когда мальчик вернулся, они сели вдвоем у штурвала и начали изучать карты. Сирена вычислила, что через несколько часов «Рана» должна достичь южного побережья Явы, и, скатав карты в трубочку, вложила их в кожаный футляр.
