Линси Сэндс - Супружеский долг
— А-а, дружище, я вижу, ты проснулся!.. — оживленно проговорил он с таким видом, словно каждый его день начинался с рева Эмори и водяной бани.
— Моя жена пропала!..
Услышав это заявление, Блейк обвел глазами помещение, словно проверяя достоверность его слов, и неуверенно проговорил:
— А может, она в…
— В часовне ее нет. Я уже там смотрел.
— Ну, тогда… — Он напряженно соображал. — А где ее двоюродный брат?
Глаза Эмори расширились: ему не пришло в голову поискать еще и ее кузена. Он быстро оглядел толпу:
— Где Рольф?
Говоря это, он так сурово свел брови и смотрел так подозрительно, что прошло несколько мгновений, прежде чем хорошенькая служанка набралась храбрости, чтобы выступить вперед и пробормотать что-то в ответ.
— Не слышу! — раздраженно проревел Эмори, заставив бедную девушку вздрогнуть от страха.
Она нерешительно переступила с ноги на ногу и, откашлявшись, проговорила громче:
— Прошлой ночью, ваша светлость, он спал рядом со мной, но сейчас его здесь нет.
Алый румянец на ее щеках подсказал Эмори, что родственник его жены не просто спал рядом с девицей. Возможно, прошлой ночью Рольфу удалось достичь гораздо большего, чем ему со своей молодой женой. Эта мысль разозлила Эмори еще сильнее, он мрачно уставился на девушку, пока Блейк не отвлек его от несчастной красотки.
— Вот видишь! Наверное, она благополучно прогуливается где-нибудь со своим кузеном. Возможно, они поехали прокатиться. Ты проверял конюшни?
— Проверял, но там не было ни одного конюха, чтобы разъяснить, все ли лошади на месте.
Пожилой мужчина, кряхтя, стал медленно продвигаться вперед, стараясь держаться на расстоянии от нового хозяина.
— Я старший конюх, ваша светлость. Я… я сейчас отправлюсь и посмотрю… прямо сию минуту.
Эмори открыл было рот, чтобы как следует отчитать его за пренебрежение своими обязанностями, но не успел. Смех, нежный, как колокольчик, внезапно зазвенел у него за спиной. Он круто обернулся к двери, которая как раз в эту минуту широко распахнулась, пропуская в замок его жену в сопровождении епископа и ее кузена. Все трое улыбались какой-то своей шутке, совершенно не подозревая о буре, бушевавшей в груди новобрачного с того момента, как он проснулся и не обнаружил рядом жены.
— Где вы были? — проревел он.
Все трое были удивлены яростью, прозвучавшей в его голосе, и гневным выражением обращенного к ним лица.
— Что-то неладно, милорд? — Эмма озабоченно обвела взглядом толпу взъерошенных, недовольных людей и нахмурилась.
— Где вы были? — мрачно повторил Эмори.
— А в чем дело… Завтракали на траве.
— На траве? — растерянно переспросил он и тут же снова нахмурился. — За стенами замка? — У него все сжалось внутри при одной мысли об этом.
— Да, — Эмму удивил его тон, и она поспешила объяснить: — Вы же видите, милорд, здесь негде было это сделать.
Эмори собрался было ей возразить, но, посмотрев вокруг более спокойным взором, должен был признать, что она, разумеется, права. Поэтому он лишь еще больше насупился и строго приказал:
— Отныне вы не должны покидать замка без достаточной защиты. Понятно, жена?
Эмма, сощурившись, уставилась на стоявшего перед ней мужа. Сознавая, что ее вспыльчивый характер сейчас проявится, а это не сулит ничего хорошего, Рольф шагнул вперед, желая смягчить ситуацию:
— Вы совершенно правы, лорд Эйнфорд. Сейчас небезопасно покидать замок без сопровождения. Однако в этот раз ее охраняли мы с епископом.
— Он прав, Эмори. Лорд Рольф сумел бы защитить твою жену, и вообще все кончилась благополучно: она нашлась! — Блейк встал рядом с Эмори и одарил Эмму лучезарной улыбкой: — Не обращайте внимания, миледи, на его нынешнее настроение. Просто он никак не может поверить в свою удачу. Ему бесконечно повезло и с прелестной женой, и с домом… Так что теперь он боится: вдруг изменчивая судьба отнимет это счастье с такой же легкостью, как подарила!
Эмори хотел было возразить на слова друга, но с удивлением понял, что Блейк прав. Господи, это действительно так! Хотя он по утрам всегда пребывал в дурном расположении духа, теперешняя его ярость была вызвана в первую очередь страхом потерять жену. После неудачной брачной ночи он боялся, что Эмма, найдя его неуклюжим здоровенным болваном, побежит подавать королю петицию о расторжении брака. Человек, в поте лица трудившийся, чтобы приобрести хоть небольшое имение, получив желаемое, да еще с такой невероятной легкостью, невольно испытывает суеверный страх. Если бы леди Эммалена была уродливой, Эмори не так бы волновался. Жизненный опыт говорил ему: ничто в этой жизни не дается даром. Судьба преподнесла ему прелестную жену, а значит, у такого везения должна быть своя цена.
— Моему мужу повезло, что у него такой преданный и милый друг, — пробормотала Эмма. Шагнув вперед, она взяла Блейка за руку и подвела к столу, из-под которого он недавно вылез. — Надеюсь, он вас ценит.
Эмори не расслышал ответных, несомненно, галантных слов друга. Новобрачная усадила Блейка за стол, желая продолжить разговор без посторонних. С растерянным удивлением Эмори наблюдал, как после нескольких слов, сказанных ее нежным голоском, все вокруг закипело, слуги засновали туда-сюда, занятые неотложными делами. Караульные заняли свои посты. Помогавшие на кухне поспешили вернуться к своим обязанностям, остальные стали не спеша рассаживаться за столы в ожидании завтрака. Все старались держаться подальше от Эмори. Спустя несколько минут в зал внесли кушанья и эль.
Эмори остался стоять в одиночестве, едва обратив внимание на епископа и Рольфа, которые бросали на него странные взгляды. Мысль о том, что он вновь оказался посторонним, не давала ему покоя. Эмори с детства чувствовал себя отверженным. Будучи незаконным сыном знатного дворянина, он был отлучен от семейного круга отца, но в то же время отличался и от своих деревенских сверстников. Когда жене отца надоело постоянно видеть поблизости Эмори, напоминавшего ей о неверности мужа, она настояла, чтобы ребенка отослали прочь. Тогда отец пристроил мальчика оруженосцем к одному богатому лорду. Это было проявлением доброты: ведь можно было просто выгнать его на все четыре стороны. Но и в новом своем доме Эмори оставался чужаком. Незаконнорожденный среди множества законных сыновей. Он стал сильным и ловким бойцом, вынужденный защищаться от нападок других оруженосцев, получавших удовольствие от издевок над ним. Сначала Блейк был одним из них. Однажды дело дошло даже до драки. Силы их оказались равны, так что, доведя друг друга до полного изнеможения, они свалились бок о бок. Придя в себя, они стали друзьями. Эта дружба много способствовала тому, что Эмори приняли в свою компанию другие мальчишки, обучавшиеся рыцарскому делу. Так что стычки с ними вскоре прекратились, однако всегда находился кто-то, называвший его бастардом и вступавший с ним в драку. Обычно это был кто-нибудь из оруженосцев других лордов, которых они встречали на турнирах или в дороге. Даже позднее, после посвящения обоих в рыцари, кто-нибудь из доблестных мужей с радостью стремился напомнить ему о том, что он не принадлежит к их кругу.
