Сара Ларк - Рай на краю океана
Илейн в недоумении уставилась на молодого человека. Он не мог наклониться и поцеловать ее, но она взяла его руки в свои и прижалась к его здоровому бедру.
— Ты безнадежен, — пожурила она его. — Как ты мог…
Тим рассмеялся.
— Ты помнишь? Если нельзя ездить верхом, значит, ты умер. Поэтому хочу спросить: позволит ли моя чрезвычайно живая и прекрасная леди пригласить ее покататься?
Лейни поднесла его руку к своей щеке и робко поцеловала ее.
— Тогда я пойду за Баньши! — с улыбкой ответила она. — Но ты смотри, не смей меня совращать, поскольку я буду без компаньонки!
Тим поглядел на нее с нарочитой серьезностью.
— Ты не хочешь взять с собой компаньонку? Это неприлично. Давай-ка спросим Флёренс Уэбер! Она наверняка согласится.
Илейн беззаботно расхохоталась. Она даже не стала утруждаться и седлать Баньши, вместо этого просто вскочила на спину лошади с помощью подставки возле отеля мадам Кларисс. Собравшиеся на улице люди радостно зааплодировали.
Илейн помахала им рукой, направляя Баньши по Мейн-стрит. Всего лишь год назад она боялась проехать с Тимоти Ламбертом от церкви до поселения. Теперь же она наслаждалась тем, что спокойно едет верхом на Баньши рядом с темноволосым молодым человеком, который сияет от счастья, совсем как тогда, после скачек. Она протянула ему руку, когда они выехали из городка, и улыбнулась ему. Все как в сказке. Принцесса и ее рыцарь.
— Я и не знала, что ты настолько романтичен, — игриво произнесла Илейн. — В следующий раз поедем вдоль реки и устроим пикник.
Тим скривился.
— Боюсь, мне придется есть в седле, — ответил он.
Только теперь Илейн осознала его положение и покраснела.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала она, когда они расставались перед домом Ламбертов. — В следующее воскресенье!
В воскресенье у нее был единственный выходной в пабе и никаких обязательств с тех пор, как она безропотно уступила Куре должность органистки в церкви. Впервые за последнее время Илейн вспомнила об этом спокойно. Пусть Кура играет на органе, а Илейн лучше займется чем-нибудь с мужчиной, которого любит. Внезапно она почувствовала себя совершенно свободной и пылкой. Она направила Баньши ближе к Приятелю и поцеловала Тима, долго и нежно, как они делали это на Рождество.
Тим радовался доверию Лейни, но облегченно вздохнул, когда она отклонила его приглашение зайти к нему на чай. Так она не увидит, с каким трудом он выбирается из седла. Чтобы спешиться, ему приходилось пройти через довольно унизительную процедуру. Впрочем, Тим уже придумал, как решить эту проблему. Джей Хэнкинс разрабатывал для него специальную подставку, с помощью которой Тим смог бы садиться на коня и спешиваться с меньшими трудностями.
Илейн считала, что Тиму еще рано ездить верхом, но при этом она понимала, что его идея была достаточно здравой. Им необходима была возможность видеться вне стен дома Ламбертов; флюиды Нелли казались заразными.
Для их воскресного приключения она взяла напрокат одноколку, легкую двухколесную повозку. И хотя ее вряд ли можно было считать идеальной, поскольку она почти не пружинила, зато была низкой и Тим должен был без особой помощи сесть в нее, а потом выбраться. Кроме того, там можно было удобно разместиться рядышком, потому что между козлами и пассажирским сиденьем не было перегородки, как в обычных каретах.
Тим уважительно улыбнулся, когда она остановила повозку перед его домом.
— Одноколка! Знала бы мама! — Он рассмеялся, пытаясь увернуться от Келли, которая, предвкушая приключение, довольно прыгала рядом с ним. До недавнего времени Тим еще зашатался бы, однако он уже довольно хорошо научился управляться с костылями. — И как кстати, что мать по-прежнему отказывается от того, чтобы я сопровождал ее в церковь! — Раньше его это скорее обижало. В принципе, Тим мог пережить неделю без благословения преподобного отца, однако он злился от мысли, что его лишают самых простых вещей только потому, что Нелли считала, будто ее сын еще чересчур слаб.
— Да, из-за похода в церковь я не смогла, к сожалению, взять с собой Флёренс Уэбер! — захихикала Илейн. — А ведь каждый христианин должен заботиться о своем ближнем. Однако Господь простит ей этот грех, в этом я уверена так же, как он закрывает глаза на прегрешения некой Кура-маро-тини Мартин…
Тим не отказался бы узнать, чем провинилась Кура, по мнению Лейни, но удержался от вопроса. Он не сомневался в том, что девушка проговорилась. Если начать расспрашивать ее, возможно, она вовсе закроется.
— Нам в любом случае стоит сходить на исповедь, поскольку я украл вот это, — улыбнувшись, сказал он. — Возьми у меня сумку, но осторожнее. В ней лучшее вино моего отца.
Лейни вспомнилось мимоходом, как когда-то она опустошала отцовские запасы для приключений с Уильямом. Однако сейчас об этом пора забыть.
— У меня тоже есть, и мое даже куплено. Впрочем, оно не очень дорогое, — призналась она. — Наверное, оно ужасно.
Тим рассмеялся.
— Тогда помолимся о душе винодела.
Баньши послушно стояла, пока Тим устраивался на сиденье повозки. Все действительно складывалось хорошо, и Лейни гордилась своей идеей, когда он, счастливый, сел рядом с ней.
— Куда ты собираешься везти меня? — поинтересовался Тим, когда повозка тронулась с места. Он пытался расслабиться, но слегка подрессоренная одноколка была лишь немногим удобнее седла для Приятеля.
— К реке, чуть выше вашего рудника. Недалеко, и дорога не так уж плоха. Я совершенно случайно нашла чудесное местечко…
На самом же деле она искала его целую неделю, но уединенный уголок в стороне от поворота основной дороги, соединявшей рудник и железную линию, был действительно идеален. Илейн добралась туда за несколько минут и помогла Тиму сойти с повозки еще на дороге.
— Я могу подъехать прямо к полянке, но там будет трясти. Поэтому я подумала, что лучше я приведу Баньши и повозку отдельно. До реки дойдем пешком. По прямой между деревьями здесь ровно одиннадцать шагов.
Тим рассмеялся ее предупредительности, но на самом деле ему уже удавалось проделать без особого труда шагов пятнадцать-двадцать. Впрочем, здесь было довольно тяжело идти, и он с трудом пробирался сквозь подлесок на костылях. Само же место для пикника показалось ему восхитительным. Крохотный пляж у реки, перед ним — папоротниковый лес и поросшая травой опушка. Высоченные папоротники свешивали огромные листья к воде и полянке, словно ивы. Их причудливые тени плясали на траве и берегу реки, когда легкий ветерок покачивал гигантские растения.
