Кэтлин Вудивисс - Так велика моя любовь
Дружинник тяжело вздохнул.
— Не знаю, — вытаращившись на Квентина, ответил он.
Пройдя в дверь, Квентин увидел еще одного дружинника. Он стоял, опершись на длинную дубину, и смотрел на тоненькую фигурку, примостившуюся на каменной скамье. Голову женщины покрывал платок, концы которого были завязаны под подбородком. Квентин приблизился к незнакомке и заглянул ей в лицо.
— Арабелла?
При звуке его голоса в глазах девушки отразилось облегчение. Она вскочила и обняла его.
— О Квентин! Я уж думала, ты никогда не приедешь!
— Что?.. Какого черта?.. Что ты здесь делаешь?
— Квентин, дорогой. — Арабелла все сильнее прижималась к нему. — Я должна была приехать и поговорить с тобой. — Она подняла голову и увидела, что он нахмурился. — Тебя не было дома… и я вспомнила, что однажды ты упоминал этот замок. Ты сказал, что здесь мы сможем не бояться моего отца. Я услышала, что Илис похитили. Зная, как она всегда нравилась тебе, я решила, что ты хочешь убежать с ней. — Она всхлипнула и опустила глаза.
— Моя дорогая Арабелла, — принялся успокаивать ее Квентин. Он обнял ее за плечи и повел к лестнице. — Ты должна верить, что я никогда не покину тебя. Ведь мы уже много лет вместе, не так ли? Теперь, когда Реланд мертв, я собирался сделать тебе предложение.
Глаза Арабеллы вспыхнули радостным огнем.
— Серьезно?
— Конечно, — прижав ее к себе, ответил он. — Неужели ты забыла, как я защищал тебя, когда Реланд застал нас в конюшне? Я же сказал, что всегда буду защищать тебя.
— Мне так страшно вспоминать об этом. — Арабелла в отчаянии заломила руки. — У меня до сих пор перед глазами стоит Реланд: я лежу на сене, а он изумленно смотрит на меня. Ах, если бы он немного задержался. Он был в такой ярости, что вполне мог убить меня, если бы ты не прострелил ему голову. Даже после того, как он рухнул у моих ног и я увидела кровь, мне трудно было поверить, что он мертв. — Она вздохнула. — Правильно мы сделали, что обставили все так, будто он упал с лошади. Мы же не собирались убивать его. Ничего бы не случилось, если бы он не застал нас.
Арабелла преклонялась перед Квентином, ее вера в любовника была непоколебима.
Они спустились в освещенное несколькими факелами и фонарями подземелье и подошли к решетке. Илис, сидевшая подле отца, поднялась с топчана. Квентин вставил в замок ключ.
— Можешь и сама убедиться, дорогая. Илис — моя пленница, и я не собираюсь бежать с ней. — Подтолкнув Арабеллу, он заставил ее пройти в дверь. — Почему бы тебе не побыть с ней немного и не удовлетворить свое любопытство? Она подтвердит тебе, что я хочу получить от нее только золото ее отца, чтобы мы с тобой могли уехать отсюда.
Квентин запер за Арабеллой дверь. Оглядев подземелье, он увидел на столике деревянную миску. Клейкая масса в ней так и осталась нетронутой.
— Мне просто оскорбительно называть едой то, чем ты нас кормишь, — сухо проговорила Илис. — Хуже этого я ничего в жизни не видела.
— Я прослежу, чтобы тебе принесли другую еду. — Он направился к лестнице.
— Квентин? — Жалобный голосок Арабеллы эхом разнесся по подземелью. — Возвращайся поскорее, любимый. Мне здесь не нравится.
— Хорошо, дорогая. Я вернусь, как только покончу с делами.
— Квентин?
Но он проигнорировал ее зов и, взбежав по ступенькам, скрылся в кромешном мраке лестницы.
Теперь Илис поняла, почему самоуверенная поза Квентина показалась ей знакомой: в ту ночь, когда она увидела сестру в саду лондонского особняка, Арабелла прощалась не с Форсвортом, а с Квентином!
Арабелла повернулась к Илис, ожидая встретить ее осуждающий взгляд. Но она ошиблась. В синих глазах девушки читалась жалость — именно то чувство, которое Арабелла все годы стремилась вызвать в окружающих. Однако сейчас это не принесло ей удовлетворения. Ее охватили угрызения совести, и Арабелла в изнеможении опустилась на пустой топчан. Пришло время отделить реальность от вымысла, подумала Илис. Слишком долго ее сестра пряталась за зыбкой пеленой иллюзий. Возможно, сейчас ей наконец-то открылась истина и она поняла, к чему пришла.
К ночи Максим совсем отчаялся. Он уже не надеялся, что им удастся разыскать, где держат Илис. За день они проехали многие мили, и даже Эдди, который, казалось, понимал всю важность поисков, к вечеру так устал, что не хотел переходить в галоп. Когда же жеребец споткнулся во второй раз, Максим вынужден был признать свое поражение. Он остановил Эдди и дождался, когда подъедут остальные. Небольшая возвышенность в лесу была идеальным местом для ночлега, и именно туда Максим повел свой отряд.
Николас и герр Дитрих так вымотались, что без всяких возражений согласились поужинать холодным мясом. Потом они расстелили плащи на мягком мху и заснули. Все, кроме Максима. Охваченный беспокойством, он примерно с час крутился с боку на бок. Наконец он не выдержал и встал, решив побродить по окрестностям. Спустя некоторое время он остановился и прислонился к дереву. Его взгляд устремился в освещенную лунным светом небольшую прогалину, где мирно играли олень и олениха. Однако эта картина не успокоила его. Перед его глазами все время стоял образ Илис. Его тревожило, что он не успеет найти ее, — ведь у них осталось так мало времени. Он нещадно корил себя, что устроил этот дурацкий спектакль: распустил слух о том, что якобы знает, где золото. Если бы не его затея, никто бы не похитил Илис. Но с другой стороны, ее двоюродные братья уже давно охотились за ней.
Внезапно олениха подняла голову и дернула ушами. Послышался звук царапнувшей о кожу ветки, и Максим, бесшумно скользнув в тень дерева, положил руку на эфес шпаги.
— Успокойся, Максим. Это я. — Шепот сэра Кеннета казался неестественно громким в тиши ночи.
Максим произнес что-то нечленораздельное, давая понять, что услышал слова рыцаря, и вернулся к своим размышлениям. Он заметил, что олени ушли из прогалины. Мужчины долго стояли, прислушиваясь к ночным звукам и вдыхая свежий запах леса.
— Думаю, вы правильно сделали, что разожгли костер, — наконец нарушил молчание Максим. — Вреда от этого не будет, зато мы согреемся.
— О чем ты говоришь? — удивился Кеннет. — Мы не разжигали никакого костра.
Максим опять принюхался.
— Но кто-то же разжег.
Кеннет шумно втянул в себя воздух.
— Ты прав. Максим выпрямился.
— Это недалеко. Поднимай остальных. Лошадей брать не будем.
Кассандра и ее сыновья отъехали на достаточно безопасное расстояние от Кенсингтонского замка, однако они двинулись бы и дальше, если бы не сильная боль в мышцах. Закутавшись в плащ, глава их отряда восседала на прогнившем бревне. Резким и скрипучим голосом она поносила сыновей, пытавшихся разжечь костер и обеспечить ей хоть какие-то удобства, что позволило бы им немного отдохнуть от ее нравоучений.
