Сара Ларк - Рай на краю океана
Для начала Уильям Мартин решил обойти крупные города Западного побережья стороной. Он исходил из того, что уже побывавший там Латимер продал швейные машинки всем хоть сколько-нибудь заинтересованным и платежеспособным женщинам. Так что оставались только жены шахтеров, а с них и брать было особо нечего. Вместо этого Уильям сосредоточился на единичных поселениях и снискал невиданный успех в деревнях маори. Когда-то Гвинейра МакКензи говорила ему, что туземцы Новой Зеландии невероятно быстро приспосабливаются к обычаям пакеха. Уже сейчас почти все маори носили западную одежду; так почему бы женщинам не научиться шить самим? Конечно, здесь тоже возникает проблема с деньгами. Вряд ли удастся донести до маори систему платежей в рассрочку. Впрочем, у племен были деньги, отчасти от продажи земли, и обычно они находились в распоряжении вождя.
Уильям быстро продумал, как донести до вождей племен мысль о том, что благосклонность дам племени мгновенно станет выше и, кроме того, они смогут завоевать уважение пакеха, не отказываясь от благ современного мира. Когда он провел для них свое первое представление с «Зингером», все маори сидели вокруг него и словно завороженные огромными глазами наблюдали за тем, как он быстро шьет детскую одежду, — как будто Уильям создавал ее из воздуха. Женщины быстро освоили принцип обращения с машинкой и пришли в совершенно детский восторг. «Зингер» тут же стал статусной вещью. Редко бывало, чтобы Уильям покинул племя, не заключив контракт; кроме того, маори оказались очень гостеприимными и открытыми людьми. Денег за еду и ночлег с него не брали. Лишь иногда Уильям проклинал свои слабые знания их языка. Иначе было бы легче спросить насчет Куры и найти ее след, который в результате последних поисков, проведенных Гвин, окончился у маори под Бленемом. И теперь, конечно же, приходилось вести переговоры по-английски. Большинство маори говорили хотя бы на ломаном языке пакеха и понимали почти все. Но Уильяму часто казалось, что люди рассказывают ему не все и даже проявляют настороженность, когда какой-то чужак интересуется членами их племени.
Особенно это было заметно в племени, поселившемся между Греймутом и Уэстпортом. Люди почти сразу замкнулись в себе, когда Уильям на ломаном маори поинтересовался девушкой, которая сбежала от своего мужа-пакеха и занимается музыкой. В то время как в других племенах громко смеялись, когда он рассказывал о побеге Куры, эти люди явно нервничали, а потом и вовсе стали молчаливыми. Лишь жена вождя прояснила ситуацию.
— Он не про девушку с волосами как пламя, он спрашивает про тохунга, — сказала она соплеменникам. — Ты искать Кура? Кура-маро-тини? Та, что сбежала от того парня, который не любит…
Люди громко расхохотались над ее жестом, пояснявшим ситуацию; лишь Уильям озадаченно и несколько обиженно оглядывался по сторонам.
— Она так сказала? — поинтересовался он. — Но мы…
— Она была здесь. С высоким светловолосым мужчиной. Очень умный, тоже музыкант, тоже тохунга. Но робкий!
Остальные снова захихикали, но, судя по всему, о визите Куры рассказывать ничего больше не хотели. И Уильям задумался. Значит, Кура снова с каким-то мужчиной! Впрочем, не с Родериком Барристером; его она заменила так же быстро, как и бросила Уильяма, ради сцены. А теперь, значит, робкий светловолосый музыкант…
Желание Уильяма разыскать свою жену и как следует прочистить ей мозги, прежде чем обнять и убедить в своих собственных неоспоримых преимуществах, росло день ото дня.
Глава 9
Илейн переживала за Тима, который с каждым ее визитом выглядел все более худощавым, ожесточенным и усталым. Мимические морщинки вокруг его губ за последние недели сменились глубокими морщинами, которые возникают у большинства шахтеров от постоянного перенапряжения и усталости. Конечно, он, как и прежде, был рад видеть Лейни, но теперь ему было труднее смеяться и шутить вместе с ней. Однако дело было отчасти и в некоторой отчужденности, возникшей между ними, — былые доверительные отношения таяли с каждым днем, когда они не виделись. А эти дни накапливались, хотя для Лейни расстояние не было проблемой; дом Ламбертов находился в двух милях от центра города, и Баньши с Приятелем пробегали это расстояние за двадцать минут. Но после этого Илейн нужно было пройти мимо Нелли Ламберт, а это было суровым препятствием.
Иногда Нелли вообще не открывала, когда Илейн стучала в дверь тяжелой медной колотушкой. Роли и Тим, судя по всему, не слышали стука; звук доносился только до приемной, в лучшем случае до салона. В принципе, горничная или сама Нелли всегда должны были слышать, однако Илейн предполагала, что ее просто не хотят видеть. Да и в остальном Нелли находила тысячи причин для того, чтобы держать подальше «подругу» сына — слово «невеста» она не принимала, хотя Тимоти не делал тайны из своих намерений. «Тимоти спит», «Тимоти плохо себя чувствует», «Роли повез Тимоти гулять, и я понятия не имею, когда они вернутся» — каждый раз миссис Ламберт находила причину, чтобы не пустить в дом Илейн. Один раз она до смерти напугала девушку, заявив, что Тим лежит, у него ужасный кашель и он не может принять ее. После этого Илейн в панике бросилась обратно в город и поделилась бедой с Бертой Лерой.
Впрочем, той удалось развеять опасения Илейн.
— Боже мой, Лейни, ваш Тим заработает воспаление легких не раньше, чем вы или я. Конечно, он подвергался опасности, пока лежал в постели, но, судя по тому, что я слышала, сейчас он двигается больше, чем мы все, вместе взятые. Кроме того, мы узнаем все из первых рук: Кристоф сейчас у Ламбертов. Нелли тоже сводит его с ума. Будто бы Тиму больно кашлять и Кристоф, конечно же, должен посмотреть. Надеюсь, он не простудится сам, в такой-то дождь…
И действительно, на улице лило как из ведра, Илейн тоже насквозь промокла после бешеной скачки. Берта вытерла ей волосы и усадила к камину, а сама взялась заваривать чай. Несмотря на это, когда доктор Лерой вернулся, Илейн все еще дрожала.
— Я насчитаю этой даме двойной гонорар, Берта, скажу тебе по секрету! — ругался он, наливая себе в чай бренди. — Четыре мили в бурю из-за какой-то несчастной простуды!
— Но… — Илейн хотела что-то сказать, однако доктор Лерой лишь покачал головой.
— Да, мальчику больно кашлять, но все дело в том, что из-за недостатка тренировок мышцы еще не пришли в тонус. Когда я приехал, он как раз поднимал тяжести…
— Зачем же? — спросила Илейн. — Я думала, он хочет снова научиться ходить.
