Ничья. Получившая имя (СИ) - Романовская Ольга

Неужели все? Шла по одновременно знакомым и чужим коридорам и отчаянно цеплялась за отголоски надежды. Увы, свет ее блек с каждой минутой. Альбусу не нужен просто пост, его цель – избавиться от Адриана. Человек с его возможностями позаботится о скорейшей смерти врага. На суде оставался крохотный шанс, тот же император мог помиловать хозяина. Сейчас шансов не осталось. Вряд ли Адриан сбежит по дороге на невольничий рынок, скорее всего покупатель давно найден и заберет товар прямо в Зальце.

В голове не укладывалось – как можно продать в рабство человека! Вот так взять любого с улицы и надеть ошейник.

Сколько всего я передумала по дороге в гарем! Сколько раз вертела так и этак события прошлого, обвиняла себя. Если бы я поступила иначе, если бы предупредила, если бы… В горле комом стояли горькие слезы. Пусть Адриан фрегийский дворянин, пусть купил меня на рынке, но он мне дорог. Глупо обманывать себя, если вначале я помогала ему только из-за поруганной справедливости, то в конце из-за него самого. Более того, с некоторых пор мне начало казаться, будто и Адриан неравнодушен ко мне. Но теперь кончено, любовная история не напишется.

Очнулась от ударившего в нос резкого аромата сандала. Курительницы в коридоре, своеобразном холле гарема, по-прежнему источали столь раздражавший меня запах. В сердцах толкнула одну из них, повалила на пол, давая волю обуревавшим меня эмоциям. Еще, еще и еще, безжалостно сметая руками и ногами. Опешившие слуги смотрели на меня как на безумную, но потом опомнились, скрутили. Жаль, я погасила не все гадкие лампадки.

– Идиотка, ты чуть не устроила пожар! – зашипела на меня одна из женщин в желтом.

Скривила рот в гримасе. «Чуть»? Как жаль! Я спалила бы дом дотла, если вместе с ним погиб виконт.

– Посмотрите, не осталось ли на руках ожогов.

О, лишь бы остались! Тогда меня как бракованную отправят на Рынок наслаждений, в крайнем случае отселят в общий гарем, откуда я не попаду на ложе Альбуса. От мысли, что придется его ублажать, тошнило. Лучше в бордель! Увы, судьба уберегла от увечий.

В коридоре фавориток меня поджидал сюрприз, впрочем, ожидаемый. Вряд ли Милена усидела бы на своем тюфяке, обождала бы с поздравлениями до утра.

– Вот мы и снова вместе! – сладко улыбнулась блондинка.

Она стояла рядом с масляным светильником, чтобы я точно рассмотрела ее браслеты и массивный кулон на шее. Не сомневаюсь, виконт подарил их сегодня, на радостях от поимки кузена и его помощницы.

Милена не изменила любви к прозрачным тканям. Сегодня к ней добавился минимализм – бывшая фаворитка Адриана явилась позлорадствовать в костюме танцовщицы.

– Меня звали на ложе. Снова. – Блондинка покрутилась, давая разглядеть себя со всех сторон. – Не удивлюсь, если с утра я стану фавориткой. Надоело делить комнату с глупыми девицами! – пожаловалась она.

Шансы у Милены имелись. Тончайший лиф позволял оценить грудь. Прилепленные к соскам монеты, якобы дань стыдливости, лишь раззадоривали желание. Той же цели служили трусики блондинки. По сути это была полоска ткани, пропущенная между ног. К поясу крепились полотнища прозрачной, как и лиф, юбки с разрезами по бокам. Словом, господин получит свое имущество в лучшем виде.

Служанки нам не мешали. Выходит, Милена занимала высокое положение в местной иерархии, пусть и не удостоилась пока отдельных покоев.

– Желаю удачи! – сквозь зубы процедила я и отвернулась.

Не желаю смотреть на довольную предательницу.

– А что так? – прицепилась блондинка. – Ты-то уже все имеешь, хотя ничего не сделала. Поделишься потом секретом, а, Джанет? Как ты умудряешься всегда хорошо устроиться.

– Пошла прочь!

Сжав кулаки, сосчитала до десяти, чтобы не накинуться на мерзавку, не расцарапать ей лицо. Если Милена скажет еще хоть слово!.. И она сказала.

– Гордыня – плохое чувство, – глубокомысленно изрекла блондинка. – Всегда знала, ты лишь притворяешься тихой и скромной. Привыкла единолично править в гареме, а теперь злишься.

Тут я не выдержала и набросилась на Милену. Словно дикая кошка, вцепилась в нее, прижала к стене. Затрещала ткань, посыпались на пол браслеты. Блондинка не осталась в долгу, сорвала с меня накидку. Теперь мы боролись на равных, обнаженными. Служанки пробовали нас разнять, но быстро поняли: потребуется подмога. Милена тоже осознала свою ошибку и истошно торопила их, призывая избавить от фурии. Она думала, будто легко со мной совладает, но не учла самого главного – ненависть прибавляет сил. В итоге я повалила барахтающуюся блондинку на пол и, оседлав ее, лишила последних надежд предстать сегодня перед виконтом.

Нажила себе врага? Ха, будто прежде Милена меня любила! Зато какое удовлетворение я испытала при виде ее расцарапанного лица, синяков на шее, груди. О своих старалась не думать, хотя монеты на сосках блондинки оставили пару отметин. Ничего, потерплю, зато предательница получила сполна.

Топот ног возвестил о том, что час моего триумфа закончен. Отвесив напоследок звонкую пощечину, я поднялась, не дожидаясь, пока меня стащат с Милены. Сейчас она представляла собой жалкое зрелище. Остатки трусиков свешивались спереди, волочились по полу уродливым хвостом. Тело в царапинах, на скуле стремительно расплывался синяк. Волосы всклокочены, торчат в разные стороны. Только каблуки целы. Хорошие во Фрегии обувщики!

– Я вернула старый долг, – объяснила хмурой домоправительнице, указав на плачущую то ли от боли, то ли от досады Милену. – Можете наказать, я ни о чем не жалею.

Потрепанную блондинку увели, а меня втолкнули в покои, заперли на ключ. Наверняка побежали докладывать Альбусу. Пускай! Вышвырнет на улицу, мне же лучше. Когда в замке повернулся ключ, решила, виконт лично явился озвучить мою кару, но в комнату скользнула женщина, которую я прежде не видела.

– Подождите за дверью! – приказала она служанкам.

Те повиновались.

Снова заперев дверь, теперь уже изнутри, женщина обернулась ко мне и сняла скрывавшую ее лицо бордовую накидку в тон платью. На меня глянули густо подведенные темные глаза.

Незнакомка обладала удивительной кожей. Она буквально сияла изнутри. Даже скудное ночное освещение не могло скрыть ее красоты. Пикантности добавляла родинка над верхней губой, практически у самого уголка.

– Так вот ты какая! – задумчиво протянула женщина, в свою очередь пристально разглядывая меня. – Только появилась и уже натворила бед. Хотя Милена мне тоже не нравится: слишком много о себе мнит. Поэтому я заступилась за тебя, хозяин ничего не узнает.

Утомленный мозг сработал четко. Подобной властью в гареме обладала лишь главная фаворитка. Домоправительница упоминала двух, но вряд ли кто-то поспорил бы с подарком самого императора. Выходит, передо мной он и есть. То есть она. По-новому осмотрела женщину. Мы обе шатенки, практически одного роста, только она чуточку стройней, с четко выраженной талией. Молодая, но старше меня. Держится уверенно, с сознанием собственного превосходства. Одежда из дорогой ткани, зато украшений немного. И платье не прозрачное, как у Милены, этой свои прелести демонстрировать не нужно, достаточно декольте.

– Не бойся меня! – Фаворитка доброжелательно улыбнулась. – Я не ревнива и не причиняю зла, если его не причиняют мне. Будущей матери вредно волноваться.

Взгляд поневоле переместился на ее живот. Неужели передо мной не просто ханун, то есть любимица хозяина, но возможная мать наследника?

– Еще чуточку рано. – Женщина правильно угадала мои мысли. – Нужно дождаться благоприятного дня зачатия. Он случится в следующем месяце, в промежутке между пятым и десятым числом.

– Поздравляю! – Требовалось что-то сказать.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила шатенка и наконец представилась: – Меня зовут Киара. Я подарок императора, тщательно отобрана среди лучших из лучших и обучена в дворцовом гареме. Вторая фаворитка – Гузель. Ребенка она не родит, просто нравится хозяину в постели. Пройдет время, наскучит, – без тени сомнения предрекла чужую судьбу Киара. – Он все реже зовет ее. Кое-что у нее стало слишком широким, а ублажить хозяина иначе она не способна. Гузель темнокожая, ты легко ее узнаешь. Совсем как смоль.