Венита Хелтон - Гвардеец Бонапарта
Вообще-то, конечно, довольно глупо одеться и никуда не поехать, но ведь она его едва знает, кроме того, он такой высокомерный и очень красивый.
Девушка склонилась над фонтаном, чтобы охладить свое внезапно запылавшее лицо. Но, как только она наклонилась к воде, внезапно на ее серебряной глади она увидела дрожащее отражение Доминика. Вокруг его головы казалось, распространяется сияние от лунного света.
Лаура испуганно отпрянула и резко повернулась к нему.
– Месье Юкс, зачем вы меня так напугали? У нас что, каждая встреча будет начинаться с того, что мое сердце будет уходить в пятки?
Мужчина коснулся пальцами своей черной шелковой шляпы и поклонился. Высокий и элегантный, в своем черном вечернем костюме, он прекрасно смотрелся бы при любом европейском дворе и на любом балу, где собираются все сливки высшего европейского света.
– Примите мои извинения, мадемуазель. Сент Джон сказал мне где вас найти, однако, хотя я несколько раз и позвал вас, вы кажется не слышали. Я чуть не схватил вас за локоть.
– Ну, тогда я точно свалилась бы прямо в фонтан, – Лаура не смогла сдержать смешок.
Доминик Юкс улыбнулся одними глазами и сказал:
– Похоже, мне на роду написано портить ваши платья. Когда-нибудь я вам куплю сразу сотню новых. – Улыбка тут же сошла с лица Лауры. – Ну, вы готовы идти? – Мужчина взял ее под руку.
– Право, я не знаю, – неуверенно сказала она, – может быть в следующий раз…
Когда Доминик ответил, девушке показалось, что его голос отражается от высокой кирпичной стены, окружающей сад.
– Изгоните страх из своего сердца, Лаура, не бойтесь меня.
На ее глазах показались слезы.
– Как вам удается читать в моих мыслях, Доминик Юкс?
С бесконечной нежностью, бережно, он вытер пальцем слезу, катившуюся по ее щеке, а Лаура, вместо того, чтобы отшатнуться, закрыла глаза, внезапно захваченная магией его прикосновения. С огромной силой тянуло ее отдаться темной влекущей силе его пальцев.
Он медленно провел ладонью по щеке девушки, коснулся нежной кожи ее подбородка. И тут его рука задержалась, хотя глаза мужчины скользнули вниз к маленькой ложбинке между девичьих грудей.
Как она прекрасна, как красива в этом своем шелковом, узком, обегающем фигуру, платье! Внезапно, Доминик отчетливо увидел, как очень скоро овладеет не только миниатюрным портретом, но и самой девушкой.
Он прочистил горло, откашлявшись, и заговорил:
– Нам следует отправляться прямо сейчас, если мы хотим приехать вовремя.
Ресницы девушки вздрогнули, она открыла глаза. На мгновение Лаура почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. С огромным усилием ей удалось собраться и взять мужчину за руку, но все-таки она еще была слишком взволнованна, чтобы говорить.
Луна освещала улицу и булыжную мостовую своим призрачным светом, когда Доминик подвел свою спутницу к черному экипажу. Возле лошадей стоял, ожидая их, Ренато Белуши.
– Добрый вечер мадемуазель Шартье, – сказал он улыбаясь, и протянул ей букет ярко-алых роз. – Ну и как поживает ваше ружье?
Лаура замерла, в голове у нее снова пронеслась отчаянная мысль вернуться назад в дом и оставить Доминика Юкса с его кучером стоять на улице.
– Подождите мисс Лаура, я иду! – в дверях показалась Ида, размахивая горжеткой из лисьего меха. Ее корсет из китового уса отчаянно заскрипел, когда она накинула мех на обнаженные плечи Лауры, а затем приняла розы от Белуши. – Девочка заболеет до смерти от холодного ночного воздуха, если только сначала не наколется на эти розы, – решительно заявила она.
– Пожалуй, я останусь дома, – робко произнесла Лаура.
– Глупости, дорогая. Ты поедешь, куда собрались, не обращайте ей внимания миста Юкс.
– Я совершил непростительную глупость бы, мадам, не обращая на нее внимания, – сказал Доминик, вежливо улыбаясь Лауре, затем понизил голос и добавил, – но не обращайте внимания на Белуши, мадемуазель, он не хотел вас оскорбить. Просто он не очень хорошо воспитан, вот и все.
– Я сегодня очень устала.
– Музыка поможет вам расслабиться. Позвольте мне проводить вас к экипажу. – И прежде чем девушка стала отказываться, он помог ей сесть на заднее сиденье, сам уселся рядом с ней.
Экипаж был довольно большой, сидения достаточно широкие, чтобы Доминик и его спутница могли сидеть, не прикасаясь друг к другу. Мужчина сделал попытку придвинуться к девушке, а Лаура скрестила пальцы и стала смотреть, как Белуши помогает ее служанке сесть рядом с ним.
– Ида везде ездит со мной, – сказала Лаура.
Это была ложь, однако, ей как-то надо было оправдать присутствие служанки в одном экипаже с ней. Конечно, Лаура хотела бы, чтобы Ида пошла с нею и в «Театр Д'Орлеан», но, к сожалению, цветным вход туда был запрещен.
Белуши взмахнул плетью, и экипаж покатил по булыжной мостовой. Бесчисленные мотыльки танцевали вокруг уличных фонарей, желтый свет которых заливал конские спины и окрестные здания. Когда экипаж повернул за угол и выехал на людную улицу, Лаура взволнованно потерла щеку, чувствуя, что Доминик смотрит на нее, и снова она подумала о том, где он пропадал всю эту неделю.
– Полагаю ваша поездка прошла хорошо? – спросила она.
– Достаточно хорошо, мерси. А как идут дела в вашем магазине?
– Можно бы и лучше, но – блокада… Вы сами знаете, что это такое. Трудные времена нынче.
Лаура поймала себя на том, что старается глядеть прямо перед собой, пытаясь удержать дрожь во всем теле и не замечать тепло, исходящее от ноги сидевшего в опасной близости Доминика. На ее счастье, он только смотрел на нее и был на удивление неподвижен.
– Сколько… сколько времени вы уже в Новом Орлеане, месье Юкс?
– Не очень долго.
– Если бы я была настолько любопытна, и позволила бы себе спросить, сколько вам лет, уверена, вы бы сказали, что не очень мало.
– Это зависит от того, с какой целью вы спрашиваете. Я кажусь вам старым?
Лаура сама удивилась тому, что отвечает мужчине предельно смело.
– Я читаю книгу, которая называется «Песни житейского опыта». Стихи в ней полны иронии, и мне кажется, что их автор мучается оттого, что чувствует себя старше своих лет.
Она готова была поклясться, что на лице Доминика промелькнула растерянность, затем он осторожно ответил:
– А! Иногда это случается.
– Это случилось и с вами?
Всю неделю он думал о том, что скажет ей сегодня вечером, однако, ему и в голову не приходило, что она захочет узнать о его прошлом и вообще о нем, черт побери! Ему совсем нечего ей сказать! А вслух он сказал:
– Человек играет теми картами, которые дает ему жизнь и так, как может.
Экипаж выехал на улицу, кишащую народом. На бархатно-черном ночном небе выделялся ярко освещенный «Театр Д'Орлеан».
