Катриона Флинт - Утраченное сокровище
— Вы что-нибудь уже ели, девочка? — спросила блондинка, ее крупная челюсть не позволяла полностью закрывать рот, а алая шляпка плохо сочеталась со светло-каштановым платьем.
— Нет еще…
— А я, так просто голодна. Мы ждем вас уже четыре часа. — Она неловко поднялась с дивана, черный корсет сковывал ее движения, и отправилась на кухню.
— Простите, что заставила вас ждать… — Не обращайте внимания на Сельму, — смутилась Розовощекая. — Она всегда такая. Присядьте, отдохните, через минуту еда будет готова, вы почувствуете себя лучше. Меня зовут Анна Макдональд, а это — Милдред Франклин.
— Приветствую вас, — кивнула Милдред, тощая дама лет пятидесяти, одетая в серое платье, стянутая черным ремешком, с дорогой шляпой на голове. Она выглядела существом из другого мира в этой деревенской гостиной.
Сельма вернулась в комнату с заставленными тарелками подносом. Прежде чем Молли успела рассмотреть, что на столе, та уже запихивала в рот сандвич с запеченным яйцом, а потом и пирожок с джемом.
Это была вся женская компания в этом забытой Богом захолустье. Молли уселась на диван и стала осматриваться. В комнате было прохладно, хоть стояла еще теплая осень. Кэйси, поглощавшая ароматный кекс, заметила, что Молли чувствуя себя не в свой тарелке.
— Себастьян, — крикнула она в окно, — дорогой зажги камин, пока мы пьем чай.
Молли мечтала о той минуте, когда она сможет остаться одна и привести себя в порядок. Она очень устала и вся была в сомнениях. Однако дамы могли воспринять ее молчание как невоспитанность.
— Очень вкусные сандвичи, — выдавила из себя Молли.
— Ешьте еще…
В этот момент в гостиной появился Уинслоу Форчун и, не говоря ни слова, прошел в кухню, Молли еще больше смутилась, но сейчас нужно держать себя в руках. Первое впечатление этих дам очень много значит для нее — с ними ей придется проводить время в течение всего года.
Снова появился Уинслоу Форчун. Он с шумом шмякнул об пол тяжелый кожаный мешок. Молли вздрогнула.
— Извините, я не хотел напугать вас, — сказал Уинслоу, подойдя к Молли, — и не успел вам представиться. Меня зовут Уинслоу Форчун, я владелец лесозаготовительной компании.
Молли изобразила вежливую улыбку и протянула ему руку.
— Очень приятно, мистер Форчун. Я — Молли Кеннеди.
— Как глава школьного совета, я ваш наниматель, — он пожал ей руку. Веселые искорки в его глазах насторожили Молли. Может, он насмехается над ней? Он не отпускал ее руку, и три пары подозрительных женских глаз внимательно следили за этим обменом любезностями, а одна дама смотрела с неприязнью и ревностью. Молли раздражало поведение Уинслоу.
— Будь так любезна, Милдред, передай мне тарелку с лепешками, они очень вкусные, — попросила Анна Макдональд.
Дамы продолжали застолье. Уинслоу отпустил руку Молли.
— Не уходи, Уинслоу. Я принесу для тебя чашку, выпей с нами чаю, — предложила Кэйси.
— Прошу прощения, дамы, но я должен вернуться к работе. Кроме того, пить чай днем не в моих привычках, — он снова насмешливо посмотрел на Молли. — Вам будет веселее без мужчин. Себастьян! Ты готов идти?
— Не раньше, чем перехвачу несколько чудесных шоколадных печенюшек моей жены, — ответил заглянувший в гостиную Себастьян. — Я подкинул побольше поленьев в камин.
— Мисс Кеннеди, мне доставило большое удовольствие знакомство с вами, — сказал Форчун с несвойственной ему вежливостью, — но теперь я должен откланяться. До скорого, леди!
Молли с удивлением отметила в нем деловые способности.
Кэйси сияла, как гордая мамаша, чьих детей хвалили, и Молли не хотелось испортить ее мнение.
— Мне также очень приятно, мистер Форчун. Спасибо, что дали мне эту работу.
— Думаю, вы справитесь… «Конечно, он не догадывается, что меня наняли Роквеллы, что я шпионка, а не учительница, откуда ему знать», — убеждала себя Молли.
Ее еще никогда не приглашали на подобные чаепития. Девчонки в школе болтали о таких женских посиделках, но чужие разговоры не заменят своего опыта. А весь ее опыт непринужденного общения сводился к сладостным минутам свободы, когда она свертывала вместе с монастырским садовником, самокрутки и дымила в темных кутках.
Кэйси Холл хихикала, густо покрасневшая Хильда Свенсен хмурилась, Сельма Стоунлей много и громко болтала, Милдред Франклин изредка отпускала реплики, а Анна Макдональд… Ее Молли приняла сразу. Она оказалась права, когда говорила о благотворном влиянии еды и мятного чая, — Молли пришла в себя и теперь была готова к своей роли — приятной, вежливой и хорошо воспитанной учительницы.
— Мы же забыли о журналах мод! — напомнил Кэйси, когда женщины встали из-за стола.
— Давайте оставим их на завтра, — попросила Молли. — Они лежат на самом дне моего сундука. У меня нет сил, сейчас разбирать вещи, но я могу рассказать вам, что носят сейчас модницы в Сан-Франциско.
Уинслоу спешился, прошел по деревянному настилу и вошел в дверь дома с вывеской «Лесозаготовительная компания». Дверь за ним с шумом захлопнулась.
Он переживал сейчас смешанное чувство подозрительности, замешательства и гнева. «Черт тебя побери, Сэмпсон! Как ты мог учудить такое? Все, что я хотел, — найти обыкновенную школьную учительницу». Может, это только плод его воображения — «Афродита», распивающая чаи в компании Кэйси Холл?
Он опустил свое мощное тело на грубый деревянный стул. У него все вылетело из головы с тех пор, как в его объятиях оказалась беспомощная молодая женщина, не способная держаться на ногах. Разрази ее гром!
Симпатичная мордашка, соблазнительная фигурка, подтянутая попка, изящный бюст и все такое прочее… Она могла бы сойти за простую учительницу, но вот что смущало — слишком уж новым выглядел ее наряд, и уж больно здорово на ней сидело это простенькое платьице. Афродита, богиня любви с подмостков театра «Мажестик», и Моллин Кеннеди, простая сельская учительница, — одно и то же лицо?! Конечно, актрису в театре он видел лишь мельком, один раз и издалека.
А Моллин Кеннеди он держал еще недавно в своих объятиях…
«Так, с этим надо кончать…» — раз Моллин Кеннеди была принята им на работу, значит, он должен ее испытать. Это предстояло пройти каждому, кто попадал в Саммит. И он снова ощутил то волнение, которое возникло в нем, когда он держал ее тело и она прижалась к нему. Воображение его разыгралось. Он представил себе, как в класс входит учительница в наряде богини любви. Совсем еще девчонка! Трепещущая грудь вздымается под тонким шелком… «Все, хватит дурить!»
Он придвинул к себе лежавшую на столе толстую потрепанную книгу счетов, перелистал ее, сверяя цифры, но сконцентрироваться так и не смог, захлопнул ее и отложил в сторону.
