Вирджиния Браун - Изумрудные ночи. Книга первая
— Вы изучали искусство, дорогуша? — осведомился Бентворт, приподняв бровь и вежливо улыбнувшись. — Я и не знал.
— Ну, очень непродолжительное время. — Бетани немного смутилась. — У меня нет особенного таланта, просто мне всегда это нравилось, хотя я и решила, что будет лучше, если я останусь дома с папой и стану помогать ему в работе.
— Да, — подтвердил профессор Брэсфилд. — В то время я как раз занимался гончарными изделиями племени майя, так ведь? И мне требовался кто-то достаточно умелый, чтобы не разбить эти хрупкие вещи. — Он печально покачал головой. — За всю свою жизнь я обучил этому лишь Бетани.
На мгновение сузившиеся глаза Трейса остановились на девушке.
— Какая удача, что этим ограничиваются ее таланты, — мягко проговорил он. Потом добавил: — В противном случае она могла бы сделать карьеру в живописи, а вы бы остались без помощника.
Профессор, нахмурившись, смотрел на него.
— Да, полагаю, это правда, — неторопливо произнес он. — Но вы все представляете в таком свете, что это выглядит немного нехорошо.
— Сожалею.
Бетани показалось, что уж сожаления он точно не испытывает, и она беспокойно заерзала на стуле.
— Ну, по крайней мере, — быстро проговорила она, — время от времени я пытаюсь изобразить кое-что с помощью красок и мелков. Жаль, что я не взяла их с собой. Я бы могла делать зарисовки горных пейзажей из моего окна.
— Ну, разве это не повторяется всякий раз? — пожал плечами Бентворт. — Кто-то отправляется в путь, пребывая в уверенности, что ровным счетом ничего не забыл, а потом — вуа-ля! Обнаруживается, что дома осталось нечто чрезвычайно полезное.
И он снова пустился в повествование о продолжительных путешествиях. Бетани тем временем прилагала усилия, дабы избежать испытующего взгляда Трейса, который смущал ее, заставлял молить Бога о том, чтобы обед скорее подошел к концу.
— На центральной площади сегодня танцы, — объявил Бентворт, когда с трапезой было покончено и путники потягивали из чашек кортадо, сладкий кофе со взбитыми сливками. — Пойдем посмотрим?
— Танцы? — заинтересовалась Бетани. — Они бывают каждую ночь?
— Нет, только по субботам. Завтра — рыночный день, один из самых популярных в Южной Америке, — сообщил Бентворт. — Надеюсь, мы останемся до понедельника, так, Тейлор?
— Это решение приняли вы, Бентворт, и профессор. Я всего лишь проводник, вы забыли?
В словах его чувствовалась скрытая насмешка, но в глазах, встретивших пронзительный взгляд Бентворта, не отразилось ровным счетом ничего.
— Да, Тейлор, все верно, — проговорил Бентворт И поднялся, чтобы подать руку Бетани. — Пойдемте, дорогуша. Позвольте мне сопровождать вас. Мне всегда хотелось сходить на танцы с великолепной женщиной.
Слегка смущенная комплиментом, Бетани почувствовала насмешливый взгляд Трейса, и ей стало совсем не по себе. Как это ему удается выбить человека из колеи одним взглядом? Ну нет, она не позволит Трейсу Тейлору испортить ей вечер! Танцы есть танцы, а прошло уже больше двух лет с тех пор, как она в последний раз ходила с друзьями на вечеринку. Тогда она была со Стефеном. С тех пор подобные мероприятия не вызывали у нее интереса. Но сейчас идея была так заманчива!
— Спенсер, вам придется пойти без меня, — заявил профессор, когда компания докинула гостиную. — Со мной начинает происходить нечто похожее на то, что уже случилось сегодня с Бетани. Так что я лучше пойду к себе отдохнуть, чтобы завтра я смог сходить на рынок. Вы последите за ней вместо меня?
— Папа, я останусь с тобой, — начала было Бетани, но профессор покачал головой.
— Нет, нет, прошу тебя, иди без меня. Так будет лучше, я просто хочу отдохнуть. — Он улыбнулся. — Ты же знаешь, я хочу написать новые хроники, и мне нужно кое-что почитать. Отец Каланача подробно записал рассказы миссионеров, живших некогда на территориях, управляемых Манкой Вторым, ты, очевидно, помнишь, и в его книге может быть кое-какая полезная информация. Он упоминает некий город Виткос, и я хочу проверить, уж не умудрился ли он перепутать его с Вилькапампой. Они расположены в одном и том же месте, в долине Урубамбы, и… Ну, ладно, никому, кроме меня, это не интересно. — Он поцеловал Бетани в лоб. — Иди и развлекайся, дорогая. Я найду себе занятие, будь уверена.
Когда Бетани обернулась, чтобы пригласить Трейса составить им с Бентвортом компанию, того уже не было и в помине. Бетани неожиданно для себя почувствовала разочарование. Потом повернулась к англичанину, ослепительно улыбнулась и произнесла:
— Позвольте мне сходить за платком, и я с радостью последую за вами, мистер Бентворт!
Свежий ночной ветерок проникал сквозь толстый свитер, и Бетани все плотнее закутывалась в него, шагая рядом с Бентвортом. На площади горели лампочки и фонари, повсюду были гостеприимно распахнуты двери. Большинство бродивших вокруг были индейцами, но некоторые по виду походили на американцев.
— Боливийцы или чилийцы, — объяснил Бентворт после ее вопроса. — Хуанкайо — известный торговый центр, люди стекаются сюда отовсюду. Сами понимаете, индейское искусство.
— Понятно. Хотя довольно удаленное место, чтобы ездить сюда на рынок, — заметила Бетани.
Бентворт только пожал плечами.
— Во времена инков Хуанкайо был крупным городом на пути из Кито в Куско. А улица Калле Реаль остается главной, как и несколько столетий назад. Хуанкайо трижды был столицей Перу, а в 1854 году Кастелло подписал указ о запрете здесь работорговли.
— Я и не думала, что у этого города такая история. — Бетани решила про себя, что он чересчур примитивен для такой славы. — Как чудесно быть здесь!
— Ну, в настоящий момент, мисс Брэсфилд, Хуанкайо — лишь остановка на пути к подлинной истории и подлинной славе, — сказал Бентворт, обняв ее рукой за плечи и вводя в небольшую кантину. — Очень скоро мы будем думать о нем, как о мелочи, встретившейся нам во время путешествия, целью которого было истинное величие!
Приходилось кричать, чтобы голос мог пробиться сквозь грохот музыки слепых музыкантов, не имевших иного способа зарабатывать себе на жизнь. Задававшим ритм каранго шестиструнным гитарам аккомпанировали массивные деревянные арфы — керпа. На музыкантах были яркие полосатые пончо и вязаные шерстяные шапочки с длинными ушами и кисточками на концах.
Чтобы разобрать в оглушающем грохоте музыки то, что говорил Бентворт, Бетани приходилось близко наклоняться к нему. Неожиданно она увидела в нескольких шагах прислонившегося к стене Трейса Тейлора. Он смотрел прямо на нее, держа в руке стакан, на губах играла насмешливая улыбка. Сама не зная почему, она почувствовала себя виноватой и тут же рассердилась на себя за это чувство. Чем он показал, что хочет идти с ними? Почему она должна испытывать неловкость из-за того, что с ней Бентворт?
