Колин Фолкнер - Под чужим именем
В глубине души О'Брайену частенько хотелось открыть правду или хотя бы часть ее, ведь в его обязанности входило и поддержание морального духа подчиненных. Какой же пример он мог им подать, если все они были убеждены, что О'Брайен направо и налево изменяет жене, у которой осталась на руках куча рыжеволосых детишек! Но он понимал: следует держаться своей легенды. Надо просто как-то выпутаться из этой истории с женой и детьми. Может быть, через несколько месяцев он скажет всем, что послал за ними. Потом объяснит, что произошло кораблекрушение, и все они утонули, бедняжки.
О'Брайен продолжал перебрасывать уголь, а куча все не уменьшалась. Было жарко, как в аду, его руки болели, мышцы ног дрожали от напряжения, но он по-прежнему работал наравне с Сэмсоном. Внезапно его внимание привлекли звуки за окном. С такого расстояния он не мог понять, что происходит, видел только собравшуюся на берегу реки толпу. О'Брайен прислонил лопату к стене.
— Что случилось? — спросил Сэмсон.
— Не знаю. Пойду проверю, а ты продолжай работать. Нужно до вечера перемолоть всю эту кучу. Если понадобится, мы поставим сюда еще одного человека.
О'Брайен выскочил из двери и сразу ощутил прохладу, которую нес ветерок с реки. Здесь, в тени деревьев, температура была градусов на десять ниже, чем в помещении мельницы. До слуха О'Брайена доносился мужской смех и грубые выкрики. Он забежал за угол и остановился как вкопанный, не веря собственным глазам.
— Что за черт? — воскликнул он.
Больше дюжины рабочих собрались вокруг Клер Лоуренс, которая весело смеялась и поводила бедрами. Единственной деталью туалета девушки был шелковый зонтик от солнца.
— Матерь Божья… — прошептал О'Брайен. На мгновение он опешил. Рабочие весело смеялись и гомонили. Их круг постепенно сужался. Они выкрикивали грубые шутки, но Клер, казалось, не замечала этого или просто не сознавала, что происходит.
— Клянусь Богом, я отрежу руку первому, кто к ней прикоснется! — крикнул О'Брайен, заглушая гогот толпы.
Все повернулись к нему. Смех стих, и улыбки сошли с перепачканных углем лиц. Они выглядели, как школьники, которых поймали за подглядыванием под окнами женской спальни.
— Вам должно быть стыдно, — яростно заговорил О'Брайен, приблизившись к ним. — У вас у всех есть жены и дети!
О'Брайен подошел к Клер, но ему нечем было прикрыть ее стройное обнаженное тело. Его рубашка осталась на мельнице. Он протянул руку к ближайшему рабочему.
— Пити, дай мне свою рубашку.
— Мою рубашку? Да жена мне все волосы выдерет…
— Давай сейчас же, обезьяна!
Пити стянул рваную рубашку и швырнул ее управляющему. Стараясь не рассматривать соблазнительные формы Клер, О'Брайен взял из ее рук зонтик и натянул на нее рубашку, следя, чтобы руки попали в рукава.
— Вот так. Давай оденемся, будем хорошей девочкой, — бормотал он.
— Но зачем мне одежда? — щебетала Клер, очаровательно улыбаясь. — Разве вам не нравится то, что вы видите, мистер управляющий?
Один из рабочих засмеялся, но О'Брайен взглядом заставил его замолчать.
— Вовсе нет, — ответил он Клер. — Вы, наверное, самая красивая леди из всех, кого я видел. Просто вам не пристало находиться среди этих мужчин. — Он вновь вручил ей зонтик. — Эти люди могут причинить вам вред, понимаете, о чем я?
— Она не первый раз вытворяет такое, — сказал один из рабочих. — Мы каждый месяц любуемся этим зрелищем. — Некоторые рабочие поддержали его, заливаясь грубым смехом.
— Что, черт возьми, вы имеете в виду? — О'Брайен стоял между ними и Клер, защищая ее от них, ведь не мог же он защитить ее от нее самой.
— Джош говорит правду, — сказал Пити. — Мисс Клер приходит сюда примерно раз в месяц. Обычно через некоторое время мистер Лоуренс уводит ее домой. Видно, он ее пока не хватился.
— Такое бывало раньше, и он это не прекратил?
— Как видно, не может, — пожал плечами Пити.
О'Брайен взглянул на Клер, стоявшую рядом с ним и взиравшую на него кокетливо, но невинно. Он оглядел своих рабочих и произнес:
— Зарубите себе на носу, что я не потерплю ничего подобного на заводе, которым управляю. Понятно вам?
— Мы ничего плохого не делали. Даже не трогали ее, просто смотрели.
— Мы только смотрели… — протянул другой рабочий.
— С этого момента вы не будете на нее смотреть. Отвернитесь! Ну-ка все вы, ублюдки, быстренько развернитесь!
Рабочие медленно повернулись спинами к О'Брайену и Клер.
— Так вы будете поступать всегда, когда увидите мисс Клер без одежды, понятно? Вы будете продолжать работать. Ясно? Я говорю серьезно, если кто-то станет глазеть, я его вмиг рассчитаю. А теперь убирайтесь, пока я не разозлился по-настоящему!
Рабочие стали понуро расходиться. О'Брайен подождал, пока они все уйдут. Во Франции он попадал во всякие передряги, но такое случилось с ним впервые. Что, спрашивается, должен делать управляющий, когда на заводе появляется голая женщина? Наконец он повернулся к Клер. Рубашка Пити была настолько стара, что больше обнажала, чем прикрывала, но сойдет и она, главное — побыстрее довести Клер до конторы. Там ею займется Лиз. Как ни странно, О'Брайен не испытывал никакого возбуждения, глядя на Клер. Для него она была как ребенок. Он легонько тронул ее за руку.
— Пойдемте, мисс Клер, посмотрим, что там делает Лиз.
— Мне нравится Лиз, а вам? — захихикала Клер.
— Да, и мне.
— Нет, она вам действительно нравится. Она не замечает, как вы смотрите на ее грудки, зато я вижу. — Она закинула голову, лукаво глядя на него, ее светлые волосы рассыпались по плечам и спине. О'Брайен почувствовал, что краснеет. Эта девчонка вогнала в краску взрослого тридцатилетнего мужчину.
— Пойдемте, мисс Клер. Особняк здесь недалеко. Там для вас найдется какая-нибудь одежда.
— Я не хочу ничего надевать. — Клер покрутила зонтик. — Мне и так жарко. Я бы хотела искупаться. Не составите мне компанию?
О'Брайен вел ее кратчайшей дорогой к конторе, стараясь, чтобы их видело как можно меньше людей.
— Боюсь, что не могу воспользоваться вашим предложением. У меня слишком много дел.
— Жаль, — она застенчиво улыбнулась. Клер вела себя так, будто привыкла разгуливать среди бела дня в грязной мужской рубашке на голое тело. О'Брайен поднялся вместе с ней по гранитным ступеням до самой конторы. Он заглянул в открытое окно кабинета Лиз, но там никого не было, кроме Фреклса, который поднял голову и зарычал.
— Черт, проклятая псина. — Он повернулся к Клер и сказал с вымученной улыбкой: — Лиз нет в кабинете, давайте пойдем домой.
Они пошли вместе к особняку, в котором О'Брайен никогда раньше не бывал. С Лиз они виделись только в конторе. Когда они подошли к дому, Клер поднялась на крыльцо и остановилась. О'Брайен вдруг осознал, что его туалет также в беспорядке. На нем были только штаны, чулки и башмаки. Волосы растрепались по плечам, и лицо, наверное, было не чище, чем у всех остальных рабочих.
